А.А.: Почему вы в этом так уверены?
Миссис Хочкис: Да все на это указывает! Возьмите хоть этот точильный камень…
А.А.: В самом деле, Швейк, возьмите этот точильный камень! Он нам пригодится как вещественное доказательство.
Швейк: Осмелюсь доложить, мне этот чертов камень нипочем не поднять!
А.А.: Ну пусть вам поможет кто-нибудь… Господин Портос, я думаю, вам это будет по силам?
Портос: Мне? Этот камешек? Эту песчинку? Эту пушинку? Оп!
Он грохает на стол тяжеленный камень.
А.А.: Спасибо, господин Портос. Свидетельница, продолжайте…
Миссис Хочкис (продолжает тараторить): Вот я и говорю – возьмите вы этот камень: ну разве станет какое-нибудь разумное существо вырезать на нем все эти дикие надписи? Что у кого-то здесь разорвалось сердце, а кто-то томился здесь тридцать семь лет и все такое – побочный сын какого-то, прости господи, Людовика и тому подобный вздор…
А.А.: Словом, вы утверждаете, что ответчик невменяем?
Миссис Хочкис: Верно вам говорю, ваша честь, невменяем. Как есть невменяем.
А.А.: То есть вы настаиваете на экспертизе?
Миссис Хочкис: Да нет, ваша честь. Тут и этой… искпертизы никакой не надо. Вам всякий скажет. Спросите хоть у сестрицы Данлеп, хоть у братца Пенрода. Они все это своими глазами видели. Он сумасшедший, я с самого начала так и сказала, и это я буду говорить теперь, и это я буду говорить до конца своих дней, этот мальчик сумасшедший, как Навуходоносор…
А.А.: Ну что ж, свидетельница Хочкис, вы свободны…
Миссис Хочкис (не слышит его): Как есть сумасшедший, совсем сумасшедший, это и по глазам видать!
А.А.: Швейк, объясните свидетельнице, что она свободна!
Швейк (кричит ей на ухо): А ну, мамаша, поговорили и будет! Другие тоже поговорить хотят! Идем!
Миссис Хочкис (ее не остановить): Сумасшедший, сумасшедший, ну совсем-совсем сумасшедший…
Швейк почти несет ее к двери, и наконец голос ее замолкает.
А.А.: Суд все-таки решил вызвать эксперта, которому было поручено расследование. Мистер Шерлок Холмс, прошу вас! Что вы можете сообщить суду?
Холмс: Что касается версии о невменяемости ответчика, то от имени моего друга доктора Уотсона я уполномочен заявить, что с точки зрения медицины тут все в порядке.
Гек: Ура! (Свистит.)
Холмс (невозмутимо): Вместе с тем некоторые поступки ответчика выглядят странными. С помощью моего дедуктивного метода, а также путем прочтения книги "Приключения Гекльберри Финна" мне удалось установить, что цепь, на которую был посажен негр Джим, была не прикована, а просто надета на ножку кровати. Следовательно, чтобы освободить Джима, достаточно было просто сломать дверцу сарайчика, снять цепь с ножки кровати – и все! Так что не было ни малейшей необходимости изготовлять из простынь, похищенных у тети Салли, веревочную лестницу и тем более запекать ее в пирог. Не было никакой необходимости рыть подкоп – к тому же не лопатами, а перочинными ножами. Одним словом, с точки зрения нормального здравого смысла все поступки Тома Сойера – безумие.
Миссис Хочкис: А я что говорю! Ясное дело – безумие! Помните, сестрица Фелпс, я вам так сразу и сказала: сумасшедший, сумасшедший, как есть сумасшедший!..
Сид (торжествующе): Ну вот! А еще положительным героем его считают!
Гек: Уй-юй-юй! Ну, Том, держись, упекут тебя сейчас в отрицательные!
Портос: Мой друг д'Артаньян, я вижу, мальчика хотят обидеть!
Д'Артаньян: Не бойся, Том! Четыре лучшие шпаги Франции к твоим услугам!
Гена: Что ж это, Архип Архипыч? Неужели и Шерлок Холмс против Тома?
А.А.: Не торопись, Гена!.. (Звонит в колокольчик.) Господа! Прошу не шуметь! Мистер Шерлок Холмс, продолжайте.
Холмс: Благодарю вас. Проведя расследование, я установил причины этого странного поведения. Ответчик Том Сойер просто начитался всевозможных приключенческих книг – о пиратах, о разбойниках, о побегах из тюрем, о Железной Маске, о мушкетерах и о прочей всевозможной чепухе…
Портос (он поднялся во весь свой огромный рост): Д'Артаньян, что же вы молчите? Оскорбляют мушкетеров короля!
Д'Артаньян: Успокойтесь, Портос. Он же не солдат, а всего только стряпчий. Можно ли мушкетеру обижаться на всяких крючкотворов?
Портос заливисто хохочет. Профессор снова звонит.
Холмс (абсолютно хладнокровно): Итак, я заключаю. Мальчик Том Сойер – вполне нормальный средний подросток. Нет никаких оснований считать его ни отрицательным, ни положительным героем… А сейчас, с вашего позволения, ваша честь, я откланяюсь. Мой друг Уотсон ждет меня в Королевской опере, где сегодня дают "Гугенотов"… (Уходит.)
Гек: Не дрейфь, Том! Пускай считают кем хотят, только бы отсюда не выперли!
Том: А я и не дрейфлю, Гек! Ты-то меня знаешь!
Портос: Мы с тобой, мальчуган!
А.А.: Швейк! Неужели вы не можете следить за порядком?
Швейк: Осмелюсь доложить, это не так-то просто! Страсти накаляются. Точь-в-точь так же было, когда судили каменщика Ковачека, того самого, что пану Мличке в пиво плюнул… Помните, вы просили меня рассказать вам эту историю в другой раз?
А.А.: Нет, Швейк, этот другой раз еще не наступил… Сейчас я предоставлю слово общественному защитнику. Им вызвался быть Дон Кихот Ламанчский!
Голоса:
– Вот это дело!
– Это другой разговор!
– Уж он-то им покажет!
– Держись, Том!
Молчалин:
Как? Дон Кихота вызвали сюда?
Влиять на мнение суда?
Нет, этого нельзя! Я протестую!
Я вам напомню истину простую:
Здесь требуется разум, господа!
А он… Взгляните, что за вид дурацкий!
На голове не шлем, а медный таз…
Он не в себе, я уверяю вас!
Таков же был и мой знакомец Чацкий.
А.А.: Простите, господин Молчалин, но и Дон Кихот и Александр Андреевич Чацкий – гордость нашей Страны Литературных Героев! Сеньор Дон Кихот, прошу вас!..
Дон Кихот: Благородный рыцарь Шерлок Холмс правильно объяснил поступки этого мальчика. Мальчик руководствовался примером героев прочитанных им книг. Но что же в том дурного, спрашиваю я вас? Вы слышали, как благодарил его этот бедный негр за то, что он вызволил его из заточения? Он был исполнен любви и благодарности к мальчику. Значит, злой Фрестон не успел отуманить его чистую душу так, как отуманил он душу этого незнакомца, под благородным обличьем стихов скрывающего свои неблагородные помыслы.
Гек: Верно! Молодец, рыцарь! Так ему и надо, этому чистюле!
Дон Кихот: Ты прав, мой мальчик! И впредь оставайся верным оруженосцем своего рыцаря Тома. Я ведь тоже совершал так называемые безумные поступки. И совершал их по той же причине, что и он: я читал книги о подвигах благородных рыцарей. Я хотел походить на них! Знайте! Если плох Том, плох и я. Если вы подвергнете Тома Сойера остракизму, вместе с ним удалюсь в изгнание и я!
В зале аплодисменты, крики, всхлипывания.
Портос: Мой мальчик, и мы уйдем с тобой!
Гек: Том, тогда айда вместе!
Голоса:
– И мы!
– И я!
– Том, мы с тобой!
А.А.: Ответчик Том Сойер, хотите ли вы что-нибудь сказать?
Том: А чего тут говорить? Все ясно. Вот Сид, тот у меня еще попляшет!
Сид (жалобно): Ну вот! Он опять! Я же говорил!..
А.А.: Спокойствие, господа. Суд удаляется на совещание. Гена, пошли…
Гена: Это куда еще?
А.А.: в совещательную комнату, куда же еще? По всем правилам.
Архип Архипович и Гена удаляются. Шум в зале вспыхивает с новой силой. В этой разноголосице можно различить лишь отдельные фразы.
Гек: Ну, доложу я вам, и делишки! Неужто, Том, припаяют тебе, что ты отрицательный? Ну и потеха будет!
Джим: Бедный, бедный масса Том! И все это из-за меня да из-за его доброты!..
Миссис Хочкис (злорадно): Погодите, погодите, голубчики! Я всегда говорила, что этот Том скверно кончит, – помните, сестрица Данлеп?
Портос: Неужели они осмелятся обидеть этого мальчика?
Д'Артаньян: Ну что вы, Портос! После речи Дон Кихота это невозможно!
Молчалин:
Мой бог! Неужто в мнении судей
Безумца слово может перевесить
Суждения порядочных людей?
Ведь я же не один!
Гек: Да будь вас целых десять!..
Портос: Или сто! Или тысяча! Или тысяча тысяч! Что вы перед нами?
Швейк: Встать! Суд идет!
Все затихают-конечно, ровно настолько, насколько вообще может затихать эта буйная аудитория. Входят Архип Архипович и Гена.
А.А.: Суд признал себя не полномочным решить этот вопрос…
Гек: Вот так так! (Разумеется, свистит.)
Портос: Черт возьми, что за позорная нерешительность?
Д'Артаньян: На этот раз, Портос, вы правы! Робость суда поистине удивительна!
А.А.: …Суд признал себя не полномочным решить этот вопрос, не узнав мнения читателей. Итак, заседание суда откладывается. Ознакомившись с письмами читателей, мы решим, каким героем следует считать Тома Сойера положительным, отрицательным или, как утверждал наш эксперт Шерлок Холмс, ни тем, ни другим?..
Швейк: Осмелюсь доложить, ваш вопрос напомнил мне один случай. Дело было так…
Но Швейку и на этот раз не удается досказать свою историю. Все с грохотом встают со своих мест и направляются к дверям, по дороге шумно обсуждая события этого необычайного суда.