Пат снова пожал плечами.
– А черт его знает. Она не сказала.
Кевин молча покачал головой.
– О чем ты думаешь? – спросил Пат.
– О Пулитцеровской премии.
Ред Мелоун сидел на перекладине изгороди, наблюдая за пасущимися лошадьми и наслаждаясь горным воздухом. Его левое плечо было туго забинтовано, рука висела на перевязи. Чтобы не упасть, он цеплялся ногой за нижнюю перекладину. Свежий горный ветерок раздувал его рубашку и гнал волны по высокой траве. Кобылы паслись в дальнем конце загона, сбившись в кучу у самой ограды, жеребец то и дело поднимал голову, с подозрением поглядывая на чужака.
Сзади подошла Сара. На ней были джинсы в обтяжку и клетчатая рубашка. Белая ковбойская шляпа резко контрастировала с темной кожей. Сам Ред пока не расстался с городской одеждой.
Сара примостилась рядом с ним, задумчиво подперев голову руками, и стала смотреть на лошадей.
– Черт побери, – хмуро проговорила она. – Я не хочу становиться кем-то другим!
– Никто не хочет, – вздохнул Ред, поглядев на нее.
– Тебя-то никто не заставляет…
Ред снова повернулся к лошадям.
– Иногда бывает. Время от времени.
– Послушай, я потратила много лет, чтобы стать тем, что я есть! Я работала как проклятая, или ты думаешь, это легко? Мне нравится моя жизнь.
– Везет тебе. Большинство из нас совсем не прочь кое-что изменить. Так что нечего ворчать. В новой жизни у тебя будет богатство и безопасность, мы заботимся о своих людях. Сделаем небольшую пластическую операцию, может быть, слегка осветлим кожу. Вот и все – тебя родная мать не узнает.
Сара потухшими глазами уставилась в траву.
– Она и сейчас бы меня не узнала, – тихо проронила она.
«Тогда какая разница?» – хотел было пошутить Ред, но почувствовал, что это было бы некстати. Он поднял глаза. Жеребец внезапно встрепенулся, повел ушами, словно спаренной радарной антенной, поднялся на пригорок и застыл словно статуя, всматриваясь в очертания гор. Через некоторое время он успокоился и снова занял свой пост рядом с кобылами. Интересно, что за запах донес до него горный ветер?
– Все это необходимо для твоей же безопасности, – сказал Ред. – Смотрела новости? С тех пор, как ты раструбила на весь свет об обществе Бэббиджа, газеты и телевидение как с цепи сорвались. «Паранойя» и «психическая неустойчивость» – это еще самые мягкие выражения. Так что, если Сара Бомонт решит когда-нибудь выйти на свет божий, жизнь у нее будет далеко не сладкой.
Сара подняла на него глаза.
– А ты что бы сделал на моем месте?
Потупившись, Ред пожал плечами.
– Наверное, то же самое.
– Знаешь, что самое смешное? – проговорила она задумчиво.
– Что?
– Если бы они оставили меня в покое, я и не подумала бы копать так глубоко и не добралась бы до их гнусных тайн.
– Может быть. А может, и нет. Их страхи были вполне оправданны.
– Ваши тоже, однако вам не пришло в голову убивать меня.
Ред поморщился, машинально потирая раненую руку.
– Мы тоже не такие уж святые.
– Разумеется – предпочли меня очернить. Приемчик не новый.
– Зато надежный. Потому так давно и используется. Черт возьми, нам ведь тоже не хочется, чтобы нас линчевали! Почему бы не попробовать защититься?
– Потому что я сказала правду!
Он молча пожал плечами.
– И еще потому, что это бесполезно! – продолжала Сара. – Сколько бы ваших «кротов» ни сидело по редакциям и полицейским участкам, выкрутиться вам все равно не удастся. Мой «червь» будет еще долго рассылать файлы – пока кто-нибудь не додумается, как его убить. Их прочтут слишком многие, и хотя бы один из сотни прочитавших не будет смеяться, а задумается. И потом, не забывайте про бизнесменов и политиков…
Ред удивленно взглянул на нее:
– А они что?
– Они слишком долго верили, что сами дергают за ниточки. Вы думаете, им понравится быть жалкими переменными в ваших клиологических уравнениях?
– Они даже не переменные, – улыбнулся Ред, – всего лишь побочные факторы в промежуточных структурах. – Он расхохотался, увидев выражение ее лица.
– Нет, ты понял, что я хотела сказать? – настаивала Сара.
Ред снисходительно улыбнулся:
– А что ты хотела сказать?
– А то, что, если хоть один из сотни не поленится все внимательно прочитать, по всей стране таких людей будут миллионы. Попробуйте-ка заставить их замолчать! Ничего у вас не получится, все бесполезно.
– Может, и так. Однако если ты смертельно ранена и истекаешь кровью, то разве не попытаешься хоть немного сдержать кровотечение? Живым системам свойственно защищаться, я об этом уже говорил. Мы нисколько тебя не осуждаем, но все равно постараемся дискредитировать. И твои послания тоже. Поэтому извини. И не забывай – взамен мы даем тебе новое имя и положение в обществе.
– Ну спасибо…
– Большинству так не везет. Вот чего бы ты сейчас больше всего хотела?
– Вернуть свою старую жизнь.
В голосе Сары прозвучала такая тоска, что Ред растерялся и отвел глаза.
– Только не это. Запустив своего «червя», ты сама покончила со старой жизнью. Проси что-нибудь другое.
– Ну ладно. Я хочу уничтожить «их». Я хочу найти Денниса. Хочу заставить их страдать за то, что они сделали.
Ред кивнул:
– Отлично. Я хочу того же самого. Значит, хватит валять дурака – пора начинать драку. Долой правило Куинна – и вперед!
– Цель оправдывает средства?
– А разве нет? Ты согласна, чтобы люди превратились в домашнюю скотину?
– Нет, черт побери! Но… Неужели ты не понимаешь? Средства сами становятся целью! Зачем нас хотят превратить в скотину? Чтобы сделать более предсказуемыми, разве не так? Чтобы сделать проще вашу проклятую арифметику! И если вы пойдете по тому же пути, то ваши цели скоро станут не лучше. Очень скоро.
– Через сто двадцать лет, – буркнул Ред. – Плюс-минус восемь.
Сара с ужасом посмотрела на него.
– Я тебя совсем не знаю, – проговорила она.
«Мы сами себя не знаем, – подумал Ред. – С какой стати я так треплю языком? С ней, да еще на такие темы… Хотя, конечно, насчет целей и средств все верно. Вот почему эта женщина мне так нужна – она все понимает с ходу».
– Извини, – сказал он вслух. – Я не хотел показаться легкомысленным, просто драку надо начинать прямо сейчас. Опасность, о которой ты говоришь, и в самом деле существует, но до нее еще далеко. У нас еще будет время подумать.
Сара покачала головой:
– Дело не только в этом. Сама мысль о том, чтобы манипулировать людьми…
– Нет, не манипулировать – руководить, – возразил Ред.
Она что, просто упрямится или в самом деле не понимает? Ведь будущее – это не что иное, как дерево возможных вариантов, и решения, принятые сегодня, формируют его ветви на годы вперед, закрывая одни возможности и создавая другие. Нередко то, что сейчас представляется наилучшей стратегией, потом оказывается колоссальной глупостью. И те из нас, что видят дальше, обязаны указывать остальным правильный путь, разве не так?
Сара молчала, хмуро наблюдая за пасущимися животными.
– А если я соглашусь работать с вами, – наконец вздохнула она, глядя в сторону, – вы поможете мне отыскать Денниса?
Ну что за женщина! Ей бы Бога благодарить, что хоть шкуру свою спасла. Не всем так повезло… Ред потрогал повязку – воспаленная плоть болезненно сжалась. Он будто снова ощутил, как пуля ударяет в него и бросает спиной на обломки камней. Да, повезло. В памяти невольно всплыл Джексонвилль. Только там все вышло иначе. Лучше об этом не думать. Что касается Сары… Она спасла ему жизнь, а долги надо отдавать.
– Нет, – решительно сказал он, глядя в удивленное лицо Сары. – Нет. Я помогу найти Денниса в любом случае, будешь ты работать с нами или нет. – Он подождал ответа и, не дождавшись, пояснил, чувствуя себя неуютно под ее взглядом: – Я не стану тебя ни к чему принуждать, ты можешь отказаться от нового имени, можешь отказаться работать с нами. Решай сама. Разыскать Денниса я помогу в любом случае, это касается только нас с тобой…
Он смущенно отвернулся, чувствуя себя полным идиотом. Сколько пафоса! Лишь бы она не засмеялась.
Смеяться Сара не стала, лишь удивленно покачала головой.
– Я тебя совсем не знаю, – повторила она.
– Тебя тут хорошо приняли? – спросил Ред, помолчав.
Сара пожала плечами.
– Не жалуюсь. – Она надолго задумалась. Ред ждал, пытаясь угадать ее мысли. Наконец она вздохнула и легонько коснулась его плеча. – Болит?
– Уже не очень, спасибо. Только двигать трудно. – Он попробовал пошевелить рукой. – Гипс скоро снимут, хотя, конечно, на скрипке мне не играть. Впрочем, я и раньше не играл, – добавил он с непроницаемым видом, встретив удивленный взгляд Сары.
Она рассмеялась и стала вместе с ним наблюдать за лошадьми. Гнедая кобыла отделилась от табуна и поскакала галопом по холмистому лугу. Ред любовался ее изяществом, танцующими движениями ног, игрой мышц под темно-коричневой шкурой. Заметив непорядок, жеребец бросился за беглянкой, покусывая ее за бока и пытаясь вернуть на положенное место. Ред взглянул на Сару – ему внезапно захотелось сбить с нее шляпу и взъерошить волосы. Интересно, что она скажет? Прикрыв глаза от солнца, он посмотрел вверх. В небе над ними выписывал круги орел. Да, интересно бы попробовать, только вот на заборе вряд ли удастся удержаться…
– Как ты думаешь, зачем они это делают? – неожиданно спросила Сара, указывая на кобыл.
Ред перевел взгляд на нее, потом на табун.
– Что делают?
– В их распоряжении целый луг, а они просовывают головы сквозь ограду и щиплют траву по другую сторону.
Он пожал плечами.
– Не знаю, может, там трава свежее? Я мало что знаю о фермах.
– Это не ферма, – поправила Сара. – Это ранчо. Я тоже мало что знаю, но, кажется, понимаю, в чем дело.
– Да? Ну и в чем же?
– Наверное, они просто не любят загородки.
– Девять часов, брат Мелоун, библиотека закрывается. Кончай глаза портить.