– Так ли это? – спросила Сара. – Как жаль, что его нельзя найти и спросить…
Тишина сгустилась.
– Его не нужно искать. Здесь все еще раз проверяли.
– Да, еще одно, – улыбнулась Сара. – Если ранчо не было засвечено, тогда кто же подсыпал мне наркотик?
Рейнольдс вскинул голову.
– Вы хотите сказать, что…
– Да-да, кто-то из наших. – Сара подошла к своему столу и достала из сумки изогнутый кусок металла. – Эта подкова была на лошади, на которой ехал шпион. Обратите внимание на трещинку вот здесь, с левой стороны. – Она протянула подкову Морин Ховард, сидевшей в первом ряду. Та внимательно ее рассмотрела и передала Рейнольдсу.
– Как утверждает Текс Боудин, подкова была на гнедом мерине, – продолжала Сара. – Конюх проверил, кто его брал в тот день. – Она сделала паузу. – Морин Ховард.
«Богиня плодородия» вскочила с места.
– Неправда!
– У конюха все записано в журнале.
– Лошадь я и в самом деле брала, но потом привязала и пошла бродить пешком, а когда вернулась, ее на месте не оказалось. Мне пришлось искать ее несколько часов, до самой темноты. А конюху я ничего не сказала – боялась, что в другой раз он мне лошади не даст!
– Ну что ж, история вполне правдоподобная, – пожала плечами Сара. – Тем не менее идеальных легенд не бывает. Особенно когда их готовят в спешке. А что, если копнуть поглубже? Может, и найдется какая-нибудь нестыковка в фальшивых документах? Поверьте, у нас были более чем достаточные основания заняться этим делом серьезно. Так вот когда брат Мелоун и брат Половски начали изучать ваше прошлое, они наткнулись на…
Морин Ховард внезапно выпрыгнула из-за стола и кинулась к двери. Босуорт пустился было следом, но она ловко опрокинула стол прямо ему под ноги, и он с воплем повалился на пол. Рывком распахнув дверь, Ховард неожиданно остановилась – там стояли Ред Мелоун и Уолт Половски. Обернувшись, Морин бросила на Сару взгляд, полный такой ненависти, какой ей не приходилось встречать даже в белых кварталах Чикаго. Потом болезненно оскалилась и изо всех сил сжала челюсти…
– Держите ее! – крикнул Ред.
Но было уже поздно. Глаза женщины закатились, тело неестественно выгнулось, и она рухнула на пол. Подбежавший Уолт успел лишь подхватить ее.
– Черт! – прошипел он, отпуская руки. Тело со стуком упало, оставшись лежать бесформенной грудой.
Наступила гнетущая тишина, которую нарушил Аарон Гевирц.
– Вы оказались совершенно правы, мисс Бомонт. – Сара обернулась к нему. Старик мрачно кивнул. – Ваши выводы получили в высшей степени убедительное доказательство.
– Она… Она не должна была… – пролепетала Сара в ужасе, тут же осознав глупость своих слов. – Легенда и в самом деле оказалась не очень убедительной, но расколоть ее до конца нам так и не удалось. Мы были уверены, что она шпионка, однако доказать не смогли. Оставалось только одно – попробовать напугать ее и вынудить к бегству.
Гевирц подкатил кресло к лежащему телу и наклонился над ним.
– Да уж, это вам удалось. И убежала она далеко. Очень далеко.
С мерцающих компьютерных экранов, вмонтированных в стену кабинета, на Кеннисона смотрели семь лиц. На них были написаны разные чувства: нетерпение, сомнение, плохо скрытая враждебность. Четыре экрана оставались темными. Кеннисон вздонул. Бентон, Пейдж, Руис и Вейл. Жалко, что не больше – новое правление лучше начинать с чистого листа. Однако надо уметь работать с тем, что есть под рукой. Кеннисон взял чашку с кофе, которую принесла Карин, и сделал большой глоток. Он всегда реально смотрел на вещи и гордился этим. Собравшись с мыслями, он сложил руки на столе и спокойно взглянул на экраны.
– Королева умерла, – объявил он. Пускай смотрят на него и продолжают фразу сами: «Да здравствует король!» Главное – вовремя заронить семя. И незачем им знать, когда и как умерла королева на самом деле. В детали посвящены лишь трое – он сам, Алан и Джад, – и то уже слишком много. Джад сидит под надзором в деревенской хижине в самой глуши Висконсина, с ним можно будет разобраться потом. Что же касается Алана… Этот будет молчать в своих же собственных интересах. В конце концов, он фактически сообщник.
– Общество слишком долго оставалось без председателя, – язвительно проговорил Ульман, – пока мы разыгрывали дурацкую пьесу сестры Пейдж. – Он бросил взгляд влево, на свои собственные мониторы.
Удивляется, что нет Гретхен. Ничего, пускай подождет.
– Но ведь план сработал, не так ли? – подала голос Дана Монфор. – Мы убедили всех, что бомонтовские обвинения – фальшивка.
– Да я и сам на него согласился, – признал Ульман. – Тем не менее сомневаюсь, что в этом была необходимость. Люди верят в то, во что их учат верить.
Кеннисон раздраженно потер лоб. Гогочут, как гуси. Га-га-га…
– Наш первый пункт повестки дня, – напомнил он, – это выборы нового председателя. Он поможет нам снова обрести единство. – Он с улыбкой развел руками. – Прошу выдвигать кандидатуры.
– Предлагаю брата Ульмана, – подняла руку Бриджит Туи.
– Поддерживаю, – кивнул Уэстфилд.
– Предлагаю подвести черту, – сказала Туи.
– Поддерживаю.
– Давайте голосовать.
Обмен репликами произошел так быстро, что Кеннисон не успел опомниться. Рейнолд Соренсен, который собирался его выдвинуть, растерянно смотрел с экрана.
– В чем дело, брат Кеннисон, мы голосуем или нет? – Тощее морщинистое лицо Ульмана скривилось в ухмылке.
Кеннисон протянул руку и пошевелил провода.
– Извините, у меня пропал звук. – Он посмотрел на экран. – Что вы сказали, брат Соренсен?
– Я сказал, что предлагаю брата Кеннисона, – подхватил тот.
– Что вы тут комедию ломаете? – ощерился Ульман. – Объявлено голосование.
Кеннисон пожал плечами.
– Помехи на линии. Наверное, дерево в лесу упало.
– Я тоже ничего не слышал, – подтвердил Соренсен. – Только треск.
– И я тоже, – сказал Питер Льюис, широкоплечий, коротко стриженный блондин с густым красноватым загаром, выдававшим любителя горных лыж. В окне позади него виднелась панорама снежных вершин Биттеррутского хребта. Люди Кеннисона уже не раз пытались определить по карте, где находится тайное убежище Льюиса, сравнивая этот вид с результатами геологической съемки, но пока безрезультатно. Пока… Впрочем, Кеннисон давно уже подозревал, что вид за окном – не более чем хитрая голограмма.
– Я так же уверен в порядочности брата Кеннисона, как и в вашей, брат Ульман, – продолжал Льюис, обнажив в улыбке безупречный ряд белых ровных зубов, вызвавших невольную зависть Кеннисона.
Неужели поддержит? Все может быть. Туи пляшет под дудку Ульмана… Этого трудно было ожидать. Выходит, шансы почти равны. Хорошо бы отложить голосование. Нет, не получится, вопрос слишком срочный. Ладно, может, и прорвемся.
– Кандидатуру брата Кеннисона никто не поддержал, – напомнил Ульман.
Льюис пожал плечами.
– Давайте я поддержу. Выборы есть выборы, все должно быть честно.
– Еще кандидаты есть? – спросил Кеннисон. Глаза на экранах забегали. Пигмеи ждут, не бросит ли кто вызов гигантам. Куда там, кишка тонка. Им никогда не решиться на то, на что решился он сам или Ульман. Уметь поставить все на карту дано не каждому. Он уважительно и одновременно вызывающе посмотрел на Ульмана.
– Предлагаю подвести черту, – снова сказала Туи, презрительно усмехнувшись. – На этот раз вам хорошо слышно, брат Кеннисон?
– Лучше некуда, сестра.
– Поддерживаю.
– Предлагаю начать голосование.
– Ну что ж… – Кеннисон набрал на клавиатуре свое имя и нажал на ввод, затем откинулся в кресле, ожидая, пока проголосуют другие.
Спустя несколько мгновений на табло монитора появился результат: Ульман – 3, Кеннисон – 2, воздержались – 4.
Выражение лица Ульмана доставило бы Кеннисону куда больше удовольствия, не знай он, что на его собственном лице выражение примерно такое же.
– Вот тебе и раз! Ни один не получил большинства. – Льюис снова расплылся в улыбке – белоснежный ряд зубов на загорелом обветренном лице. Вот бы врезать по этим зубам!
Кеннисон взглянул на специальный дисплей, установленный по его просьбе Аланом. За Ульмана – Бриджит Туи, Фредерик Ульман, Карл Уэстфилд. За Кеннисона: Дэниел Кеннисон, Рейнолд Соренсен. Воздержались: Роман Хуанг, Питер Льюис, Дана Монфор, Гретхен Пейдж.
Монфор?! Грязная предательница! Зачем ей Ульман? Она же терпеть не может этого сморщенного старикашку! Сама говорила, что согласна на все, лишь бы он не прошел в председатели. Вот чего стоят ее обещания. Скрипнув зубами, Кеннисон улыбнулся, взглянув на экран.
Ульман прищурился и пожевал губами.
– Минуточку, – буркнул он и отключил звук своего монитора. Потом снял телефонную трубку и набрал номер.
Кеннисон поспешно ввел нужную команду. Брат Алан хорошо подготовился к заседанию. На дисплее появилась надпись «ИДЕТ ПОИСК». Ульман что-то говорил в трубку, потом стал слушать, кивая, снова что-то сказал… «ПОИСК ЗАВЕРШЕН. АБОНЕНТ НЕИЗВЕСТЕН». На экране Ульмана было видно, как из факса выползает лист бумаги. Старик выдернул его, быстро просмотрел и снова сунул в факс. Кеннисон бросил взгляд на секретный дисплей. «КОД ТЕРРИТОРИИ 505». Его собственный факс пискнул и начал печатать. На экранах остальные члены Совета тоже озадаченно смотрели на свои факсы, гадая, какой фокус выкинул Ульман.
Код 505… Где же это? Экран дисплея мигнул, надпись сменилась. «МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ: НЬЮ-МЕКСИКО, СЕВЕР».
Руис?! Точно, кто же еще? Грязный мексиканский ублюдок! Откуда Ульман знает, что он жив? Стало быть, они все спланировали заранее – Ульман, Руис, Туи и Уэстфилд. Пока он тут договаривался с Гретхен, Соренсеном и Монфор, на которую, как оказалось, зря надеялся, они…
Руис отдавал свой голос Ульману. Коротко и ясно. Кеннисон едва взглянул на листок.
– Брата Руиса нет в живых, – спокойно сказал он. – Документ не имеет силы. – Разумеется, это говорилось для остальных членов Совета, не для Ульмана.