Джереми с недоумением взглянул на нее.
– А я вам говорю, что это Сара Бомонт! – воскликнул старик. – Я ее на прощание чмокнул в щеку, просто чтобы получше рассмотреть. У нее шрам вот здесь. – Он провел пальцем у себя за левым ухом. – Явная пластическая операция.
– Папа, такую операцию делают миллионы людей! И потом, посмотри на фотографии – Бомонт совершенно другая.
– Джереми, – снова спросил Детвейлер, – она не показалась вам знакомой? При обычной пластической операции, как прекрасно известно моей дочери, всего лишь удаляют морщины или укорачивают нос. Да и вообще всему есть пределы. Ну, нос, ну, щеки… кожа под глазами и так далее. Но ведь кости черепа изменить практически невозможно, не так ли? Джереми, подумайте хорошенько!
Сара Бомонт? Партнерша Денниса, та самая? У Джереми закружилась голова и заколотилось сердце. Неужели… Он закрыл глаза и представил себе лицо Сары… Потом огорченно покачал головой.
– Как я могу сказать? Если бы я знал, зачем вы меня туда посадили, я бы…
– Я не хотел вас заранее настраивать… Ага! – Детвейлер обернулся к двери. – Готовы фотографии?
В зал вошли Херкимер Вейн и Гвиннет Луэллин. Вейн был в ливрее швейцара. Галуны и золотое шитье делали его похожим на адмирала. Гвинн положила на стол пачку глянцевых снимков.
– Мы успели их как следует рассмотреть у выхода. Двоих мы не знаем, но высокий мужчина – это, без сомнения, Дэниел Кеннисон.
– Кеннисон? – переспросил Стоун. – Из «Кеннисон демографикс»? Тогда почему… А, ясно!
– Совершенно верно. Кеннисон из общества Бэббиджа.
– Тогда негритянка не может быть Сарой Бомонт, – заявил Джереми. – Она раскрыла Общество, а они убили ее друга и пытались убить ее и Денниса. Как она может с ними сотрудничать?
Адриан Детвейлер пожал плечами:
– Мало ли как? Я могу прямо с потолка выдать вам десяток возможных сценариев. Меня интересует другое: зачем они пришли сюда? Наши клиометристы уверяют, что в архивах не может быть никаких следов нашего присутствия и ни к одному из наших документов, касающихся клиологии, нет доступа из Интернета. В таком случае что привело к нашим дверям общество Бэббиджа?
– Если бы общество Бэббиджа появилось у ваших дверей, – усмехнулась Гвинн, – от дверей бы уже и щепок не осталось.
Громкий стук в дверь заставил всех вздрогнуть. Дженни Бэррон захихикала. Вошли Джим Донг и еще какой-то мужчина, которого Джереми не знал. Последний, чья одежда выдавала его принадлежность к касте ученых, обратился к Детвейлеру:
– У всех троих, про которых вы спрашивали, досье чистые. В документах никаких зацепок от рождения до сегодняшнего дня. Все в порядке.
– Ну конечно, в порядке, – фыркнул Детвейлер. – В полном порядке, за исключением того, что Флетчер Окс – вылитый Дэниел Кеннисон!
Раздался телефонный звонок. Донг подошел, послушал секунду и передал трубку своему коллеге.
– Это тебя. – Он сел за стол рядом с Вейном. – Привет, Херкимер. Привет, Гвинн.
Джереми почувствовал, что атмосфера в комнате изменилась. Бэррон и Стоун заметно насторожились. Они вежливо поздоровались с Вейном, но Донгу и Луэллин едва кивнули. Конкуренты, понятное дело… «Детвейлер, Бэррон и Стоун» так долго вели дела в приятном одиночестве, а теперь их уютный мирок перевернулся вверх тормашками. И главное – впереди замаячила перспектива прямого физического действия, которую олицетворяли Джереми и его друзья. Даже Херкимер Вейн запятнал себя, связавшись с ними. Спокойствие сохранял один только старик Детвейлер. Казалось, он даже получает удовольствие от неожиданно возникших проблем.
Компьютерщик повесил трубку.
– Плохие новости, шеф. В нашей системе ищейка.
– Что? Когда? Что она делает? – подался вперед Стоун.
– Как что? Вынюхивает.
– Ну так выловите ее!
– Мы этим и занимаемся, не волнуйтесь.
– Ничего себе «не волнуйтесь»! Сколько времени она была в системе, прежде чем вы ее заметили?
Компьютерщик презрительно взглянул на Стоуна и повернулся к Детвейлеру.
– Вряд ли очень долго, шеф. У нас есть защита. Вирус сделан чертовски хитро, но мы его выловим.
Пока шел разговор, Джереми взял со стола снимок Глории Беннет и стал внимательно изучать. Скулы… Форма черепа… Он безнадежно покачал головой. Сару Бомонт ему довелось встречать всего несколько раз, а тут – совсем незнакомое лицо.
– У нас нет фотографии Бомонт, чтобы сравнить? – спросил он Луэллин.
Гвинн задумалась.
– В университете была целая фотогалерея – почти все, кто упоминался в бомонтовской распечатке. Потому мы с Херкимером и смогли узнать Кеннисона. Бомонт там тоже была. Но теперь ничего не осталось… – Ее лицо потемнело от тяжких воспоминаний. – Тем не менее, мне кажется, разыскать ее фотографию будет не слишком сложно.
Джереми снова взглянул на снимок. Сара, неужели это ты? Может быть, ты знаешь, где Деннис? Неужели поиски близятся к концу и он снова встретит своего друга?
Жизнь Кеннисона перевернулась вверх дном. Прежде он не знал, что такое неуверенность, и искренне считал себя баловнем судьбы. А теперь? Теперь он не был уверен ни в чем. Раньше он контролировал события, а теперь стал их послушной марионеткой. Сидя над тарелкой, он отрезал кусок за куском и отправлял в рот, почти не ощущая вкуса.
Цыплячьи грудки, запеченные a la Russe[14]. Их с вечера маринуют в сметане с кайенским перцем, а потом обваливают в сухарях и запекают в духовке. В прежние времена он пришел бы в восторг и попросил бы передать Рут-Энн свою благодарность. Наслаждался бы тем, как Карин подает на стол, улыбался, шутил… Сейчас это казалось притворством, лишенным всякого смысла. Дэниел Кеннисон, бонвиван? Черта лысого! Шут гороховый!
Они обставили его, как зеленого юнца. Все они – Бомонт со своим «червем», Ульман, Руис, этот наглый шантажист Селкирк, черт бы его побрал! Даже Женевьеве Вейл какое-то время удавалось его дурачить, пока жажда мести не заставила ее раскрыть карты. Впрочем, хоть одну победу записать на свой счет он может. Правда, за нее пришлось дорого заплатить – любимой Пруденс больше нет. Будь проклята эта психопатка Вейл! Она давно уже была не в себе, а бомонтовские разоблачения, убийство Бентона, предательство Ульмана и Руиса довершили дело. Кеннисон покачал головой. Даже его самоотверженные усилия спасти и защитить Общество были неправильно восприняты ее извращенным сознанием.
И вот наконец заключительный сюрприз. Трагедия превратилась в фарс. Почти двести лет хранить тайну – и вдруг обнаружить, что клиологические общества прячутся за каждым углом! Тайная Шестерка, непонятное европейское «К», покойные немцы, о которых рассказывал Калдеро… Даже инвестиционная фирма в Бостоне! Просто невозможно поверить. Плотину прорвало, и никаким кулаком течь уже не заткнешь. На операцию устранения в таких масштабах не решилась бы даже Женевьева. А если объединить все общества? Создать Клиологическую лигу. Трудно, почти невозможно. Все группы заинтересованы в том, чтобы сохранить свою деятельность в тайне от широкой публики, но в то же время каждая из них испытывает глубоко укоренившийся страх перед конкурентами. Сотрудничать им будет так же трудно, как дикобразам – заниматься любовью. Чтобы объединить всех, нужен человек исключительных способностей. Дэниел Кеннисон? А почему бы и нет? Он позволил себе немного помечтать. Пускай Ульман остается председателем общества Бэббиджа – оно будет лишь одним из членов Клиологической лиги.
Однако Джимми Калдеро говорил, что группа «К» в свое время выследила и уничтожила своего единственного на континенте конкурента. Не исключено, что оно же выдало нацистам и немецких «историков». А что представляет собой Шестерка? Может быть, она не менее опасна?
Сомнений не вызывает только одно: общество Бэббиджа теперь совершенно беззащитно. Не только перед европейцами, но и перед Шестеркой, ЦРУ, бойскаутами – кем угодно. Ярость простых обывателей, правда, немного утихла, по крайней мере внешне. Так разве в них дело? Опасность представляет образованная элита, спецслужбы, ученые, всюду сующие свой нос.
Ассоциация, конечно, пострадала куда меньше. У них был всего один «крот», которого успешно разоблачили и устранили. Ну и еще пара публичных скандалов. В целом группа вполне работоспособна. А у Общества дела плохи. Паническая реакция Вейл и подковерные интриги Ульмана парализовали попытки ответных действий. Корабль прочно сидит на мели, он не более чем мишень для вражеских орудий. Кто теперь, будучи в здравом уме, решится стать его капитаном? Так что пускай за все расплачивается Ульман, который пока пребывает в счастливом неведении. В сущности, он, Дэниел Кеннисон, в очередной раз доказал свою гениальность, отказавшись от поста председателя.
Нет, все-таки план у него замечательный! Что надо делать, находясь под прицелом? Двигаться и еще раз двигаться. Стать Флетчером Оксом, скорее переправить базу данных в безопасное место и продолжать работать, пока не придет время выйти на поверхность.
Кеннисон вытер салфеткой вспотевшие ладони. «Окс демографикс»? Нет, не годится. Название новой штаб-квартиры не должно быть похожим на старое. С «Кеннисон демографикс» покончено навсегда. Жалко, да что поделаешь. Интересно, что бы сказал отец? Кеннисон поднял глаза на портрет, висевший над камином, и глотнул вина из хрустального бокала. Так себе вино, урожай не из лучших. Надо будет сказать Беттине.
Он печально вздохнул. Флетчеру Оксу придется жить совершенно иначе, чем привык Дэниел Кеннисон. Никакой изысканности, скорее грубость и непритязательность. Не перебарщивать с интеллектом. Никому и в голову не должно прийти, что они в чем-то похожи. Жалко. Ему будет так не хватать Беттины. А Карин, Рут-Энн, Грета?
Карин убирала со стола пустые тарелки. Высокие каблуки придавали ее икрам и бедрам восхитительную форму. Она заметила взгляд босса и чуть заметно напряглась, будто от страха. Кеннисон улыбнулся. Конечно, Карин никогда не сравниться с Пруденс в роли милой перепуганной крошки, но старания ей не занимать. Надо продолжать занятия.