Позже, когда Босуорт ушел к себе спать, а дух Кеннисона был изгнан из комнаты, Сара устроилась в большом мягком кресле и стала любоваться ночными огнями Сан-Франциско. Башня Койт-Тауэр сияла в свете прожекторов. Хелен говорила, что когда-то на этом холме и в самом деле стояла телеграфная станция, посылавшая в порт сообщения о прибытии судов. Позади холма все небо было залито ослепительным неоновым светом. Мост Голден-Гейт висел вдали, как елочная гирлянда. Под ним в сторону океана проплывали огни какого-то большого корабля. Наверное, в Китай. В Сан-Франциско Саре почему-то все время хотелось думать о Китае, Гавайях и тихоокеанских торговых путях. Ей казалось, что до Гонолулу и Шанхая отсюда ближе, чем до Лос-Анджелеса.
Когда светлый ореол вокруг Койт-Тауэр вдруг погас, Сара поняла, что уже совсем поздно. Подавив зевок, она подумала о событиях сегодняшнего дня. Что-то явно затевается. Селкирк сделал какое-то предложение Кеннисону, это ясно. Но какое? Примкнуть к группе «К»? Может быть, поэтому Кеннисон уже не горит желанием купить фирму Детвейлера? Тогда почему он подставил Селкирка с телефонным разговором? Она тряхнула головой, чтобы отогнать сон. Что затеял Кеннисон? Хочет угодить и нашим, и вашим или просто медлит в нерешительности, как осел между двумя охапками сена?
«На Бомонт мне наплевать. С ней разберутся». Сара вздрогнула, вспомнив тот спокойный, уверенный голос. Ей снова захотелось, чтобы Ред был рядом.
По пути в спальню она задержалась у компьютера. Машинально провела пальцами по гладкой пластиковой поверхности. Потом решительно протянула руку и нажала кнопку питания. Придвинула кресло, села и подключилась к базе данных ассоциации. Защита была надежной, как и у всех компьютерных архивов в стране после знаменитой распечатки, но у каждого члена ассоциации имелся свой ключ. Так что войти труда не составляло. А вот дальше…
Сара подумала и дала команду машине найти связь между Редом Мелоуном и Джексонвиллем, штат Флорида. Через несколько секунд на экране появился каталог и окошечко с требованием ввести пароль. Сара откинулась на спинку кресла и несколько секунд задумчиво смотрела на экран, постукивая по зубам ногтем большого пальца. Потом снова склонилась над клавиатурой и набрала: «ФАННИ ПАУЭР».
На экране появилась надпись «КАТАЛОГ ОТКРЫТ» и список файлов. У всех были непонятные названия, состоящие из букв и цифр. У всех, кроме одного. Вместо названия стояло: «САРА, ПРОЧТИ».
Удивленно хмыкнув, она открыла файл. Там было всего две строчки текста:
«Сара, остальные файлы в каталоге тоже открыты. Ты можешь прочитать их, если хочешь, но я очень прошу тебя не читать. Ред».
Некоторое время Сара сидела и молча смотрела на экран, барабаня пальцами по столу. Потом стукнула последний раз, сильно.
– Ах ты, сукин сын! – вздохнула она, обращаясь к отсутствующему Реду. Закрыла файл и вышла из системы. Все равно уже поздно, надо идти спать.
– Они так ничего и не сказали, – вздохнул Херкимер Вейн.
– Думаю, и не скажут, – мрачно кивнул Джереми, открывая ключом дверь. Он вошел, остальные вслед за ним.
Квартира была вполне заурядная и просто обставленная. Временное убежище, не более того. Все четверо пока еще считались мертвыми, но столь примитивный обман не мог длиться слишком долго. А пока Детвейлер снял им квартиры в Чарльстоне. Поглядев на потертую безликую мебель, Джереми с грустью вспомнил свое уютное гнездышко в Денвере. Эта квартира никогда не станет для него домом.
– Узнать бы хоть, на кого они работают, – сказал он, запирая дверь.
То, что они не из общества Бэббиджа, скорее всего правда, судя по тому, как это было сказано и при каких обстоятельствах. Двое неизвестных – они отказались сообщить даже свои имена – за неимением более подходящей тюрьмы содержались в поместье Детвейлера. По словам Вейна, ни в каких убежищах, так же как, впрочем, в фальшивых документах и прочих шпионских штучках, фирма никогда раньше не нуждалась. Дженни Бэррон настаивала на допросе с пристрастием, однако папаша Детвейлер категорически отверг подобные методы, заявив, что не откажется от норм цивилизованного поведения даже под угрозой смерти. Оставалось лишь надеяться, что роскошная обстановка и обилие черной икры в конце концов сломят дух узников и заставят их «расколоться».
Вейн бросил на журнальный столик толстый конверт и побрел на кухню, чтобы налить себе стакан молока. Гвинн взяла конверт, вытащила из него пачку фотографий и стала внимательно разглядывать, шевеля губами. Потом взяла две, наложила друг на друга и стала смотреть на свет.
– Ну и что сказал хирург?
– Почти ничего, – сказал Вейн из кухни. – Только то, что одно лицо в принципе могло быть переделано в другое.
– Негусто.
– А что еще он мог сказать, имея только фотографии?
– Я вот думаю, нет ли связи между той «ищейкой» в системе и визитом Кеннисона? – сказал Джереми. Связь есть почти наверняка, вот только какая? Все так запуталось – концов не найдешь.
Донг пожал плечами.
– Скорее всего мы сами виноваты. Послали запрос насчет тех троих и нарвались на сигнализацию. Все важные файлы в сети, как правило, защищены. Тим сказал, что в следующий раз будет маскироваться под официальные запросы спецслужб. Они имеют право лезть куда угодно.
– Кто-нибудь хочет пиццы? – спросила Гвинн, сняв телефонную трубку. – Я буду заказывать.
– Я хочу, – поднял руку Джереми. – Против пепперони никто не возражает? – Он обвел взглядом остальных. Херкимер отрицательно покачал головой и приложил руку к животу. – И еще одну простую. Гвинн, что там такое?
Луэллин застыла на месте, глядя на телефонную трубку. Джереми вспомнил, как она говорила – как же давно это было! – что умеет распознавать прослушивание. Перед глазами снова возникла старая квартира – в тот день, когда он вернулся и понял, что в ней кто-то побывал. Как он тогда испугался, каким беспомощным себя почувствовал! И вот опять то же самое ощущение, тот же ужас, тот же ледяной ком в желудке. Как при появлении призрака. Призрак… Сколько дней уже он не вспоминал о Деннисе? А ведь когда-то, еще совсем недавно, не мог думать ни о чем другом.
Донг хотел что-то сказать, но Гвинн остановила его, приложив палец к губам. Она вопросительно взглянула на Вейна; тот лишь покачал головой.
Джереми подумал, что хорошо бы было сейчас взять четыре полицейских свистка и всем разом свистнуть, чтобы те, кто их подслушивает, оглохли навеки. Внезапно его охватил гнев, кровь бросилась в лицо. Он шагнул вперед.
– Эй, вы, там! – заорал он в трубку, выхватив ее у Гвинн. – Меня тошнит от ваших игр, понятно? Если Деннис Френч у вас, отпустите его немедленно! Или забирайте меня тоже и отвезите к нему! Эй, Бомонт, Кеннисон, слышите меня? Кто дал вам право надо мной издеваться? – Он швырнул трубку с такой силой, что телефон звякнул.
Наступила неловкая тишина. Джереми повернулся к товарищам.
– Извините, – пробормотал он смущенно. Может, их никто и не прослушивает? Надо же быть таким идиотом!
Гвинн положила руку ему на плечо.
– Не волнуйся, Джерри, мы понимаем. – Остальные отвели глаза. – Все в порядке.
Она легонько подтолкнула его к стулу. Джереми сел и вытер раскрасневшееся лицо рукавом.
– Уж слишком быстро… – пробормотал он. – Интриги, тайны, опасности… Так легко забыть, из-за чего все затеял. И я забыл, даже гордился, что забыл… Убедил себя, что… – Не договорив, он закрыл лицо руками.
Когда через несколько минут зазвонил телефон, никто даже не удивился.
– Привет! – сказал с улыбкой Ред Мелоун. Он снял фуражку рассыльного и зашвырнул в угол, потом поставил на стол коробки с пиццей. – Ну как, здорово я придумал? Вы ведь заказывали?
Усевшись в кресло, он перевел дух и взглянул на четверых, сгрудившихся у обеденного стола. Один за всех, все за одного. Четыре мушкетера. Ну что ж, опасность, как известно, сближает. Кому это знать, как не ему?
Коллингвуд смотрел угрюмо, сжав кулаки. Сара о нем кое-что рассказывала, однако в глазах этого человека совсем не чувствовалось слабости. Более того, остальные, судя по их реакции, считают его своим лидером.
Гвиннет Луэллин по очереди открыла коробки с пиццей.
– Все правильно. – Она аккуратно положила крышки на место и повернулась к Реду. – Значит, подслушивали.
Коллингвуд прочитал надписи на коробках.
– Где вы взяли пиццу?
– Вы не поверите, – усмехнулся Ред. – Заказал.
Джереми скрестил руки на груди.
– Если это шутка, то не очень удачная. Мне, во всяком случае, не смешно.
Херкимер Вейн презрительно фыркнул и шагнул к телефону.
– Я, пожалуй, сообщу своим партнерам.
– На вашем месте я бы не стал, – проронил Ред.
Вейн застыл, поднеся руку к трубке.
– Почему?
– Линия отключена.
Вейн хмыкнул и поднял трубку. Нажал несколько кнопок, подождал, постучал по рычагу…
– Не работает, – объявил он, посмотрев на остальных.
Ред улыбнулся.
– Ну конечно, я же вам сказал… – А он не дурак. Действительно, с какой стати верить на слово первому встречному?
Вейн вздохнул, решительно подошел к двери и отворил ее. Перед открытым лифтом на заляпанном маслом брезенте топтались двое рослых мужчин в рабочих комбинезонах, обвешанные инструментами. В пустой шахте на проводе болталась временная лампочка. Один из рабочих обернулся и заглянул в квартиру.
– Извините, сэр, лифт пока не работает.
Вейн кивнул, задумчиво выпятив губы, и повернулся к Реду.
– Лестница, конечно, тоже на ремонте?
– Не волнуйтесь, все скоро починят.
– Успокойся, Херкимер, – сказала Луэллин, взяв Вейна за локоть. Она прикрыла дверь и потянула его обратно в комнату. – Я уверена, что мистер Калдеро не желает нам зла. – Она взглянула на Реда. – Насколько я понимаю, вы из той, другой группы. Ассоциация утопических исследований, кажется?
– Любопытство вредно для здоровья, – усмехнулся Ред. Черт побери, он заговорил штампами, как Кеннисон. С другой стороны, он уже допустил раз ошибку, когда в первой беседе с Сарой, думая, что ей все известно, распустил язык и тем самым чуть не угробил их обоих. Чем меньше люди знают, тем безопасней для них самих.