Cabinet Cachette. Я не очень разбираюсь… как там Калдеро это назвал?
– Эффект Карсона.
– Вот-вот. Очевидно, они о таком эффекте и не подозревали. У них не было никаких расколов до самого последнего времени – игра случая. Не понимаю только, зачем я тут стою и трачу время на болтовню…
– Встреча точно назначена здесь?
Джереми снова взглянул на бумажку. Не хватало только перепутать.
– Точно. В этом доме в баре – третий табурет справа. Черт возьми, Гвинн, я чувствую себя как школьник перед первым свиданием.
– Просто ты очень давно его не видел.
– Да, с того момента, как его сбили. Мы… Мы никогда раньше не расставались так надолго.
Гвинн добродушно подтолкнула его.
– Тогда давай иди, нечего тянуть. Я буду ждать в кофейне на том углу.
Джереми вытащил из кармана рубашки платок и промокнул лоб.
– Как ты думаешь, это не может быть ловушка?
Гвинн покачала головой.
– А какой смысл? Если бы Бернстайн хотел скрыться, он просто куда-нибудь переехал бы. Взял бы Денниса с собой или… или не взял бы. – Она задрала голову и посмотрела туда, где должен был находиться пентхаус. – Думаю, он ищет союзников.
В баре стоял полумрак, клиенты были самые обычные: бизнесмены, норовившие растянуть обеденный перерыв до конца рабочего дня, да торговцы, которые неестественно громко и увлеченно расхваливали свой товар пресыщенным покупателям, клюнувшим главным образом на бесплатную выпивку. Джереми остановился в дверях и стал осматриваться. Несколько посетителей равнодушно взглянули на него. Он не имел понятия, как выглядит Бернстайн, но знал, что с охраной у того все в порядке. Все здание фактически представляло собой крепость. Среди публики наверняка были и телохранители – скорее всего те, кто сидел в расстегнутом пиджаке, отодвинувшись от столика и оставляя правую руку свободной.
Один мужчина смотрел на него с явным сексуальным интересом. Джереми улыбнулся и чуть заметно качнул головой. Тот пожал плечами и отвернулся. Джереми стянул перчатки и подошел к стойке, вдоль которой стояли в ряд высокие табуреты, большей частью свободные. Однако на третьем справа сидел какой-то человек. Со спины… Нет, для Денниса слишком широкоплеч. Может быть, это Бернстайн? Джереми подошел и тронул его за рукав.
– Простите…
Ледяной взгляд мужчины пригвоздил его к месту. Огромный пористый нос, жесткие прищуренные глаза… Незнакомец помолчал, дав ему как следует испугаться, потом вежливо кивнул.
– Я занял ваше место? Прошу прощения… – Не ожидая ответа, он забрал свой стакан и удалился. Джереми успел заметить, как под пиджаком у него мелькнуло что-то черное и блестящее. Присоединившись к своему товарищу, сидевшему за столиком возле входа, он продолжил свою вахту, распределяя внимание поровну между Джереми и дверью.
Джереми перевел дух и взобрался на высокий табурет. Убедившись, что стойка чистая и сухая, он положил на нее шляпу с перчатками и стал ждать.
Бармен, худой темноволосый мужчина со шрамом над бровью, заметил его и подошел, слегка прихрамывая.
– Будете что-нибудь заказывать?
Джереми бросил взгляд в сторону двери.
– Да, все равно что. Я жду друга…
– Как и все мы, – философски заметил бармен, доставая бутылки. Джереми наблюдал, как он с профессиональной точностью отмеряет ингредиенты коктейля.
Заметив какое-то движение у входа, Джереми обернулся, но это были всего лишь две девицы с длинными замысловатыми прическами, увешанные яркими побрякушками. Перешептываясь и хихикая, они прошли в отдельную кабинку, сопровождаемые заинтересованными взглядами мужчин. Один из торговцев поправил галстук и направился в их сторону. Все было настолько обычно, что Джереми вдруг сделалось страшно.
Коктейль уже стоял перед ним. Он поболтал в высоком стакане зубочисткой с насаженной на нее «жертвой» – жемчужной луковкой, – рассеянно наблюдая, как расходятся круги по прозрачной ледяной поверхности. Потом нетерпеливо взглянул на часы и снова обернулся к двери, ерзая на неудобном сиденье и чувствуя, что привлекает всеобщее внимание.
Как узнать Бернстайна, когда тот войдет? Может быть, по реакции посетителей? Вряд ли. Большинство из них просто клиенты, занятые обычными делами: накручиванием счетов за представительство или супружескими изменами. Этот мир остался в прошлом. Последние несколько месяцев Джереми жил совсем в другом, скрытом от реальности за потайной перегородкой, – мире явочных квартир и секретных убежищ, где принимались решения о будущем человечества, которые должны были проводить в жизнь политики, народ и крупные корпорации. Прожив столько времени за кулисами, он уже сомневался, что сможет когда-нибудь снова вернуться в зрительный зал и спокойно досматривать пьесу.
Он поднес к губам бокал. Мартини с водкой, и соотношение правильное, очень даже неплохо… Да, именно так: обычный мир – не более чем пьеса. Тогда, в разговоре с Калдеро, он сказал, что ему все равно, по сценарию жить или нет. Почему же сейчас им овладела такая тоска по старой доброй импровизации?
В дверях послышались шаги. Он обернулся. В зал вошел стройный мужчина средних лет с седыми висками. На нем был темный вечерний костюм от «Брук Бразерс» и серебристые лайковые перчатки, в руках – трость с массивным золотым набалдашником. Он зажал трость под мышкой, словно офицерский стек, и встретился взглядом с Джереми. Тот судорожно сглотнул. Во глазах незнакомца, холодных и отчужденных, присутствовал сексуальный интерес. В целом взгляд нельзя было назвать дружелюбным, но и враждебным тоже. Кто это – Бернстайн? Новый посетитель сдержанно кивнул и уселся за свободный столик, окруженный теми самыми здоровяками, что предпочитали держать стаканы в левой руке.
Джереми отвернулся к своему коктейлю и сделал большой глоток. Что означал этот кивок – приглашение? Как ему теперь себя вести? Он разглядывал остатки напитка, медленно вращая стакан туда-сюда между ладоней. Внезапно он вздрогнул. Мартини с водкой? Почему бармен дал ему именно мартини с водкой? Он поднял голову. Бармен тоже смотрел на него. Джереми пригляделся. Шрам, смуглая кожа, хромота… Бармен остановился напротив и принялся протирать стойку.
– Желаете повторить, сэр?
– Деннис? – прошептал Джереми, не зная, чего больше боится – ошибиться или угадать правильно.
Бармен кивнул:
– Привет, Джерри. Вот мы и увиделись.
– Ты… очень изменился.
– А как же иначе? Мы все меняемся, но редко это замечаем. Чтобы заметить, надо уехать, а потом вернуться. Или… вспомнить. – Его глаза, казалось, смотрели куда-то внутрь себя. – Ты тоже изменился, Пол мне рассказывал.
– Пол?
Деннис показал на мужчину с тростью.
– Пол Бернстайн.
Мужчина сидел, сцепив руки на столе и наблюдая за беседой. Он коротко кивнул. Джереми снова повернулся к Деннису.
– Может быть, я и изменился, хоть и не так, как ты. Ты что, сделал…
– Операцию? Да. Это было ужасно, но после катастрофы им все равно пришлось восстанавливать лицо практически с нуля… Ты даже не спрашиваешь, что со мной было?
Джереми смутился.
– Расскажи…
– Сначала был полный кошмар – одна сплошная боль, – начал Деннис, вытирая руки полотенцем. – Я очнулся уже не в больнице, а в какой-то частной клинике. Потом, когда стало немного легче, стали приходить какие-то люди и задавать вопросы, типа что я знаю, откуда знаю, кому рассказывал и все такое прочее. Сначала я подумал, что попал в лапы общества Бэббиджа… – Он покачал головой. – У них был тот список, что я нашел на Эмерсон-стрит, и они очень из-за него беспокоились – думали, что их раскрыли и готовят ловушку. Погоди… – Деннис взял пустой стакан. – Я налью еще. – Он отошел и наполнил стакан из кувшина. Джереми молча наблюдал за ним.
– Я думаю, ты многое уже знаешь, – продолжал Деннис, ставя перед Джереми новый коктейль. – Организация, в которой работает Пол, хочет распространить свою деятельность на Соединенные Штаты. Они собирались… – Он поморщился. – В общем, хотели избавиться от меня, как только получат всю информацию. Полу удалось меня выкрасть и спрятать здесь так, чтобы они не могли… В общем… – Он опустил глаза и стал вытирать руки полотенцем. – В общем… Поэтому мне и понадобилось новое лицо.
Джереми нервно теребил в руках зубочистку с луковкой.
– А зачем Бернстайну понадобилось спасать тебя?
Деннис взглянул через его плечо в зал.
– Зачем? Причины были разные. У него с Cachette какие-то личные счеты. Что-то связанное с его дедом, уничтожением евреев и группой историков из Вены. Подробностей я не знаю, он не любит об этом рассказывать, но тянется это уже очень давно.
Джереми покачал головой:
– Не понимаю только, почему он пошел против них именно сейчас и при чем здесь ты? Зачем ты ему понадобился?
Деннис смущенно опустил глаза и пожал плечами. Джереми взглянул на Бернстайна. Тот иронически улыбнулся. Ах вот оно что! Кровь бросилась в голову, и ему пришлось напомнить себе, что этот человек спас Деннису жизнь. С каменным лицом он уставился в свой стакан, болезненно ощущая взгляды посторонних.
– Не так я ожидал встретиться…
– А чего ты ждал? Что я брошусь к тебе в объятия? – Деннис снова пожал плечами. – Люди меняются, Джерри. Мне надо было выжить, а для этого пришлось обрубить все, что связывало меня с прошлым.
– Все?
– Да.
– И ты… никогда не жалеешь?
– О прошлом? – Деннис скрутил полотенце в узел. – Жалею. Постоянно. О тебе, о нашей квартире, о моей работе, о Саре… Все ушло – все, что я знал, имел, любил… Как можно не жалеть? – Он опустил глаза на полотенце, развязал его и аккуратно разгладил. – Но что толку?
– Понятно.
– Думаешь, я не знаю, через что тебе пришлось пройти самому? И ради кого? Поверь, я очень тронут и глубоко тебе благодарен. Просто…
– Ладно, не важно. – Джереми слез с табурета и взял со стойки перчатки. – Мне, пожалуй, пора, не буду тебя отвлекать…
– Погоди! – Деннис взял его за руку. – Приходи еще, Пол хотел бы тебя видеть.