Вместе они пошли к большому дому: Оба с тачкой, Касси с велосипедом.
– Тебе сегодня не надо на работу?
– Меня уволили.
Ответа не последовало.
– Ты ведь так и думала.
Снова тишина.
– Все случилось точно так, как ты говорила.
Они подошли к лужайке, где паслись козы. Оба поставила тачку у сарая и повернулась к Касси. Теперь она выглядела какой-то уставшей, совсем не так, как пять минут назад, когда орудовала огромной пилой.
– Если бы ты знала, как я надеялась, что все сложится иначе. Теперь чувствую себя злой колдуньей, чьи предсказания сбылись.
– Но за последние дни случались и хорошие вещи.
– Это прекрасно, милая, – сказала Оба, хотя не особенно радостно.
– А все эти неприятные вещи – все это пройдет. Мой друг Муса, я тебе про него рассказывала, он говорит, что надо просто спокойно наблюдать, и тогда злость и печаль рассеются, как тучи.
Оба стояла возле лужайки и смотрела на коз, по-видимому, не замечая, как самая большая из них, виляя хвостиком, взгромоздилась на заборчик в попытке привлечь ее внимание.
– Лоис тоже постоянно говорила что-то в этом духе, хоть и гораздо приземленнее. Осенью, когда закончился тот жуткий август… «В следующем году на деревьях появятся новые листья, – говорила она. – Даже если кажется, что все мертво, жизнь прорастает в потаенных местах».
Касси посмотрела в ее сторону и вдруг увидела перед собой такой родной круглый нос, серые глаза, которые смотрели сердито, но при этом так грустно, и улыбнулась.
– Что такое? Я опять вся в краске?
– У тебя в волосах полно новых листьев, прямо птичье гнездо.
Оба пригладила седые вихры и тряхнула головой, как собака. Это помогло избавиться не только от листьев в волосах, но и от печального взгляда.
– Я испекла яблочный пирог, – заулыбалась она, – чувствуешь, как пахнет?
В половине второго они пошли в дом, чтобы проверить, как работает радио. Это была здоровенная штуковина на колесиках, где сверху, под прозрачной крышкой, находился проигрыватель для пластинок. Ниже располагалась шкала радиоприемника, под ней – динамики. От корпуса тянулся тонкий металлический провод, который доходил до самого карниза, где был неаккуратно намотан. Оба объяснила, что это антенна.
Как они ни крутили регулятор громкости и как ни передвигали черный ползунок, который указывал на определенную частоту, поначалу радио не издавало ни единого звука. Но тут Касси обнаружила еще один рычажок, который стоял на отметке pick-up[17]. Стоило ей передвинуть его, как раздался оглушительный рев вперемешку с обрывками искаженных голосов.
Им не потребовалось много времени, чтобы найти нужную станцию.
– Мы можем приладить антенну в другом месте, – предложила Оба, но в этом не было необходимости: волна «Вирсе Локал» звучала громко и четко. Еще десять минут, и все начнется.
– Пойду сделаю нам чаю, – прошептала Оба возбужденно, хотя пока что в эфире не было ничего интересного. Она поставила чайник на стол, налила две кружки чаю и развернула свой стул так, чтобы хорошо видеть радио.
– Слушай, это же не телевизор, – засмеялась Касси.
– Картошка-фри – только в «Смюлшопе», лучшее качество, вкус бесподобен, – не очень попадая в ноты, пропел какой-то мужчина.
Касси захихикала. По голосу она вообразила, будто это был сам владелец заведения, толстый мужчина с лоснящимися от жира щеками и руками. Затем они услышали рекламу магазина товаров для сада, а вот рекламы магазина Стру так и не последовало, как она и предполагала. Он наверняка считал и радио чем-то греховным. То, что его имя вдруг прозвучало в эфире, и упомянул его Диджей, повергло Касси в смятение. Она покраснела.
– Добрый день, дорогие слушатели, добро пожаловать на передачу «Кто и что в Вирсе?». С вами, как обычно, Диджей. Я нахожусь на площади возле магазина Стру, где еще никогда не было так много народу.
Его голос звучал настолько отчетливо, будто он стоял прямо в комнате.
– Значит, это твой Диджей? – прошептала Оба.
Касси кивнула.
– В Вирсе царит суматоха, и если вы хотите побольше узнать об этом, то оставайтесь с нами. До скорого, встретимся после новостей.
– Он имеет в виду площадь возле церкви? – спросила Оба. – Она ведь далеко от магазина Стру.
– Мне кажется, он про парковку у магазина, – ответила Касси и, увидев недоумение в глазах Обы, добавила: – Если не ошибаюсь, раньше там была школа.
Оба вздохнула:
– Разумеется, многое изменилось. Я там лет десять не была.
Новости закончились.
– И с вами снова я, дорогие слушатели, ваш Диджей, в передаче «Кто и что в Вирсе?», сегодня прямо из самого сердца нашего города. И так бешено, как сегодня, наше сердце еще никогда не билось. Я нахожусь прямо у входа в супермаркет, но двери закрыты. Диан…
– Ее я тоже знаю, – с изумлением прошептала Касси.
– …можешь рассказать мне почему?
– Конечно, Диджей, охотно объясню.
Диан говорила решительно и уверенно, услышав ее голос, Касси сразу представила, как она приводит в чувство своих озорников. Что сейчас будет? Сердце Касси, совсем как сердце города, забилось чаще. Она подалась вперед, удерживаясь лишь на самом краешке стула.
– Прежде чем все рассказать, я бы хотела попросить кое у кого прощения. Дорогая Касси, если ты нас сейчас слушаешь.
Оба с Касси переглянулись. Трудно было сказать, кто сильнее удивился. Касси почувствовала, как к лицу прилила кровь, да так быстро, что в ногах ее почти не осталось, они внезапно стали ватными. Хорошо, что она сидела.
– …пожалуйста, пойми нас, мы должны это сделать. Нельзя допустить такую ужасную несправедливость в таком прекрасном месте, как Вирсе. И ты точно не заслуживаешь такого обращения, ты отличная девушка, и мы, твои покупатели, очень любим тебя…
Диан сделала небольшую паузу, из-за чего стал слышен гул голосов, как будто на площади было полно людей.
– Это вмешательство в частную жизнь, я понимаю. Но ты знаешь Вирсе, милая Касси, твоя история успела разлететься. И лучше бы людям знать правду, как ты думаешь?..
Диджей перебил ее:
– Диан, а не могла бы ты, на случай, если не все так хорошо осведомлены, вкратце рассказать нам, что произошло? Для начала: речь идет о всем нам знакомой Касси из супермаркета Стру?
Услышав эти слова, Касси на секунду улыбнулась, хотя ей было совсем не до смеха. Сейчас все случится. Диан все расскажет. Касси съежилась и уставилась в пол. В ушах стоял оглушительный звон. Ей хотелось бежать прочь, но она точно знала, что, как бы ужасно ни было то, что сейчас прозвучит, не сможет оторваться от радио. Она будет слушать до тех пор, пока Диджей не попрощается со своими слушателями, до тех пор, пока человек-картошкафри не запоет свою песенку.
Послышался резкий звук, и, взглянув на тени на паркете, Касси увидела, что Оба подвинулась на своем стуле поближе к ней. Женщина нащупала и крепко сжала руку Касси. Той стало чуть спокойнее, но она продолжала разглядывать коричневые дощечки пола.
– Касси подверглась домогательствам со стороны Эдвина де Баккера и еще нескольких юношей, – сказала Диан. Это прозвучало как-то официально, так, будто ведущий с каменным лицом читал новостную сводку. – И что сделал Стру? Вместо того чтоб запретить этим паршивцам приближаться к его магазину, он уволил ее. Именно поэтому, Диджей, мы стоим здесь. Нас…
Голос оборвался, очевидно, она смотрела по сторонам и пыталась сосчитать, сколько людей собралось.
– Нас восемьдесят-девяносто человек. Все мы – клиенты Стру, и мы требуем, чтобы он вернул Касси…
– Как будто мне это надо, – пробормотала Касси, вся красная как рак.
– …и принес ей свои извинения.
– Если вы пропустите меня, то я зайду и спрошу, готов ли он сделать это, – послышался голос Диджея.
Тут раздались возгласы и шум, а затем снова послышался голос Диджея:
– Менейер Стру! Менейер Стру! Не могли бы вы открыть дверь?
– Откройте! Откройте! – закричали люди из толпы. Диджею едва удавалось перекричать их.
– Я его вижу, дамы и господа, ему не избежать встречи с нами… Но он прячется… Он уползает вглубь магазина, скрывается за бумажными полотенцами и туалетной бумагой. Диан, что станут делать люди?
– Мы предполагали, что так и будет, – последовал ответ.
Толпа гудела, и Диан старалась изо всех сил, чтобы ее было слышно.
– Мы решили оставить ему послание и сделать это с помощью белой краски. Смотри-ка, уже начали!
Судя по помехам, Диджей куда-то шел вместе с микрофоном.
– Дорогие слушатели, я вижу перед окнами магазина группу протестующих. В руках у них широкие кисти и они пишут ими по стеклу. Лицемер – вот что я вижу. А вы, менейер? Что вы собираетесь написать?
– М-да… – послышался голос какого-то пожилого мужчины. – Вообще-то я хотел написать: Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Это из Библии, вы должны знать…
– Да, знаю, – ответил Диджей. – Но писать придется немало, так?
По всей видимости, мужчина был туговат на ухо.
–…потому что менейер Стру – очень набожный человек, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Он точно поймет, что я имею в виду.
– А что вы имеете в виду? Вы бы могли объяснить нашим слушателям?
– Что он гонится за монетой, разумеется! Боится, что потеряет пару жирных покупателей, это же очевидно. Поэтому и уволил бедную девочку.
– Стру утверждает, что она лжет. Вы ему верите?
– Нет, – ответил мужчина. – Нет, не верю. Я хорошо знаю эту девушку, она нормальный человек. Не стала бы она придумывать такие гадости.
– И что же вы теперь думаете написать?
– Мне пришла на ум другая цитата из Библии, а именно…
Диджей не дослушал его.
– Дорогие слушатели, мне пришло сообщение, что адвокат Де Баккера позвонил в студию. Нас пытаются соединить. Алло? Алло?