Она шутливо погрозила пальцем.
– Иди же сюда, обними меня! Какая ты серьезная! Нельзя же все время учиться, жизнь слишком коротка.
Она пошла на кухню налить себе очередной бокал вина.
– Выпьешь что-нибудь?
– Нет, не парься.
Касси быстренько подбежала к CD-плееру и убавила звук. Это надо было сделать незаметно, чтобы мама не увидела. Как только она чувствовала, что кто-то ей указывает, как надо себя вести, то приходила в бешенство. Тогда она бы точно сделала звук еще громче – Касси знала это по опыту.
Тем временем мама достала две пиццы из морозилки.
– Держи, они опять закончились. Поставишь их? Ой, да ты хромаешь.
«Наверное, пора, – подумала Касси. – Мы сейчас сядем за обеденный стол, она с бокалом вина, я с… со стаканом воды или типа того, и, пока ждем пиццу, я ей расскажу. А потом…»
Если ей было больно, Хуго всегда ее утешал. А мама – нет. Она говорила, что не может выносить вида крови. Еще Хуго умел слушать. Касси вздохнула. Раньше умел, по крайней мере.
– В общем-то, удивительно, что я не хромаю… Смотри!
Мама закатала джинсы и продемонстрировала две красные полоски на икрах.
– Знаешь, откуда они? Ханс ну очень хотел устроить пикник. Где-нибудь на лужайке. Но там был не забор, а колючая проволока, через которую нам пришлось перебираться. И вот что получилось. Мои белые брюки испачкались в крови. Надеюсь, они отстираются, потому что это мои самые-пресамые секси-брюки. Но Ханс такой лапочка! Такой милый, заботливый. Он, наверное, раз сто меня сюда поцеловал.
Она залпом выпила бокал вина и налила еще. Свободной рукой мама копалась в сумочке.
– Солнышко, мне очень надо покурить. Посмотришь за пиццей? Кстати, мы можем поесть на улице. Ханс меня еще подсадит на эти вылазки на природу. Да где эта гребаная зажигалка?
Она поставила бокал и вывалила на стол половину содержимого сумочки.
– А вот и она.
Ее телефон мигал.
– У тебя новое сообщение, – сказала Касси.
– Опять? Они без конца приходят, это сводит меня с ума! Я их просто удаляю, все равно ничего важного.
Касси занервничала. Она подождала, пока мама с бокалом вина и сигаретой разместилась в одном из двух потрепанных шезлонгов, а затем схватила ее телефон. «А если Хуго все-таки позвонил… А она решит просто ради разнообразия прослушать сообщения перед тем, как стереть…»
– У вас три новых сообщения. Первое сообщение получено в четверг, в одиннадцать часов ноль минут. Доброе утро, мефрау[10]Зондерван, это Рональд Брюхман из агентства недвижимости «Лучше жить». Не могли бы вы перезвонить как можно скорее? Напоминаю, что нам нужно поговорить по поводу аренды. Думаю, наш номер вы знаете.
Касси закрыла глаза и тяжело вздохнула. Неужели опять все сначала?!
Она нажала на «сохранить» и стала слушать следующее.
–…Получено в воскресенье, в двадцать три часа тридцать минут. Привет, сладкая, хотел пожелать тебе спокойной ночи. Как понимаю, я немного опоздал. Завтра наберу тебя! Чмоки-чмоки, лизнул тебя в щечку.
«Боже, – Касси стало противно. – Пошел ты, мерзкая псина».
– Сообщение удалено. Третье сообщение, получено в понедельник, в шестнадцать часов сорок минут…
«Это может быть от него, – заволновалась Касси. Она посмотрела во двор. Мама как будто уснула, лежа в шезлонге. – О нет, пицца!» Прижимая телефон плечом к уху, она выключила духовку. Раздался скрип, а затем…
Черт. Черт, черт, черт.
– Здравствуйте, мефрау Зондерван, это Тео Фейнстра из лицея Гегиуса. Я звоню в связи с отсутствием вашей дочери Кассандры на занятиях. Насколько мне известно, вы не сообщали о предстоящем пропуске. Я прав? Перезвоните мне, пожалуйста.
«Фейнстра в своем репертуаре, – подумала Касси. – Как всегда, приветливый и вежливый».
Она набрала номер школы но, как и ожидала, услышала только голос автоответчика:
– К сожалению, в данный момент мы не можем ответить на ваш звонок…
Пип. Она прижала телефон к ноге, откашлялась и, бросив взгляд в мамину сторону, начала произносить сообщение:
– Здравствуйте, это Моник Зондерван с сообщением для господина Фейнстры. Простите, я должна была сообщить об отсутствии Кассандры. Она…
Касси на секунду остановилась. «Приболела», – хотела сказать она, но осознание того, что это сообщение услышит Фейнстра, Фейнстра, который уже сотни раз слышал всевозможные отмазки, заставило ее засомневаться.
– …Она пережила кое-что очень неприятное и еще не пришла в себя, – слова сами вырвались наружу. – На этой неделе она точно побудет дома.
С пылающими щеками Касси нажала отбой. Как можно было сделать такую глупость! Это сообщение точно заставит Фейнстру перезвонить, чтобы узнать, в каком она состоянии. Надо избавиться от телефона.
В панике она выглянула в сад, где мама спала как убитая. «Неудивительно», – подумала Касси. На столе стояла практически пустая бутылка вина. Завтра мама ничего не вспомнит из последнего разговора. Касси выключила звук на телефоне и запустила его под диван. «Так, сейчас надо поесть, а потом уложить маму в постель».
Час спустя она сидела в своей комнате и не знала, что теперь делать.
Двери закрыты, свет выключен, на кухне прибрано, мама в постели.
Мама проснулась на несколько секунд, и ей хватило времени, чтобы встревожиться и пробормотать что-то неразборчивое вроде «ах, солнышко, я так несчастна, меня никто не любит». Не может ведь быть, что они уже расстались с Хансом? Но пока Касси раздевала маму, та снова провалилась в сон. Затем, закрыв дверь тише, чем того требовало мамино состояние, она услышала ее громкий храп.
Целую неделю никакой школы. Целую неделю никакой домашки.
И все же ощущения, что это каникулы, не было. «Скорее, меня будто отстранили от занятий, – злилась Касси. – Эти ублюдки выперли меня из моей же жизни».
Она вспомнила, что сказал ей Хуго: «Если ты ничего не сделаешь, ты позволишь им оставаться главными». Кассандра Зондерван, беженка. Бежала от режима диктатора Эдвина де Баккера. Интересно, о чем он подумал, когда она не пришла сегодня в школу? Может, он хвастался перед всеми парнями в классе, что они… что они это сделали?
Наверное, ей лучше перевестись в другую школу. Но куда? В Девентере был не такой уж большой выбор подходящих школ. И пока она живет в Вирсе, она может в любой момент снова его встретить. Может, ей придется обслуживать его в магазине. Она вздрогнула от ужаса.
«Лейден тоже теперь не годится», – вдруг осознала Касси. Все эти месяцы она сама себе внушала, что, если все будет совсем плохо, просто переедет обратно. Всегда можно вернуться в дом к Хуго. «Но Хуго не хочет, чтобы я к нему возвращалась, – с грустью подумала она. – Иначе он бы сегодня предложил. Он же понимает, что я больше не могу здесь оставаться!»
Касси достала купленные днем книги и положила их рядом. На обложке была картина с тремя широкими полосами: голубой, красной и желтой. Море и высокая стена под ослепительно-знойным небом.
«Ван Хасселт, хм», – вдруг вспомнилось ей. Она быстро включила компьютер, открыла Гугл и ввела запрос. По первой же ссылке она перешла на текст о поместьях и замках.
Поместье Борхерхоф было построено в 1852 году рядом с городом Вирсе в провинции Оверэйссел, – читала она. – Заказчиком была семья Ван Хасселт, которая проживает здесь до сих пор. Архитектурный стиль соответствует времени постройки и местности.
Рядом было изображение, которое едва ли походило на то, что видела Касси. Внизу стояла подпись: Гравюра, 1860 год. Она узнала лестницу, но место нынешнего леса занимал густой сад с живой изгородью и замысловато подстриженными деревьями.
С каким-то странным удовлетворением она еще некоторое время разглядывала увиденное. Ее радовало, что этот дом был в Интернете. Как будто он наконец-то перестал быть плодом ее воображения.
«А затем я пошла в Борхерхоф, где мефрау Ван Хасселт помогла мне и перевязала мне лодыжку», – вот что она теперь могла бы сказать. Если бы, например, отправилась в полицию, пришло ей вдруг в голову. Но Касси сразу отмахнулась от этих мыслей. Потом, потом. Не сейчас.
Она снова открыла Гугл и набрала: Якоба ван Х. Так обычно пишут в газетах. Если где-то что-то писали о ее преступлении, то так найти было бы легче всего.
Однако, по всей видимости, семье удалось скрыть это от прессы. Или эта история просто не стала достоянием Интернета.
Она попробовала еще раз, теперь с полным именем. На этот раз ей повезло. Генеалогическое древо семьи Ван Хасселт, – прочитала она. После долгих поисков в паутине из имен и дат она нашла ее – Якобу Элоиз ван Хасселт, дочь Теодора Попко ван Хасселта и Маргареты Йоханны Лоррельей, дата рождения – 21 января 1946 года. Ни братьев, ни сестер. Возле имен обоих ее родителей стояли крестики. «Значит, они умерли, – догадалась Касси. Коба была последней в своем роду, как и мама. – Но у мамы хотя бы есть я».
Она взяла в руки одну из книг и начала листать. Издание было довольно новое, две тысячи восьмого года. Коба давно не покидает дом, так что этой книги у нее точно нет. Первую страницу занимал небольшой автопортрет самого художника. На месте глаз было два голубых пятна, а на месте губ – большое красное пятно, художник выглядел несчастным.
Здесь как раз можно было написать слова благодарности. Если Коба не захочет сохранить никаких упоминаний о ней, то сможет просто вырвать эту страницу. Это же всего-навсего дурацкий портрет.
Уважаемая мефрау Ван Хасселт, – Касси старательно выводила каждую букву. – Спасибо Вам за все. С моей ногой все в порядке. Хуго, бывший парень моей мамы, говорит, что я должна пойти в полицию. Мама пока ни о чем не знает. Я рада, что тогда встретила Вас. С наилучшими пожеланиями, Касси Зондерван, ул. Ролклаверпад, 8, Вирсе. Затем она написала номер своего мобильного и адрес электронной почты, так, на всякий случай.