— Отвратительно было, правда? — говорит он.
— Ну, отвратительно — слишком сильное слово…
— Но, все же недостаточно сильно, а?
— Пожалуй, да. Извините. — Печально качаю головой. — Я не умею лгать. Полагаю, было ужасно.
— Не извиняйтесь. Мне тоже совсем не понравилось.
— Правда?
— Настолько, что я даже разозлился.
— О, я не стала бы заходить так далеко…
— А я стал. Ничто не раздражает меня так, как посредственное кино. Если уж вы намерены создать дерьмо, почему бы не сделать это стильно? Если все настолько плохо, что нельзя исправить, не пытайтесь улучшить ситуацию. Сделайте ее еще хуже. Вставьте танцевальный номер или что-нибудь в этом роде.
— Давайте поговорим об этом. Вы заметили, что больше не выпускают плохих и смешных фильмов? Все они теперь просто плохие.
— Пол Верховен. Вот, например, забавно-плохой режиссер. Смотрели «Звездный десант»?
— Перестаньте! «Звездный десант» — блестящий фильм.
— А как насчет «Шоу-герлз»?
— Лучший плохой фильм из тех, что я видела.
— Вот, больше не выпускают таких плохих фильмов. Теперь все они неважные. — Джейк сходит с эскалатора. — И не вынуждайте меня говорить о фильмах де Ниро…
— Да, он — полный отстой.
— Нет, не отстой. Он просто… не хорош. И что хуже всего, раньше де Ниро был великолепен. Сейчас он просто карикатура на самого себя. Он, Аль Пачино и Дастин Хофман…
— И Джек Николсон… Джейк останавливается, хмурится. — Не Джек, — сдержанно произносит он. Я невольно улыбаюсь.
— Верно. Следует уточнить. Не Джек. На Джека я могла бы смотреть, даже если бы он просто читал меню. — Заслышав слово «меню», мой желудок словно подпрыгнул на скрипучем батуте.
— Проголодались? — проницательно заметал Джейк.
— Чуть-чуть.
— Поблизости есть какое-нибудь хорошее местечко?
— М-м… — Мысленно пробегаю список окрестных тайских, китайских и суши забегаловок. Но, как бы соблазнительно это ни было, я предпочла бы интересную беседу. В таком случае подошло бы что-нибудь нейтральное и обычное. — За углом есть закусочная.
— Я в предвкушении. Как, по-вашему, там есть молочный коктейль?
— Ну, полагаю…
— Когда вы в последний раз пили молочный коктейль?
— Не знаю. Ну, когда-то.
— Думаю, очень важно время от времени пить молочный коктейль.
— Не могу не согласиться.
Сегодня вечером я в великолепном настроении. Хотя могла бы убить за сандвич с тунцом, соглашаюсь на банальный греческий салат. Впрочем, Джейк уломал меня и на молочный коктейль. И на тарелку картошки.
— Проблема в том, — говорит он, окуная ломтик картошки в плошку с майонезом (это он заказал, но я рада, что майонез у нас есть), — что, хотя для таких актеров, как де Ниро или Аль Пачино, возможно, не осталось хороших ролей, никто другой им и в подметки не годится. Уверяю вас. – Джейк поднимает картофелину, как указку. — Назовите мне хоть одного молодого актера, на которого вы согласились бы смотреть, когда он читает меню.
— Вы имеете в виду не Джека?
— Да, кого-нибудь из новых.
Размышляю с минуту.
— Трудная задача.
— Конечно.
— Филип Сеймур Хофман?
— Вы можете сравнить Филипа Сеймура Хофмана с Джеком Николсоном?
— Вообще-то нет. А у вас есть идеи?
— Хм. — Он задумчиво жует картошку. — Я бы сказал, сейчас наиболее близкий вариант — это Джонни Депп.
— Да, на сегодняшний день он явно лучший актер. Но и он совершил несколько ошибок, вы видели «Тайное окно»?
— Нет.
— Повезло. А как вам Шон Пенн? Или Марк Руффало? О, знаю! Криспин Гловер!
Джейк хохочет:
— Криспин Гловер в «Ангелах Чарли»?
— Нет, Криспин Гловер в «У реки». — Тоже тянусь за картошкой. Джейк подвигает мне майонез. Ну, разве он не прелесть?
— Не то чтобы у него была фактура для чтения меню. Но мне нравится ваш подход.
Подход? Не припомню, чтобы кто-либо прежде хвалил мой подход. Даже не подозревала, что он у меня есть.
— А как насчет женщин? — интересуюсь я, в свой черед, тыча картофелиной в его сторону — Можете назвать актрису, за которой согласились бы наблюдать, когда она читает меню?
— Актрису? Эй, не хотелось бы об этом говорить. Но и актрисы сейчас не те, что раньше. Большинство из них — просто милые мордашки. Без обид.
— Без обид? Шутите? Да это самые обидные слова, какие я слышала. Есть множество одаренных актрис, которым вовсе ни к чему смазливые мордашки.
— Да? О'кей. Если назовете хоть одну, беру свои слова обратно. — Открываю рот. И замолкаю. Не могу вспомнить ни одного имени. — Вот видите? — поддразнивает Джейк.
— А Анжелика Хьюстон? — прищуриваюсь я.
— О'кей, во-первых, Анжелика Хьюстон, прежде чем стать актрисой, была моделью. И, во-вторых, вы вспомнили о ней только в связи с Джеком Николсоном.
— Возможно. Камерон Диас?
— Вы ведь шутите, правда?
— Ой, бросьте. В том, что делает Камерон, она великолепна. И она выбирает прекрасные сценарии. — Пожалуйста, не упоминай «Лакомые кусочки». Пожалуйста, не…
— Но, она все же не Голди Хоун.
— Возможно, Голди Хоун лет тридцать назад.
Джейк откидывается на спинку диванчика.
— А Сэнди Дэннис? Знаете ее?
Сердце у меня подпрыгивает и на миг замирает.
— Обожаю Сэнди Дэннис! «Кто боится Вирджинии Вульф» — один из моих любимых фильмов. Она потрясающая!
— И нет никого, равного ей, да?
— Да никто и рядом не просматривается. Как грустно… — Голос мой падает. И ни один из нас не говорит, что Сэнди нет и никто не доставит нам удовольствие, читая меню.
Допиваю остатки молочного коктейля. Мусолю соломинку во рту, тоскуя о том, что больше ничего не осталось. Греческий салат не заглушил голода. Пытаюсь припомнить, остались ли в холодильнике булочки.
Джейк бросает салфетку на пустую тарелку.
— Все было здорово. Спасибо, что согласились провести со мной вечер.
— Спасибо вам, что принесли мой телефон.
— Нет, я серьезно. Большое спасибо. Мне это очень нужно сейчас. — Джейк вздыхает.
Делаю еще одну героическую попытку вытянуть капли молочного коктейля со дна стакана. Не выпытывай. Джейк качает головой:
— Знаете, я только что расстался со своей девушкой.
Какое счастье, что я не расспрашивала.
— Мы встречались пять лет, — продолжает он. — И на прошлой неделе я узнал, что она изменяет мне.
О Господи! Как же хорошо, что я не приставала с расспросами.
— Мне очень жаль, — как дура бормочу я.
— Ничего. Я уже в порядке. Знаю, Грегори сказал вам, что у меня проблемы. Мне не хотелось, чтобы вы думали, будто я псих или что-то в этом роде.
— Мне это никогда не приходило в голову.
— Ну и хорошо. — Джейк вынул бумажник. — Поскольку я действительно провел прекрасный вечер, надеюсь, мы повторим это как-нибудь.
Ага, сколько раз я слышала эти слова прежде?
— Конечно. — Я пожимаю плечами.
— На следующей неделе выходит новый фильм Содерберга. Не хотите посмотреть?
— С удовольствием!
— Как насчет пятницы?
Мы вместе платим по счету, и Джейк предлагает проводить меня. Нам удается избежать обычной неловкости, завершающей приятный вечер, поскольку мы непрерывно называем имена молодых восходящих звезд. Я называю Джейка Гилленхаала, он предлагает Мэгги, и мы оба отвергаем столь очевидные кандидатуры. Кирстен Данст? Слишком смазлива. Кифер Сазерленд? К сожалению, специфически телевизионная звезда. Колин Фаррел? Это многообещающий актер, но…
Останавливаюсь у своего дома и выжидательно оборачиваюсь к Джейку. Однако он, не задерживаясь, проходит мимо и машет мне рукой на прощание.
— Увидимся в пятницу! — Джейк ускоряет шаг, направляясь в сторону подземки.
И как вам это? Ни поцелуя в щечку, ни затянувшихся объятий, ни нежного прощания… Вообще ничего! Черт меня побери! В ярости врываюсь в подъезд.
Однако, уже поднимаясь по лестнице, понимаю, что у меня нет никаких оснований для раздражения. Подумаешь, большое дело, что это было не свидание. Ну, Джейк не счел меня неотразимой. С этим я готова смириться. Дело, знаете, в чем? Уверена, мне понравился наш спокойный приятный вечер.
Это хорошо, решаю я. Да что там? Это отлично! Я бы каждый день вела такие легкомысленные беседы о кинозвездах, вместо того чтобы жалеть себя, добродушно подшучивая над бывшими подружками и бывшей работой. Мне нравится заводить новых друзей. Особенно люблю, когда новые друзья — мужчины. В обществе Аманды и Лори мужчины, которых я встречаю, просто растворяются. И не то чтобы я не могла завести волнующие платонические отношения с представителями другого пола на рабочем месте. У меня просто нет рабочего места. Что ж, замечательно. Займемся этим.
Впервые за девять недель я спокойно уснула. И не просыпалась, пока меня не разбудил звонок. Добрую минуту пытаюсь нашарить часы на ночном столике, потом подскакиваю, сообразив, что уже много месяцев не заводила будильник.
Звонит телефон.
Когда, выпрыгнув из постели, несусь в гостиную, глаза мои все еще не совсем открыты. Вслепую ощупываю диван в поисках того, что напоминает телефонную трубку.
— Алло? — неуверенно отвечаю я.
— Алло, это мисс Сара Пелтье?
— Да. — Отодвинув трубку, зеваю во весь рот.
— Здравствуйте, Сара, это Боб из «Тайм уорнер».
— О, привет, Боб! Спасибо, что позвонили. — Отчаянно пытаюсь собрать мозги. Но в голове мысли только о том, как бы вновь зарыться в одеяло и спрятаться под подушкой. Не могу припомнить, в какой отдел «Тайм уорнер» я отправила свое резюме. НВО? «Новая линия»?
— Мисс Пелтье, я хотел бы поговорить с вами о наших новых услугах, предоставляемых…
— О, конечно. — Ситуация проясняется. Я, должно быть, отправила заявление в АОЛ. — Вам нужны писатели?
— Э-э… — Голос Боба звучит несколько сконфуженно. — Может быть. Не знаю. Придется выяснить. Но сейчас я звоню, чтобы рассказать вам о новом высокоскоростном доступе в Интернет, который мы предлагаем по рекордно низким ценам.