! Тот-то показал бы немцам, где раки зимуют! Свои способности пулеметчика (по сравнению с ефрейтором), капитан оценивал более чем скромно. Как он тогда, у моста, этим гадам врезал! Алексей только горестно вздыхал, провожая глазами проходящих мимо солдат. Не время… да и не место!
И вот теперь, лежа в траве и покусывая травинку, Ракутин наблюдал за приготовлениями немцев к броску. Судя по вялой перестрелке за холмом, там проходила линия непосредственного боевого соприкосновения с противником. Значит, там уже наши!
А сейчас, перед глазами капитана, к атаке готовилась группа солдат – около трех взводов.
Деловито сложив в кучу ранцы и излишнюю амуницию, и оставив все это добро под охраной тощего и очкастого солдата, все остальные проверяли оружие, подтягивали ремни – словом, занимались тем, что всегда делает боец перед решительным броском вперед.
Без излишней торопливости и суеты.
Спокойно и обстоятельно.
Опытные, чертяки…
Пофыркивая мотором и лязгая железом, подкатили два бронетранспортера – прикрытие.
Не слишком тут немцев до фига, надо думать, и оборону там наши держат, уж точно, не полком… Хотя, вполне может быть, что и немцы здесь не все собрались, где-нибудь в стороне ещё такая же (или даже большая) группа собирается. Здесь-то балочка не шибко здоровенная, много народа попросту не влезет.
Вот и офицер появился – солдаты сразу же прекратили суету и выстроились. Что-то он им там втолковывает… ага, пошли!
Взревев моторами, полезли вверх бронетранспортеры, прячась за броней, потопали за ними немцы.
И нам пора…
– Без команды не стрелять! – лейтенант Самсонов сдвинул на затылок пилотку. – Ближе подпустить! Передать по цепи!
Повернувшись направо, ближайший боец окликнул своего соседа. Тот кивнул, подтверждая получение приказа, и в свою очередь окрикнул лежащего рядом красноармейца.
Лейтенант с тоской посмотрел по сторонам. Пожалуй, это всё… третью атаку не отбить. И так, каким-то чудом удалось остановить противника час назад.
Первая атака… ну, она, собственно говоря, таковой и не являлась вовсе.
Получив приказ занять этот рубеж, лейтенант, прибыв на место, даже окопов отрыть не успел – слишком уж неожиданным оказался прорыв немецких частей.
И, как всегда, под рукою у командования никого не оказалось. Вот и бросили сюда то, что подвернулось. А подвернулся его взвод.
Нельзя сказать, что тут все поголовно были зелеными новобранцами – это не так. Повоевать успели почти все… только в составе разных, теперь преимущественно разбитых, частей.
Присутствовали во взводе и артиллеристы (только без пушек), и обычные пехотинцы. Был даже свой музыкант – трубач! Правда, без трубы. Её, как и все имущество дивизионного оркестра, пришлось где-то бросить.
Взвод и сформировали-то всего два дня назад – из бойцов, остановленных постами на дорогах.
Так же – второпях, назначили и командира. Из тех, что так и не успели вовремя прибыть в свои части из отпусков.
Самсонов командовал взводом в автобате – его стихией были моторы! Он всем своим нутром прикипел к рычащему и ревущему железу. Машины он знал – и любил. Но в кипящей неразберихе начала войны, мало кого интересовали пристрастия молодого лейтенанта.
Командир?
Училище заканчивал?
Вот тебе взвод – и командуй!
И неважно, что за твоей спиной нет ни одного выигранного боя – строго говоря, вообще ни одного…
Получив краткое напутствие уставшего майора из штаба дивизии, он, вместе со своими бойцами, загрузился в трехтонку, которая и доставила их всех сюда.
Здесь она и осталась – закипел радиатор.
Устранить поломку водитель не успел (да, теперь, наверное, уже и не успеет…) и лежал вместе со всеми в редкой цепи, азартно паля из винтовки по наступающим немцам.
Первыми навстречу бойцам лейтенанта вырулили два мотоцикла. С одного из которых тотчас же приветливо кашлянул пулемет.
И – успешно «кашлянул», едрить его…
Двоих красноармейцев снесло первой же очередью, а все остальные попрыгали кто куда, не забыв, правда, открыть ответный огонь – и пулеметчик сник в коляске.
Мотоциклы, натолкнувшись на неласковый приём, быстро развернулись и рванули назад.
Стрельбой вдогонку удалось свалить ещё одного седока – его автомат принесли Самсонову.
Вот и весь бой… Для лейтенанта, так и вообще – единственный. Впрочем – не только для него.
Отдав приказ обустроить позиции, он – уже через пять минут, погнал бойцов к узкому овражку. Чуткое ухо уловило привычный гул моторов.
Рыть окопы уже было некогда.
Хорошо, хоть «максим» успели установить!
Он-то и был основной причиной неудачи второй атаки – на этот раз немцев оказалось человек тридцать или даже больше.
Грузовики, на которых они приехали, на глаза так и не показались – а вот их пассажиры…
Те поприветствовали бойцов Самсонова частым огнем.
Пулемет и три десятка непрерывно палящих немцев… мало у кого было желание высовывать голову над краем импровизированного окопа – того самого овражка. Многие нырнули вниз, чтобы переждать огонь. Лейтенант чуть голос не сорвал, возвращая их на позиции, но – удалось.
Скомандовав открыть залповый огонь, он и сам с удовлетворением отметил, как затопталась пехота противника – этот сюрприз пришелся им не по вкусу. Не дойдя до края овражка метров восемьдесят, немцы повернули назад. И как сквозь землю провалились!
А попросту – залегли. И пользуясь имевшимися здесь в немалом количестве естественными укрытиями, отползли куда-то назад.
Но, как бы то ни было, а атаку (на этот раз, самую настоящую!) отбить смогли. Валявшиеся перед окопами тела убитых солдат в форме мышиного цвета, несколько приободрили бойцов.
Правда, без потерь не обошлось и у лейтенанта – тела троих красноармейцев пришлось оттащить назад, к грузовику. И ещё двоих поранило пулями. Одного – так совсем серьезно.
А ещё через час, в тылу у противника залязгало – подошла броня…
«Небось, танки…» – огорченно констатировал Самсонов. – «Продержишься здесь до вечера, как же!»
Попробуй тут выполнить приказ, когда на весь взвод – всего пять гранат. Да и те – противопехотные.
Танк такими гранатами не взорвать…
И бутылок с бензином нет…
Вытащив из полевой сумки бинт, Самсонов приказал связать две связки – из трех гранат, и из двух. Вручив их наиболее подходящим с его точки зрения, бойцам, он озадачил тех приказом сосредоточить всё внимание именно на танках, напрочь игнорируя все остальное.
Не до мелюзги!
Танки – вот это, главная угроза!
Обхода лейтенант не опасался – справа текла узкая, но весьма каверзная речка – танкам не пройти. Да и пехота не враз переправится – берега топкие и неудобные.
А слева балочки, да овражки, густо поросшие молодым лесом – тоже не танковый полигон, запросто можно сверзиться куда-нибудь, не разглядев очередной коварной ямки. На всякий случай он отправил туда троих бойцов – приглядывать. О чем сейчас очень пожалел – три винтовки лишними не оказались бы… Но возвращать их теперь было поздно, атака могла начаться уже вот-вот.
Ладно, будем воевать так…
Немцам другой дороги нет, пойдут тут. Вся надежда на станкач, он должен положить пехоту. А танки… что-нибудь придумаем и здесь.
Рев моторов стал сильнее – над гребнем оврага показалась угловатая коробка – бронетранспортер.
Ещё один.
Не танки?!
Уже легче! Хотя и не слишком – с дальней дистанции ударили пулеметы бронетранспортеров. Пули подняли пыль перед овражком – немцы второпях взяли неверный прицел.
– Не стрелять! – чуть приподнял голову Самсонов. – Не выдавать позиций!
Но большинство бойцов и так уже попрятались.
Бронетранспортеры прошли метров пятьдесят, когда за их спиной показались ряды пехоты противника. И их было гораздо больше, чем в первый раз – чуть не втрое…
«Амба! – подумал лейтенант. – Пулеметы сейчас прижмут моих ребят, а подошедшие фашисты забросают гранатами. Разве что, задержать их выйдет? Прижмем огнем фашистов – они и залягут. Не подойдут на бросок. А бронетранспортеры в овраг сами не полезут, тут склон крутой – опрокинутся…»
Спустившись вниз, он пробежал по дну оврага метров сорок и снова поднялся вверх – к пулемету.
– Коваленко! – окликнул Самсонов первого номера. – Как пехота пройдет метров сто – начинай! Твоя задача – солдат положить, чтобы не подошли. Понял? Позицию меняй, чтобы не засекли…
– Сделаем, товарищ командир… – кивнул тот. – Не волнуйтесь, не впервой…
Первый номер достался лейтенанту из кадровых, на него-то он основные надежды и возлагал. Стрелок Коваленко был опытный и дело свое знал хорошо.
Похлопав по плечу второго номера, взводный побежал назад.
Немцы уже пристрелялись, пули посвистывали где-то рядышком, но он не особенно этим озадачивался. Отчего-то ему совсем не верилось в то, что именно его сейчас могут убить. Ранить – это возможно. На войне без ранений не бывает. Но своей смерти лейтенант совсем не опасался. Не сейчас…
Вскрикнул неосторожно приподнявшийся боец – пуля задела его плечо. Выронив винтовку, он сполз вниз, держась рукой за раненое место.
– Помогите ему! – махнул рукой Самсонов. – Бинт есть?
Подбежавший к раненому рыжий и веснушчатый сосед только головой растерянно помотал – нет ничего.
– Держи! – кинул ему свой индивидуальный пакет лейтенант. – Перевяжи, надо кровь остановить. Сумеешь?
– Учили… смогу, товарищ командир.
– Ты как? – присел около раненого взводный. – Сильно задело? Стрелять сможешь?
– Левая рука, товарищ лейтенант… Смогу, только не так быстро.
– Ну и добро! Не подставляйся попусту, понял?
Гулко ударил «максим» – надо думать, немцы дошли до рубежа открытия огня.
Оставив бойцов, лейтенант одним махом взлетел наверх.
Коваленко ещё раз подтвердил свою репутацию – одной очередью положил сразу несколько человек. Прочие тотчас же залегли и ответили частым огнем с места. Вступил в дело и немецкий пулемет, да не один!