шки. Тетка Марья рассказывала.
На пути попадается обвалившаяся яма. Ребята с любопытством засматривают вниз.
— Сажень будет,- говорит Санча,- из нее не выпрыгнешь. Ишь стенки в откос пошли, к низу шире яма.
— Аршина четыре на сохатого роют,- солидно объясняет Петча.
— Вот попасть,- и Гринча осторожно отходит от края.
Изгородь приводит к мелкой речке. Перебравшись по изгороди, делают привал на обед. Они твердо усвоили охотничье правило: во время есть, чтобы не уронить силы.
Рябчик попался старый и жесткий. Челюсти ребят работают во всю, раздирая мясо. Обглоданные кости бросают Полкану, который хапает их на лету.
Вдруг происходит нечто неожиданное. Собака, уже бросившаяся за костью, замирает неподвижно, глаза ее становятся как третьего дня на пороге зимовья. Голову и шею сводит словно судорогой, хвост поджимается. Из тайги доносится глухое уханье какого-то большого животного. Пораженные ребята сидят с разинутыми ртами. Уханье умолкает. Но вдруг снова раздается, переходя в недовольное рычанье.
«Он»!!! отражается в широко раскрытых глазах мальчиков.
Санча первый приходит в себя. Вспомнив, что в стволе одна дробь, он загоняет в него пулю. Петча следует его примеру. Санча вскакивает.
— Ты куда?
— Пойдем смотреть!
— Я не пойду…- шепчет Гринча.
— Ты сиди, мы сейчас вернемся.
Но Гринча ползет следом, не решаясь остаться один.
От речки почва поднимается вверх. Достигнув небольшой высоты, ребята останавливаются у обрыва. Это-старое русло речки. Совсем близко раздается рявканье.
— Ух! У-у-вав!
Ребята видят нечто такое, что может лишь присниться после страшных рассказов на сон грядущий. Шагах в пятидесяти, около изгороди, зияет яма. В ней кто-то размахивает лосиными рогами. Они то покажутся, то исчезнут, а вместо них является морда и передние ноги. Из ямы доносится рычанье и уханье.
— Лось, однако, в яме?..
— Молчи…- одними глазами отвечает Петча.
Из ямы легко выскакивает медведь, проворно, как собака, роет лапами, стараясь обвалить край ямы. Через мгновение он исчезает в яме, откуда снова слышны рев и бормотанье.
Лось выбрасывает рога и, вспылив о края, рушится обратно.
— Из ямы хочет поднять,- шепчет Санча.
Лось делает невероятные усилия и выбрасывается до половины. Согнутыми в бабках ногами, как крючьями, цепляется за землю.
— Подсаживает,- в ужасе шепчет Гринча.
Выскочив наверх, медведь тянет лося за рога, как мужик в дохе и в мохнатках. Медленно выползает брюхо лося, потом зад.
Задние ноги лося на мгновение опираются о край ямы, но зверь подаёт его обратно, чтобы не дать опоры.
Санча дрожит.
— Я стрелять буду,- шепчет он, продвигая ружье перед собой.
— Не надо,- умоляет Гринча.
Петча говорит:
— Ладно. Бей! В лопатку меть.
— А ты, Гринча, спички приготовь.
Приложившись, оставив мушку на боку неуклюжей фигуры, Санча нажимает спуск.
9
Что случилось после выстрела, ребята никогда не забудут. У ямы взревело, и когда дым смахнуло ветерком, они не видят ни лося, ни медведя. Полкан, ошалевший от испуга, вырывается из рук Гринчи и несется куда-то. В зарослях слышится пыхтенье и треск сучьев. Прямо на ребят с подобранным хвостом мчится собака, а за ней, взмахивая бурыми космами, катится медведь.
— Зажигай бересту, язви вас!- кричит Петча и целит в зверя.
Собака с визгом бросается к Гринче и сбивает его с ног. Грохает выстрел. Все это совершается в одно мгновение, представляя клубок движений, мыслей, чувств и звуков.
Поднявшись на задние лапы, зверь бормочет и мотает головой. На его боку большое рыжее пятно. Гринча размахивает огнем, Санча сует пылающую бересту в кучу хвои.
— Заряжай!- кричит Петча снова.
Все охвачены лихорадкой движения. Зверь продолжает мотать треугольной головой. Оскаленные зубы сверкают из пасти. Глаза сверлят врагов. Но вот он опускается на передние лапы и, уставившись на огонь, стоит в пяти шагах, готовясь к какому-нибудь движению. Санча колотит шомполом в ствол, Петча и Гринча мечут в зверя искры и, не выдержав, поднимают вой, словно кто-нибудь может прибежать на помощь.
Санча вбирает воздух, будто опущенный в холодную воду. Его палец давит на скобу, предохраняющую спуск, и только в следующее мгновение ахает выстрел. Вместе со звоном в ушах и дымом исчезают зеленые глаза и страшные зубы.
Опрокинувшись на спину, зверь издыхает. Его грудь опускается все ниже. Лапы делают странные движения, словно отпихиваются.
Ребята, не веря глазам, глядят на побежденного зверя. Долго молчат.
— Куда теперь его?- говорит Петча.- Надо итти дальше.
— Шкура плохая,- соглашается Санча, хотя ему и жаль расстаться с добычей.
Петча бросается к Гринче.
— Ну, парень, не ты бы с своей берестой, пропадать бы всем!
— Молодец, даром что пуглив!
— Одной смелостью тоже не возьмешь - соображение нужно!
Гринча еще не пришел в себя, молча идет за товарищами.
В яме, понурив голову, стоит лось. При виде людей, он слабо шевелит ушами.
— Изломал его зверь.
— А то шутить будет!
— Ему сенца или травки бы надо дать.
— Не травки, а ну-ка, ребята, давайте тальнику молодого нарубим.
При виде корма лось шевелит верхней большой губой, но не ест.
— Боится. Уйдем, он все до палки уберет!
Ребята не чувствуют утомления, наперерыв вспоминают о происшедшем у речки. Санча размахивает руками.
— В нос ему я нацелил, а заряд второпях двойной всыпал!
— А я в грудь!
— У ямы, когда он лося тащил, я в лопатку саданул!
— А все-таки, если бы не огонь, ничего бы не сделали. Больно «он» быстрый, как кошка. Штука не тяжелая береста и спички, надо всегда носить с собой. Сильнее огня нет ничего!
Тайга редеет. Ребята в восторге, как на невидаль любуются на срезанные пилой пни.
— Скоро придем! Не горюй, Гринча, тятькин супонь не пропадет за ним!
Слышатся знакомые родные звуки ботал и колокольчика.
— Стадо!
— Зачем оно сюда в тайгу?..
Странное многоголосое хрюканье приближается. Ребята снова пугаются. В кустарнике шорох и топот ног. Вдруг Петча ударяет себя по штанам.
— Да ведь это олени пасутся! Я видел к нам мужик приезжал на двух, также хрюкали.
— Они не тронут?
— Его не трогай, и он не тронет. Как коровы они, ручные.
Ветви кустарника шевелятся и шумят. Любопытные ребята приближаются и видят серые облинявшие бока и спины оленей. Олени кормятся на ходу. Ломают побеги, хватают мох. Над стадом звонким зудом вьются столбы мошек и комаров.
— Теперь покою не дает гнус. Так ходом и идут, бока об чащу дерут.
Явные признаки близости людей волнуют ребят. Вот свежеободранные ели, кора, расправленная широкими досками, лежит около. Санча первый замечает сосну, убранную разноцветными тряпицами и конским волосом.
— Что это такое, для чего?
Но никто из ребят не знает, что означает это убранство.
Через несколько минут сквозь редкие стволы сверкает широкая блестящая река. Тихо и покойно движется вода, еще не вошедшая в берега. Льдины белеют там и сям на сырых берегах.
— Куда же мы зашли? Вот чудеса!- говорит Санча, разводя руками.
Петча хмурит брови.
— Такой речки я не видал никогда.
Дети опускаются на свежую траву.
— Давайте отдыхать. Теперь не пропадем. На речке везде люди есть.
Обостренный в тайге слух улавливает странный звук. Он приближается по реке. Чем ближе он, тем недоуменье сильнее. Словно человек, ударяя себя по горлу, тянет одну заунывную ноту.
Как зверки, ребята притаились в кустах.
По блестящей голубой реке, из-за поворота плывет белоснежная лодочка, в ней человек. Солнце сверкает над его головой на мокром двулопастном весле.
Совсем близко проплывает человек. У него бронзовое лицо. Широкие скулы и узкие черные глаза. Он поет. Скоро и песнь, и лодочка исчезают в яркой солнечной дали.
Санча вскакивает.
— Чего мы испугались? Пойдем за лодкой. Так и так скажем, заблудились!
— А они нас не тронут?- робеет, как всегда, Грннча.
— Ну, вот еще! Это якуты. Люди хорошие, только глаза у них маленькие, да говорить по-русски не умеют.
— А вы видали, из бересты у него лодочка-то сшита!- удивляется Санча.
Ребята бегут по берегу. В устье небольшой речки, выпавшей в реку, люди на трех белых лодочках ставят сети. Санча, размахивая шапкой, кричит:
— Эй, люди добрые, подъезжайте сюда!
Словно по сигналу, якуты гребут к берегу.
Одним движением руки, как игрушку, ставят на берег свои белые лодочки и, оживленно болтая между собой, окружают детей.
— Доробо! Капсе дагор!- Здравствуйте! Рассказывайте, друзья!
— Мы заблудились,- солидно заявляет Петча,- дорогу покажите нам! Мы из Карачева.
Якуты весело улыбаются, кивают головами.
— Карасев, Карасев, нюча бысыта.
Опустившись на корточки, трогают порванные черки на ребятах, засматривают в пустые сумки, качают головами.
— Аччыкин ду? Бисиги эсичинь билигинь а саты пыт!- Вы голодны? Мы вас сейчас накормим!
Санча пытается на пальцах объяснить, что они заблудились и не знают, как вернуться домой.
— Дорогу нам покажите!
Пожилой, с сединой в чорных жестких волосах якут чмокает губами, с сожалением качает головой.
— Толкуй сох!- не понимаю!
Через минуту ребята сидят у костра. В котелке бурлит вода, варится только что пойманная рыба.
— Вчера был русский, говорил нам, что вы заблудили,- от нас побежали искать.
Санчу подмывает рассказать про медведя и лося. Он несколько раз начинает объяснять старику, но тот с широкой улыбкой кивает головой в самых страшных местах рассказа.
— Ничего не понимает! Что значит не русский!
В бревенчатом летнике ярко пылают сухие дрова в камельке. Ребята рассказывают о своих подвигах через переводчика. Скуластые собеседники хлопают в ладоши, щелкают языками.
— Отаттай! Нюча оголоро берть те бала-мот эбиттерь! Ах, какие смелые русские ребята!