А бог все-таки есть… есть он.
Тогда достал телефон, положил на коленку и замер в ожидании.
Евгений тем временем добрался до гостиницы. Естественно братец выбрал самую дорогую, что есть в Кемерово. Без номера люкс он себя чувствует прямо-таки не человеком. В просторном лобби-баре было малолюдно, у дальней стены сидела пожилая пара да несколько туристов из Китая заняли два соседних столика. Соколов прошел к ресепшену и только собрался назвать фамилию, как за его спиной раздался голос, от которого его аж передернуло.
— Женя!
И он немедленно развернулся. Ну, все, хана Кириллу.
— Ксения? — уставился на нее исподлобья. — Ты что здесь делаешь?
— Как что? — захлопала длинными ресницами. — Я там чуть с ума не сошла, все глаза выплакала. И вдруг вчера Кирилл сказал, что ты вышел на связь, что ты жив, — скорее бросилась к нему, обняла. — Господи, Жень, — принялась целовать, — ты жив.
— А мой брат где? — даже не прикоснулся к ней.
— Сейчас спустится. Блин, Женя…
В этот момент двери лифта разъехались, выпустив из оббитой деревом кабины дорогого брата. Он тоже налетел с объятиями, хотя обнял так нехотя, что Евгений поспешил высвободиться из его рук.
— Твою ж мать, Евген! — хоть обнимать перестал, но продолжил хлопать по плечам. — Охренеть! Живой!
— Мы с тобой еще вчера выяснили, что я живой. И потом, я просил, чтобы ты приехал один, — с раздражением глянул на девушку.
— Просто, у Ксении для тебя сногсшибательная новость, — а улыбка мигом сошла с губ, — и она не захотела ждать твоего возвращения.
— Что за новость? — взгляд Соколова меж тем стал еще тяжелее, отчего радостный настрой Ксении быстро улетучился.
— Короче, я пока пойду, закажу нам кофе, а вы поговорите, — Кирилл последний раз хлопнул брата по плечу, после чего устремился к бару.
А Евгений опустился в кресло, закинул ногу на ногу, руки сложил в замок.
— Ну, и? — уставился на нее. — У меня мало времени.
Глава 32
— Хорошо, — села напротив, — вижу, ты не слишком-то рад меня видеть. Но, думаю, после того, что сейчас узнаешь…
— Время, Ксюш, время…
— Я беременна.
— Что? — чуть воздухом не подавился.
— Да. Уже восемь недель. Вот, — достала из клатча маленький черно-белый снимок, — полюбуйся на своего сына или дочь, — и протянула ему.
Соколов взял фотографию, всмотрелся в бобовидное пятнышко. Эта новость прозвучала как приговор. Как она вообще могла забеременеть, когда он всегда был максимально осторожен? Без презерватива и близко к ней не подходил. Какого черта?
— Послушай, — но не смог продолжить, язык точно присох к нёбу. А если Лиза узнает? Это же будет катастрофа.
— Наш малыш, Жень, — улыбнулась. — У нас скоро будет малыш.
— Напомни-ка мне, когда я говорил, что хочу семью или детей? — кое-как собрался с мыслями.
Но Ксению его слова не задели, она прекрасно знала, что дети ему не нужны. Как и знала, что придется повоевать за своё светлое будущее.
— Я помню, ты не хотел. Но никто не застрахован от случайности. Поверь, я не планировала беременеть, у меня тоже, между прочим, карьера. Одним словом, мне есть, что терять. Но раз так случилось, я готова плюнуть на всё. Ребенок, Жень, это счастье.
— И чего ты хочешь?
— От тебя? — обиженно усмехнулась. — Чтобы ты знал. Поверь, ребенка я и без тебя на ноги поставлю, для меня это не проблема. Но мне хочется верить, что ты тоже захочешь принять участие в его жизни. Я люблю тебя, несмотря на то, какой ты. И нашего малыша люблю, хоть он и размером с фасолину. Если присмотришься к фото, то увидишь и ручки, и ножки. Да, Жень, — закивала, глядя на его недоумевающее лицо, — он уже крохотный человечек. Наш человечек.
— Мне пока нечего тебе ответить, — поднял взгляд на здоровенную люстру, что висела аккурат над ними.
— И не надо. Кирилл сказал, ты не вернешься с нами, у тебя здесь какие-то срочные дела, это даже хорошо, сможешь все как следует обдумать. Главное, ты жив и здоров. Я не тороплю тебя, не требую каких-то ответов. Мы с тобой оба взрослые самодостаточные люди, уверена, сможем прийти к согласию.
Такого от нее он никак не ожидал. Сейчас перед ним сидела какая-то другая Ксения — рассудительная, правильная и, черт возьми, мудрая. Хотя до этого была типичной кошечкой, которая любит роскошь и комфорт. Да, она не дура, да, достигла успехов в банке, заняв должность руководителя отдела по работе с корпоратом, не без его помощи, правда, тем не менее.
Как же все хреново…
Тут и Кирилл вернулся с официантом. Парень в темно-коричневом переднике, идеально отглаженной рубашке и с пирсингом в брови составил с подноса три чашки кофе, пожелал хорошего дня и удалился. А сразу за ним заторопилась и Ксения.
— Я пойду к себе в номер. Все-таки токсикоз не обошел стороной, — затем подошла к Соколову, поцеловала в лоб, — я безумно счастлива, что ты с нами, — и бросила взгляд на Кирилла, который сидел с каменным выражением лица.
Безусловно, ему до зубного скрежета отвратительно было наблюдать за происходящим, но Ксения сделала свой выбор. Ей нужен брат.
Когда она ушла, Евгений уставился на Кирилла.
— Мои поздравления, — кое-как выдавил из себя тот. — И да, она ничего не захотела слушать. Не мог же я ее в квартире запереть.
— Давай всё, что привез, — процедил с еще большим недовольством.
Тогда Кирилл достал из кармана пухлый конверт, кредитку и новенький телефон.
— Держи. Здесь ровно пятьсот штук рублями и десять зелеными. Симку в телефон уже вставил, можешь пользоваться.
— Спасибо, — конверт с кредиткой убрал во внутренний карман куртки, а телефон оставил на столе, — в общем, сам мне не звони. Пиши смс, если что-то срочное по работе.
— И долго ты будешь здесь прозябать?
— Сколько потребуется.
— Окей. Но хотя бы в номер сходи, помойся. Шмотки смени.
— Это само собой. А ты как вернешься, свяжись с немцами, постарайся выбить выгодные для нас условия.
— Сделаю.
После Соколов поднялся, взял ключ-карту и отправился в номер. Надо было торопиться. И пока шел по коридору, набрал Семена Аркадьевича. Лишь бы только старик не обманул. Но тот ответил сразу.
— Где вас искать? — приложил карту к панели над дверной ручкой. — Хорошо. Буду через минут сорок.
Хотя бы отец Лизы не стал давать заднюю, уже хорошо.
Глава 33
Соколов зашел в номер, осмотрелся. Здесь было чисто, просторно, довольно дорого, но глядя на эту дороговизну, захотелось немедленно вернуться в домик егеря. К ней, к сыну. Пашка такой смышленый паренёк, интересно, как отреагирует, когда узнает, что он его отец. Или в силу возраста еще не поймет…
После душа Евгений поспешил одеться. Вот по одежде по размеру он соскучился. В коротеньких узких портках даже садиться было страшно, что уж говорить о свитере, где руки поднял, пузо с грудью оголились. И как бы сейчас хотелось пойти в магазин, накупить побольше подарков Пашке, Лизе — ее любимые пионы, по крайней мере, раньше она их любила. Но нельзя, нельзя разрушать легенду. Правда, захочет ли Семен ему подыгрывать, тоже вопрос.
На место встречи приехал, как и обещал, ни минутой позже. А отец Лизы уже ждал его у входа на рынок.
Семен так и не купил ничего, все то время, что Соколов собирался, он просто сидел на лавке и думал о том, как быть дальше. Лизе нужна помощь, нужны деньги. Увы, за столько лет он ни недвижимости, ни накоплений не заимел. Вроде руки из того места растут, к спиртному никогда не прикладывался, работать всегда работал, но хорошо зарабатывать так и не начал, а после развода какой-то надлом случился, из-за чего бросил все и подался в егеря. Настолько было паршиво. Дом достался от предыдущего егеря, тот ушел на пенсию, перебрался поближе к детям. За год Семен привел худую избу в порядок — утеплил, крышу перекрыл, отопление развел по всему дому, да много чего сделал. И до того понравилось жить в лесу, что решил остаться там насовсем. Только какой толк Лизе от его лесной избушки? Дом все равно казенный, это раз, находится за тридевять земель от цивилизации — это два, а денег на новое жилье нет. Получается, хреновый из него вышел отец-то. Так ничего и не смог добиться, и дочери оставить нечего.
— Спасибо, что дождались, — подошел к нему Евгений.
— Ох, какой, — сразу встрепенулся. — Прямо охотник.
— Да уж… охотник.
В брюках цвета хаки, темно-зеленой куртке, из-под которой выглядывала серая горловина водолазки, и черных берцах Соколов выглядел так, что здешние девушки не могли пройти мимо, не оглянувшись на такого красавца.
— Ну, с братом повидался?
— Повидался.
— Это хорошо. А сейчас пойдем на базар, как раз поможешь мне.
— Вот, возьмите, — достал из кармана сто тысяч.
— Это чего такое?
— Это ваши деньги.
— Ты там ставки что ли делал? — усмехнулся. — Раз моя десятка за два часа успела превратиться в сотню. Нет, нет, Евгений Федорович, мне столько не нужно, — и забрал из пачки свои десять тысяч.
— Вы на меня потратились, пока держали у себя. Да и спину сорвали. Я еще потом вам на карту переведу сумму в знак извинений и благодарности. А это так, на расходы.
— Уж если на то пошло, ты эти деньги для Лизы с Пашкой прибереги. Им нужнее. А мне лучше ответь на вопрос, когда собираешься признаваться ей? Она же не глупая, скоро и сама догадается.
— Не знаю. Нужен момент какой-то подходящий. И прошу вас, не рассказывайте ей, когда вернемся. Я сам… расскажу.
— Только не тяни. Если она вперёд поймет, тебе будет хана. Зуб даю. А сейчас пошли, надо затариться как следует. Лиза мне тут вон какой список настрочила, — достал из кармана тетрадный лист, исписанный с двух сторон. — Держи, — сунул ему в руку, — приобщайся к семейной жизни.
На что Соколов испытал небывалый приступ радости, хотя вида, конечно же, не подал. Все-таки приятно осознавать, что хотя бы в глазах ее отца он не конченый подонок и хотя бы он готов дать ему шанс.