— Спасибо вам. За всё.
После этого дочь подошла к отцу, обняла его.
— Я очень надеюсь, что ты к нам прилетишь.
— Прилечу как-нибудь, — поцеловал ее в голову, — обязательно. И раз уж я всем наказов надавал, то и тебе будет. Живи, дочка. Живи и радуйся жизни, пока годы позволяют. Я верю, ты добьешься всего, о чем мечтала.
— Так странно говоришь, — печально улыбнулась, — будто прощаешься.
— А мы и прощаемся. Разве нет?
— Ну да… — стера слезы со щек, — как сядем в самолет, я позвоню.
— Ты мне звони и как сядете, и как слезете, и как до дома доедете. Фотографий пришли, хоть посмотрю, чем нынче столица живет.
— Это обязательно.
А через пятнадцать минут подъехало такси.
Всю дорогу до отеля Лиза молчала, возникло болезненное ощущение, что она допускает серьезную ошибку, поступает эгоистично, оставляя отца одного. Да, у него есть друзья, знакомые, но это все не то. И вообще, едет за человеком, который практически не изменился. Как бы Соколов ни убеждал ее в обратном, все-таки он остался прежним, с теми же господскими замашками, жизненными установками и той же принципиальностью.
Евгений в свою очередь не лез к ней. Он держал на руках сына, который уснул уже через десять минут дороги, да смотрел в окно. Правда, иногда поглядывал на Лизу, в желании понять ее настроение, которое было далеко от хорошего. Но за полчаса до прибытия не утерпел:
— Ты как?
— В норме, — ответила, не отрываясь от созерцания лесного массива, будто никогда в жизни елей с соснами не видела. — Какой у нас дальнейший план действий?
— Заселяемся в номер, обедаем, приходим в себя, после чего в аэропорт.
— Ясно.
— Не переживай, Лиз. Все будет хорошо.
— Я же сказала, я в норме.
В этот момент ее телефон пиликнул. И как бы ни хотелось посмотреть, что за сообщение ей пришло, а главное, от кого, не вышло. Но лицо Лизы, когда она прочитала смс, аж вытянулось от удивления, из-за чего Евгений испытал очередной приступ ревности.
— Отец пишет? — незаметно забарабанил пальцами по обшивке кресла.
— Нет, — поспешила убрать телефон в сумку.
— А кто?
— А что? — посмотрела-таки на него.
— Просто… интересно.
— По работе. Я сообщила, что временно буду недоступна, вот и … пишут.
— Мм, — но, черт побери, не поверил. Слишком уж неискренне все это прозвучало. И вряд ли бы она стала так удивляться сообщению от работодателя. Наверняка всплыл этот Боб-строитель недоделанный. Только хер ему, а не Лизу. Женишок, твою мать. И если бы не Паша, завозившийся так вовремя, из ушей Евгения точно бы повалил пар.
Отпустило его только в отеле, да и то ненадолго. Желание залезть в Лизин телефон поселилось в мозгу, подобно паразиту. К счастью, снова Паша отвлек от шальной идеи. Он с таким восторгом бегал по фойе, и в фонтанчике руки помочил, и в блокнотах, что лежали на столике, почеркал, и на барный стул влез, где получил леденец от бармена.
— Здесь красиво, — Лиза тоже с интересом рассматривала интерьер, — наверно, дорого здесь.
— Отель неплохой, — затем обратился к администратору, — мне бы документы получить, они хранятся у вас в ячейке.
— Добрый день, Евгений Федорович, — расплылась улыбкой девушка, — у вас запрос по кодовому слову, прошу, введите код, — протянула ему агрегат, напоминающий кассовый терминал.
Да-да, это был тот самый отель, где он встречался с братом и Ксенией. К слову, за время их пути она уже три раза написала, снова приложив к сообщениям фото, на сей раз палаты и повторного УЗИ, а также расписав подробно, какое лечение назначил врач и сколько капельниц в день ей предстоит терпеть. И это она еще не знает, что уже завтра он вернется в Москву. Брату было строго-настрого запрещено делиться с ней какой-либо информацией. С ее беременностью слишком много вопросов. Но хуже всего то, что все это происходит именно сейчас. Ему бы полностью сконцентрироваться на Лизе и сыне, а теперь придется отвлекаться на Ксению, которая явно слукавила, когда сказала, что не собирается навязываться и торопить его.
Глава 48
Администратор тем временем выдала Евгению документы, затем ключ-карту от номера
— Ну что? — развернулся к Лизе. — Идем? Думаю, душ и хороший обед нам не помешают.
— А где есть будем?
— Где захочешь.
— Тогда лучше в номере. Паше надо немного успокоиться, слишком бурно реагирует на всё.
— Это да.
В коридоре ей опять поступило сообщение, заставив Соколова дернуться.
— Снова по работе? — процедил, едва сдерживаясь.
— Наверно, — пожала плечами.
И тогда понял, что она даже телефон не достала из сумки. Нет, это однозначно перебор, надо брать себя в руки, надо успокоиться, так и параноиком станет, не успев до Москвы долететь. В конце концов, Лиза здесь, с ним, а совсем скоро у них начнется совершенно другая жизнь, где не будет места никому, кроме них троих, в идеале потом и Лаврова старшего перетащит к ним, ведь Семен Аркадьевич не только отец любимой женщины, он еще и жизнь ему спас. Однако воистину ослиное упрямство там в крови.
Тут уже ему пришло смс. Ксения не унималась. Начала слать восторги больничной едой, которую раньше не переваривала. Дурдом какой-то, честное слово.
— Тебе тоже с работы пишут? — Лиза с искренним восторгом осмотрелась, оценив окружающую красоту и чистоту. Последний шикарный интерьер она видела в квартире Евгения.
— Да, — ответил, очередной раз ощутив себя мразью. У него всегда было правило, никаких измен, пока он в отношениях. А сейчас выходит, что нарушил свое же правило. Да, с Ксенией был уговор на одноразовые встречи, но потом эти встречи начали происходить все чаще, и она видимо решила, что между ними происходит нечто большее, чем секс после работы и на выходных. Когда он вернется, то обязательно с ней встретится и расставит все точки над «и», другое дело, Лиза, ей тоже придется все рассказать, правда, позже. Сейчас она не готова.
Они едва успели поесть и привести себя в порядок, как Соколову позвонил сопровождающий, доложив, что их ждут на борту самолета. И лучше бы не задерживаться.
Правда, до аэропорта удалось доехать значительно быстрее, как и получилось пройти досмотр вне очереди. Оставалось только взойти на борт.
— Подожди, — Лиза резко остановилась у гейта.
— Что случилось? — всмотрелся в ее бледное лицо. — Плохо?
— Голова кружится. Я давно не летала. Дай мне пару минут в себя прийти.
— Мы зе опоздаем, мама, — Паша все это время сидел у Соколова на руках. — Самолет без нас улетит.
— Сейчас, зайка, — принялась глубоко дышать, — мама у тебя трусливая. Помнишь, как я визжала, когда к нам в дом залетела летучая мышка.
— Помню, — улыбнулся, — деду ее потом выгонял веником.
— Да, да, было весело, — вдруг испытала непреодолимое желание вернуться домой. Она затворница! И ей хорошо вдали ото всех. — Жень, — подняла на него взгляд, полный страха, — я не хочу лететь. Прости. Давай, мы вернемся обратно, а ты лети.
В это время работники уже весьма подозрительно косились на них.
— Лиз, — тоже занервничал, — прошу, давай без паники. Там, — указал на окна, за которыми стоял красавец Челленджер, — нас ждет надежный самолет с профессиональным экипажем на борту. И еще, если ты не полетишь, не полечу и я. Даже не думай, что я оставлю вас здесь.
— Верни мне сына, — вытянула руки.
— Лиза.
— Верни!
— Ладно, ладно, — передал ей ребенка, — без проблем. Я не враг тебе. И насильно тащить на самолет не собираюсь, — после чего сел на скамейку. — Решай.
— Мам, — Паша прильнул к ней, — ну, полетели…
— Полетели, — ответила через минут пять. — Полетели, — и перевела взгляд на Соколова. — Я не истерю, мне просто страшно.
— Понимаю, — взял ее за руку, припал губами к похолодевшей ладони. — Все будет хорошо, Лиз.
А когда поднялись на борт, даже Евгений присвистнул. Салон самолета напоминал роскошный гостиничный номер с диванами, барной стойкой, большой плазмой, столиками. Серые полы прекрасно сочетались со стенами и мебелью цвета слоновой кости. Н-да, Кулагин щедрым мужиком оказался, не пожалел своей ласточки. Ладно, хоть уговорил его все топливные расходы взять на себя.
— Это нереально, — кажется, позабывала о былом страхе Лиза. — Просто офигеть, если не сказать иначе.
— Да-а-а-а, — прошелся по салону, — живут же люди, — усмехнулся.
— Тебе-то грех жаловаться, — села на мягкий диван, оббитый кожей.
— Ну, такой роскоши не имею, — развел руки в стороны. — В остальном, наверно, да. Жаловаться и, правда, грех. Зато, у меня есть свой вертолет, — и тут же осекся, — был, вернее.
— Как пилот себя чувствует?
— Пришел в себя, узнал жену. Как отек мозга спал, состояние сразу улучшилось. Он сейчас в надежных руках, да и прогнозы оптимистичные. Главное, жив.
На что она кивнула, после чего посмотрела в иллюминатор. Солнце уже садилось.
— Клутой самолет! — Паша забрался с ногами на диван и тоже уставился в иллюминатор.
— Евгений Федорович, — из кабины пилота вышел стюард по имени Филипп, — командир приветствует вас на борту и доводит до сведения, мы готовы к взлету. Пожалуйста, займите удобные места и пристегнитесь. Полет составит четыре часа тридцать минут. Как мы наберем необходимую высоту, я с радостью предложу вам ужин.
— Хорошо, благодарю, — и поймал сына, — ну, что? Готов?
— Ага.
— Тогда садись рядом, — усадил его в кресло. — Лиз? — следом подал ей руку. Присоединишься?
Она села в кресло напротив. И глядя на них двоих, вдруг осознала, как здорово смотрятся отец и сын вместе. Сколько у обоих радости в глазах, какого-то восторга. Женя, оказывается, тоже умеет удивляться, искренне восхищаться, быть большим ребенком, а не только суровым боссом с вечным изломом в брови. Но какой же Пашка молодец. Не боится, не теряется, наоборот, полон энтузиазма и любопытства. Жаль, папы здесь нет.
— Ой, — и скорее полезла в сумку, она ведь обещала ему написать.