отправится с ней в отель, разденет ее, начнёт целовать, то его вдруг начало подташнивать только от одной мысли. Он ее не хотел. Он вообще ни на кого не хотел смотреть. Кроме Надии. Черт бы ее побрал. Он даже с женщинами теперь спать не может, потому что все мысли только о ней одной. Девушке из клуба он грубо указал на ее место, сказав, чтобы пошла поискала себе другой кошелёк и член, за что получил испепеляющий взгляд и прозвище «урод». Но ему было все равно. Он продолжил пить в одиночестве.
Надия сводила его с ума. Сегодня она так разозлила Джейка, что он еле сдержался. Именно поэтому он решил поспешно уйти, иначе их разговор мог закончиться очередной перебранкой, а этого Джейку хотелось меньше всего. Однако он понимал, что дальше так продолжаться не может. Если Надия будет подвергать каждое его слово и действие сомнению, то было только два возможных варианта развития их отношений: либо он будет терпеть, переступая через себя; либо им придётся поставить точку в их не начавшихся отношениях. Джейк не хотел рвать с Надией, наоборот, он мечтал о большем, гораздо большем. Но и постоянно оправдываться он готов не был. Сегодня Джейк искренне хотел предупредить Надию, а через неё Лору, о Ван Юне. Он мог бы этого не делать, но Джейк не любил этого человека. Тот был треплом. Они были знакомы лет с десяти, оба выросли в Даляне, ходили в одну школу, хоть Ван Юн и был младше на пару лет. У них имелось много общих знакомых. Мужчины поддерживали приятельские отношения, время от времени собираясь в кругу друзей. Потом Джейк переехал жить в Шанхай, так как мать открыла там новый отель и отдала его на откуп Джейку. Ему пришлось самому заниматься всеми делами без вмешательства матери. Мань Синмей была уверена, что у сына ничего не получится, но он преуспел. Джейку понравились самостоятельность и свобода без вечного материнского надзора. Однако гостиничный бизнес он не любил, скорее всего, потому что это было делом жизни его матери. Именно в Шанхае пути Джейка и Ван Юна снова пересеклись. У того здесь жил старший брат, с которым Ван Юн вместе занимались крупным строительным бизнесом. Джейк стал часто встречать его в обществе различных женщин. Ван Юн любил в кругу друзей похвалиться своими победами, особенно обожал рассказывать про иностранок, с которыми спал. Джейк ненавидел это в своих приятелях. Он сам тоже не был ангелом, меняя одну женщину за другой. Но свои похождения ни с кем не обсуждал и победами не хвастал. Да и победами он это вовсе не считал. Просто жизнь. Много денег, много женщин.
Вернувшись в Далянь несколько месяцев назад, Джейк и здесь наткнулся на Ван Юна, жизнь которого в Даляне оказалась не менее насыщенной, чем в Шанхае.
Джейк не очень-то хотел обсуждать с Надией Ван Юна, но подумал, что если ее подруга влюбиться в него, а потом всплывет правда, то это повлияет на отношение Надии к нему, Джейку. Она наверняка будет упрекать его в неискренности. И вот сегодня он решил быть искренним. А что в результате получил? Упреки и оскорбления. Черт бы ее побрал! Да этой девчонке не угодишь. Говоришь правду, тут же становишься подлецом. Скроешь правду, окажешься обманщиком в будущем. С него хватит! Либо она всё-таки изменит своё отношение, либо на этом все!
В ночном клубе Джейк встретил старых приятелей, и они продолжили пить вместе. Из клуба переместились в уличное кафе, где просидели почти до рассвета. Он не помнил ни как доехал до дома, ни как открывал дверь, ни как оказался в постели, вырубившись моментально. И вот в 12 его разбудил звонок матери.
Быстро приняв холодный душ, Джейк кое-как привёл себя в порядок. Голова все ещё раскалывалась, но теперь хотя бы он был способен соображать, хоть и с трудом. Но за руль решил не садиться, потому что все ещё чувствовал, что алкоголь не выветрился окончательно. Пришлось вызвать такси. Хорошо, что обошлось без пробок, а до квартиры матери было рукой подать.
Ровно в час дня он был в доме матери. Они жили раздельно. Мань Синмей предпочитала большую квартиру в черте города. Так ей было удобнее добираться до своих отелей. Джейку же нравилось жить в собственном доме у моря, доставшегося ему от родителей отца. Когда-то это был простой деревенский дом традиционной китайской планировки с постройками по четырём сторонам и открытом двориком внутри. Джейк вложил изрядную сумму денег, чтобы придать дому современный вид. Старая планировка сохранилась, но интерьер полностью преобразился. Дом был велик для него одного, но Мань Синмей отказалась жить здесь, ведь эта собственность когда-то принадлежала ее свекрам. А их, как и отца Джейка, она не желала знать после развода с Ли Сунлинем.
Мать открыла ему дверь в строгом темно-малиновом платье, идеально подчеркивавшем ее все ещё по-девичьи стройную фигуру. Иногда Мань Синмей напоминала Джейку статую. Она всегда была одета с иголочки, с идеально уложенной прической и безупречным маникюром. За всю жизнь он ни разу не видел ее растрёпанной, без косметики и в простой домашней одежде.
Мань Синмей укоризненно поджала губы, тем самым выражая своё недовольство, но заговорила с Джейком только, когда они сели за обеденный стол.
— Ты пьян.
— Уже нет.
— Я прождала тебя целый час, — упрекнула она.
— Ма, ты же дома, а не на улице меня ждала.
— Это безответственно. У меня ещё море дел сегодня.
— Могла бы не ждать, если ты так занята, что для встречи с собственным сыном у тебя свободно всего пятнадцать минут, — вспылил Джейк.
Мань Синмей промолчала. Какое-то время они ели в тишине. Джейка это вполне устраивало. Он не был склонен к разговорам с матерью особенно сейчас, когда похмелье все ещё давало о себе знать. Головная боль вернулась.
— Ты помнишь, что мы завтра приглашены на ужин к семье Ма?
— Помню.
— Надеюсь, завтра ты будешь в лучшем виде, чем сейчас. Я не хочу, чтобы Лили и ее родители видели тебя в таком отвратительном состоянии.
— Прекрати, — сказал Джейк, с грохотом бросив палочки для еды так, что они покатились по столу. — Мне плевать, в каком виде я предстану перед семейством Ма и что они обо мне подумают. Они мне никто.
— Мать Лили — моя давнишняя подруга, а ее отец занимает высокий пост в городском комитете. А Лили — очень воспитанная девушка. Я не хочу, чтобы она думала, что ее будущий муж — пьяница.
— Черт возьми! — закричал Джейк. — Может, уже хватит? Сколько раз тебе говорить, что я не собираюсь жениться на Лили.
— Сегодня не собираешься, а завтра…
— Ещё хоть одно слово и я ухожу. И завтра с тобой никуда не пойду.
— Ладно, ладно! — сдалась Мань Синмей.
Они закончили обед и перешли в гостиную, где мать заварила чай, разлив его в традиционные маленькие чашечки без ручек. Джейк подумал, что ему бы не помешала двойная доза крепкого чёрного кофе, но мать кофе не уважала и в доме не держала.
— Когда ты планируешь вернуться в Шанхай? — спросила она Джейка.
— Лечу туда на следующей неделе, — он помолчал и добавил. — Я не планирую там задерживаться. Через дня три вернусь в Далянь.
— Но дела в нашем отеле в Шанхае требуют пристального внимания.
— Ты сама прекрасно знаешь, что Лао Юй отлично справляется. Моё постоянное присутствие там никому не нужно. Я хочу остаться в Даляне.
Мать подозрительно посмотрела на Джейка. С чего бы это сын хотел остаться здесь? Обычно он готов был ехать хоть в Антарктиду, лишь бы подальше от неё. С другой стороны, пусть остаётся. Так у неё будет больше возможностей свести его с Лили. Пусть он сейчас и против, но она умела добиваться своего. Лили ей нравилась. Она будет хорошей женой, сможет приструнить ее своенравного сына, где нужно промолчит и стерпит, а где нужно подтолкнёт в верном направлении.
— Что ж, может, ты и прав. Слетай в Шанхай, проверь, все ли в порядке, — согласилась мать. — И если нет никаких проблем, то возвращайся сюда. Займёшься делами на месте. Скоро я собираюсь нанести визиты во все наши отели. Поездок будет много, а потому даже лучше, если ты останешься здесь.
Мань Синмей два раза в год объезжала с инспекцией отели в Пекине, Шанхае, Циндао и других городах Китая. Местные управляющие боялись ее рейдов, как судного дня, потому что Мань Синмей была беспощадной, придиралась к любой мелочи. В результате ее проверок многие теряли свои рабочие места. Она старалась наносить визиты неожиданно, чтобы никто не прознал о ее намерениях. Так она могла застать служащих врасплох и понять, как обстоят дела на местах в реальности. Джейк же со многими управляющими был в хороших отношениях. Он давал им работать самостоятельно, не следя за каждым шагом. Главное, чтобы не было хищений и бизнес приносил прибыль, а мелочами вроде неприбранного вовремя номера или нерадивого швейцара пусть занимаются те, кто непосредственно за это отвечает. Поэтому, чтобы избежать ненужных увольнений, Джейк зачастую за пару дней предупреждал управляющих на местах о намечающейся инспекции Мань Синмей. За это время те имели возможность исправить мелкие недочёты в работе. В результате все оставались в выигрыше.
— Когда планируешь начать? — как бы невзначай спросил он.
— Числа пятнадцатого отправлюсь в Циндао.
— Отлично. К этому времени я уже вернусь из Шанхая, — подытожил Джейк.
Он сделал последний глоток чая и поднялся:
— Уже уходишь?
— У тебя же море дел, разве нет?
— Да-да, мне тоже пора бежать, — сказала она, спохватившись. — Значит завтра в 17:30 ты заедешь за мной. К шести мы должны быть у семьи Ма.
— Не волнуйся, я не опоздаю.
Вернувшись от матери, Джейк снова завалился спать. Проспав кряду три часа, он наконец-то почувствовал, что в голове прояснилось. Он открыл телефон и увидел, что за день накопилась уйма неотвеченных звонков и дюжина сообщений в вэйсине. Среди прочих он заметил сообщение от Нади, которое пришло ещё рано утром. Девушка извинялась за вчерашнее. Что ж, по крайней мере она чувствовала вину. Это было хорошим знаком. Хорошо, что он увидел сообщение только сейчас, так у него не было соблазна ответить ей тут же. Пусть помучается! Ей пойдёт на пользу.