Мою руку вдруг обожгло резким уколом боли. Я посмотрел на ладонь и увидел на пальце чёрное кольцо. Я не сразу вспомнил, откуда оно… Точно! Его ведь мне дал Гроуфакс и поручил передать Вацлавне.
Глядя на перстень, я сам не заметил, как начал говорить.
— Эльфы хотят послать в Третьегорск Разрушителя, — произнёс я не своим холодным голосом. — У нас есть три дня на оспаривание. Рекомендую подключить свои связи. Надеюсь на ваше содействе, Багратион.
В ушах стал нарастать звон, а пространство вокруг вдруг начало темнеть. Я не сразу понял, что это не комната становится тёмной, а мои глаза отказывают мне. Через секунду всё прекратилось. Мне показалось, что я ещё что-то сказал, но что именно я уже не расслышал.
Тряхнув головой, я посмотрел на Багратиона и встретился с его сосредоточенным взглядом.
— И для кого это кольцо? — наконец спросил он.
— Для Ванессы Вацлавны, — ответил я осипшим голосом.
— Думаю, она разберётся, — хмыкнув произнёс он. — У вас есть ещё какие-то дела ко мне?
— Вроде нет, — ответил я, продолжая потряхивать головой, пытаясь избавиться от звона в ушах.
Купол рассеялся, а я снова обнаружил себя стоящим посреди кабинета директора.
Эрчиха, видимо, успела привести себя в порядок. Её глаза больше не были на мокром месте, а размазанная тушь таинственным образом приобрела аккуратный вид.
— Мисс Долорес, боюсь наш с вами разговор придётся отложить, — директор бросил взгляд на девушку. — Однако я подумаю, что можно будет сделать для мисс Гарди. А сейчас мне необходимо сделать кое-какие дела. Проследите, пожалуйста, чтобы мистер Томпсон попал на урок.
Долорес покивала, осторожно взглянув на меня.
— Я прослежу, — произнела она, поднимаясь со своего места. — Вы идёте? — спросила меня Долорес, подойдя к двери.
— Да, — ответил я, поспешив к выходу.
Когда мы вышли из кабинета, Долорес держалась отстранённо и почти не смотрела в мою сторону, однако я заметил, что шла она медленно, будто нарочно сдерживая шаг. Я же пытался избавиться от дурноты и звона в ушах, которые отступали, но слишком уж неохотно. Однако близость этой красавицы и запах, исходивший от её волос, заставил меня позабыть о дискомфорте.
— Как поживаете, мисс Долорес? — спросил я наконец.
— Спасибо, хорошо, — ответила она всхлипнув. — Как поживаете вы?
— Я то нормально, что у вас стряслось? Почему вы расстроены?
— Я не расстроена, — ответила она, — просто в глаз попала соринка.
— Я слышал, что директор говорил про Гарди, это из-за неё? У неё ухудшения? — предположил я.
— Нет, ей лучше, — ответила эрчиха. — Пожалуйста, не нужно меня расспрашивать, я не должна обсуждать это с учениками.
— Ладно, — пожал я плечами. — Кстати, вы ведь слышали, что произошло с Гринландами? Понимаю, что это не повод для радости, но эта семейка получила по заслугам.
На глазах у эрчихи снова стали наворачиваться слёзы.
— Что за глупости вы говорите, — произнесла она. Раньше у бедной девочки был хоть какой-то шанс вернуться к нормальной жизни. А теперь их семья не получит никакой компенсации. Она на всю жизнь останется со страшным шрамом и с ненавистью к эльфам.
А об этом я как-то и не подумал.
— Я уверен, решение найдётся, — произнёс я.
— Да, оно всегда есть: просто ничего не делать. Не замечать происходящего и продолжать жить дальше. Вот только для Дареи Гарди теперь ничего не изменится.
Так, Дарея это, кажется, имя той девочки.
— Думаю, директор Багратион сможет помочь, и не только он.
— Это просто слова. На деле, обычно всё происходит иначе, — ответила Долорес.
Ну да, особенно если учесть, что в ближайшие дни от города, возможно, вообще ничего не останется.
Я заступил дорогу Долорес, отчего она застыла на месте.
— Мистер Томпсон, что вы делаете? — прошептала она испуганным голосом. Она огляделась, чтобы убедиться, что мы одни в коридоре.
Я уверенно посмотрел ей прямо в глаза. Признаюсь честно, мне нравится вот такое общение с ней. Сам процесс ухаживания доставляет удовольствие. Все эти мистер Томпсон и обращение на вы, её реакции на мои действия… Она пытается казаться беззащитной, хотя я то помню, что она вполне может размазать меня по полу.
— Долорес, всё будет хорошо, поверьте мне, — произнёс я уверенным тоном.
— Я очень хочу верить, мистер Томпсон, — я стоял довольно близко к ней, и она вдруг взяла меня за руку. — Спасибо за вашу поддержку. А теперь идёмте, мне нужно вас проводить.
— Не переживайте, — усмехнулся я, — я обязательно дойду. Мне очень нужно попасть к Ванессе Вацлавне на урок, однако я бы с удовольствием проводил вас до вашего кабинета.
Губы Долорес тронула лёгкая улыбка.
— Мне было бы очень приятно, но в этом нет никакой необходимости. К тому же мы почти пришли, у вас ведь сейчас история Троезамья?
— А откуда вы знаете? — с улыбкой спросил я.
— Расписание висит рядом с моим кабинетом. Давайте предположим, что у меня фотогррафическая память, — она улыбнулась.
Ух, даже несмотря на то, что сегодня утром было с Линой, у меня от Долорес аж дух захватывает.
— А могу я к вам всё же зайти? В последнюю нашу встречу мы оборвали разговор на середине, и мне хочется продолжить его.
— Я подумаю, но не сейчас, — улыбнувшись, ответила она. — Вы подняли мне настроение, спасибо.
Ну хоть развеселил её.
— Всегда рад.
Меня обуревало желание поцеловать её. Прямо-таки подмывало. Но в школьном коридоре этого лучше не делать. У любых стен есть глаза и уши. Лучше не рисковать, а то у Долорес и так хватает переживаний.
Всё же после Вацлавны, если, конечно, не случится ничего экстраординарного, обязательно к ней наведаюсь.
Мы распрощались у массивных чёрных дверей в кабинет вампирши, после чего я, постучав, вошёл в помещение.
— Мистер Томпсон, — вампирша окинула меня холодным взглядом. — Я смотрю, вы любитель являться не вовремя.
И это после того, как она меня оставила в кабинете Гринланда?
Я молча уставился на неё. Не знаю, чего я ждал, но этот её безразличный взгляд, отчего-то вызвал у меня вспышку злости. Я едва сдерживался, чтобы просто стоять молча.
В следующий миг мою руку что-то сильно дёрнуло. Я едва не упал и, пытаясь удержать равновесие, даже активировал меню.
Время привычно замедлилось. Из-за того что все в помещении сидели без движений, казалось, что оно и вовсе остановилось. Я вдруг увидел, как от моей руки отделилось что-то чёрное и понеслось вперёд. Должно быть, это тот самый перстень, что дал мне Гроуфакс. Я с удивлением обнаружил, что перстень видоизменился. Сначала он вовсе потерял форму, став тёмным облачком, однако в следующий миг превратился в метательный нож, который летел прямо в голову вампирши.
Вот чёрт! Надеюсь она понимает, что это сделал не я?..
На Лице Вацлавны отразилась целая гамма эмоций, что было для неё совершенно не свойственно.
Не знаю, как ей удалось, но она поймала кинжал в десяти сантиметрах от своего лица. Хоть это и далось ей непросто. Я смог это всё разглядеть только потому, что время тянулось для меня как резина. Остальные присутствующие в классе, думаю, и вовсе ничего не поняли.
Однако представление на этом не закончилось. Кинжал вдруг снова стал туманом и потянулся к лицу Ванессы. Миг, и он втянулся в ноздри в искривлённый рот, глаза и уши вампирши.
Ванесса уставилась на меня. Её глаза покрылись сетью лопнувших капилляров, которые, впрочем, тут же стали затягиваться. Самое страшное, что её взгляд ничего не выражал: ни злости, ни боли… вообще ничего.
Я сам не заметил, как меню отключилось, а время побежало в нормальном ритме. Вацлавна продолжала смотреть на меня своим промораживающим взглядом.
— Займите своё место, Мистер Томпсон, — произнесла она и тут же отвернулась.
Я проследовал вглубь кабинета, туда, где сидел Дор. На мне скрестились колючие взгляды четырёх подростков вампиров. И чего они так уставились? Может, всё же что-то почувствовали?
Как только я уселся, Вампирша тут же продолжила прерванную мной лекцию. В мою сторону она даже не взглянула.
— Договор о культурном наследии орков пересматривался три раза, и в итоге было решено вовсе искоренить их влияние. Несмотря на то, что многие культуры в Троеземье существуют без вмешательства правительства, культура и религия народа орков признана вредительской и губительно влияющей на благосостояние нашей страны. Иными словами, правительство смогло выйти из того тупика, в который само себя загнало. С одной стороны, есть эрки и гоблины, которых признали гражданами, с другой стороны, их культура, которая не позволяла осуществлять контроль над этими народами, и могла привести к гражданской войне. Изгонять эрков было непозволительно. Во-первых, их кровь на половину эльфийская. Есть предположение, что таким образом у Троеземья вполне мог появиться недоброжелательный сосед…
Одна из эрчих подняла руку, и Ванесса кивнула ей, позволяя задать вопрос.
— Рассматривался ли Королём вариант геноцида эрков? — спросила девушка.
— Здесь сложно что-то предполагать, — невозмутимо ответила Вампирша, совершенно не реагируя на остроту вопроса, — однако это могло вызвать реакцию оркских племён и повлечь новую войну.
Вампирша продолжала говорить, а я слушал вполуха. Сначала перстень, ставший книжалом, выбил меня из колеи, теперь ещё и все упыри класса на меня пялятся. Что это за выкрутасы такие? Даже не знаю, что меня поразило больше: сюрприз в перстне Гроуфакса или реакция Вацлавны.
Сосредоточиться не получалось совершенно. Я был так наряжён, что даже не сразу заметил Дора, который сидел рядом и, кажется, что-то мне говорил.
Я даже и не заметил, когда прозвенел звонок. Казалось, я только вошёл, как уже пора и уходить.
— Ты идёшь? — спросил Дор, заставив меня вздрогнуть.
— Да, сейчас, — бросил я через плечо. — Ты иди, я тебя догоню.
— Хорошо, — ответил Дор, пожав плечами. Мне даже показалось, что он обиделся.