Лина состроила недовольство, нахмурив свой конопатый нос. Но снова не полезла. Кивнула неуверенно.
— Ты самая лучшая! — Воскликнул, чтобы её приободрить. И даже чмокнул в румяную щёчку. Лина сразу расцвела и засияла. А заодно стремительно полетела выполнять мою просьбу на крыльях любви.
Домой вернулся с двумя профессионалками своего дела. Линеллу ко мне не пустили, сетуя на комендантский час. И я этому рад.
К мастерам прилагались ещё несколько стражников, что помогли дотащить в корзинах их инструменты и расходные материалы. Несмотря на ночной режим, по дворцу народу бегает, как днём. Все продолжают стоять на ушах.
Первым делом накинулся озадачивать сорокалетнюю худощавую портниху с очень длинными пальцами. Долго думал в течение вечера в гостях по поводу шмоток, и, поняв, что ничего купить не выйдет нового, здесь нет торговых центров… решил сварганить из того, что есть.
Изучив, что висит в шкафу, выбрал несколько приглянувшихся вариантов. Но, как назло, у каждого костюма свои недостатки, которые могла исправить лишь портниха.
— Вот смотрите, — обращаюсь к мастеру, обозначая фронт работы. — Начну с главной проблемы: все мои штаны обтягивают ноги, как трико. Но есть двое штанов большого размера, которые по ширине меня устраивают. Вот эти бы подшить снизу под меня.
— Это не сложно, — улыбается портниха, глядя на меня сверху вниз с лёгкой ироничной улыбкой. — Следует сперва померить.
— Подождите, ещё рубашка. Вот эта самая шикарная, но она висит на мне, как на вешалке. Её бы ушить, приталить, сможете?
— Это легко, господин, но предстоит померить.
— И это ещё не всё, — вздохнул и вынул два кителя или камзола, или как там их, короче пиджака. — Оба мне нравятся, но. У этого хороший воротник, который можно переделать под стоечку, а у этого лучше ткань, богаче смотрится. В общем, реально ли перешить воротник от одного к другому?
Портниха осмотрела оба костюма со своей профессиональной точки зрения. Почесала затылок, и выдала:
— Господин, начертите, что вам надо, я не совсем поняла.
Явил бумагу с карандашом, отвернувшись, чтобы не пугать. Сел за стол, принялся чертить. И о, хрень собачья, такие каракули! Этой тощей, никак не приспособленной ручонкой, ничего толком не изобразить.
Надо отдать должное портнихе, она сидела с серьёзным видом до самого конца.
Поняв, что это провал, поднялся. И меня вдруг осенило. Выскочив на лоджию, я попытался явить в любом виде изображение Элвиса Пресли, образ которого и решил перенять, насколько это возможно. Три журнала упало мне в руки и один постер в течение минуты. На всех одна и та же фотография, где Элвис на концерте в стильном белом костюме, сверкающих синими стразами. Как раз такой воротник мне и нужен.
Портниха какое — то время боролась со смятением, увидев журналы с фотками. А затем взялась за голову.
Пока она соображала, перешёл к парикмахерше, которая уже заскучала, разложив свой атрибут у меня на покрывале.
— Хочу вот такую чёлку, — заявляю, разворачивая перед её носом постер того же Элвиса.
Минут пять рассматривала тётка образец.
— Но это не соответствует моде, — выдала.
— Просто избавьте меня от этой девичей причёски, — настаиваю.
Женщина хлопает глазами. А портниха вдруг активировалась.
— Я попробую, господин, приступим к примерке, чтобы я сделала нужные намётки. Когда буду шить, вас постригут, второе быстрее.
Приступаем к работе… Портниха вертит мной, как куклой, делая свои манипуляции. Образ у меня светлый должен выйти, потому что светлое полнит! И я хочу выглядеть не полнейшим щеглом на балу, а привлекательным юношей. А то повадились мне тут костюмы с обтягивающими штанами давать, чтобы никто не забывал, что у Кристиана ножки, как спички. Нет уж!
Штаны у меня будут свободного кроя, а пиджак широк в плечах, ещё и со стоечкой — воротником. Рубаху заправлю ещё, чтобы в поясе объёма добавить. Ремень я нашёл модный, с бляшкой посеребрённой. Сапоги выбрал с каблуком повыше.
Только снял пиджак после примерки, в балконную дверь поскреблись!
Твою же мать. Ешшунора?! Даже не сомневаюсь, что это она. Подскочил к двери, как ошпаренный, занавесками плотнее завесил, прошмыгнул на балкон. Стоит черныш пернатый, улыбается с оскалом!
— Человек Кристиан, — только успела вякнуть. Ринулся, рот прикрыл!
— Да тише ты, людей распугаешь, — шиплю на неё.
Кивает, отпускаю рот.
— Ешшунора приветствует Кристиана, — шепчет, впившись доверчиво крестообразными зенками в мои ошалелые глаза. — Ешшунора скучала по Кристиану и его угощениям.
— Господин Кристиан! — Раздаётся из комнаты нетерпеливое. — Будьте так любезны, вернитесь, времени мало на отвлечения.
Вот блин, дверь прикрыл не плотно.
— Я сейчас! — Отзываюсь.
Являю пиво, не успел глазом моргнуть, гарпия ухватила и ногтем сама открыла. Запрокинула голову, пачку раскрыв почти на сто восемьдесят градусов, и как давай заливать всё в горло.
— Я вернусь, — шепчу ей и назад.
Тётки вроде ничего не подозревают, заняты. Только снял штаны, снова скребётся!
На этот раз мастерицы переглянулись.
— Летучая мышь опять, ща прогоню, — выпалил, что первое в голову пришло. И снова на балкон прошмыгнул.
Гарпия прям перед носом встала довольная, голые сиськи гордо выставила. Понимая, что это скорее животное, чем человек, не питаю особого восторга к её молочным железам, пусть и идеальных форм. Жестом прошу отойти от двери и окошек. Прошу пригнуться, слушается, садясь задницей прямо на каменный пол.
Являю ещё две бутылки и обратно!
Женщины в ужасе смотрят на меня. Кажется, в той самой позе замерли, которую я видел перед тем, как на балкон вышмыгнуть.
Неужели гарпию увидели?!
— Что такое? — Спрашиваю непринуждённым голосом.
— Вы сказали летучая мышь?! — Раздался сиплый голос парикмахерши, у которой ещё на руках я заметил, что волосы дыбом стоят.
— Ой, какая мышь, — подхихикнул, как идиот. — А я сказал мышь? Да ещё и летучая? Бред какой, откуда здесь вообще.
Бабы выдохнули с облегчением. Продолжили работу. Только уселся стричься, наконец. Снова скребётся!
Метнулся уже без слов, сняв с себя накидку парикмахерскую. Вручил гарпии ещё пять бутылок с ходу. А она их отставила в сторонку и смотрит вопросительно, продолжая сидеть в своём тёмном углу в полумраке.
— Чую, обеспокоен, Кристиан, — констатирует вдруг.
— Ну, есть малость, — мнусь, поглядывая через окошко. Ведь в любой момент женщины могут сдвинуть штору! Хотя… гарпия же спряталась.
— Ешшуноре надо знать причину, — раздаётся следом хищным таким шёпотом!
— Убивать никого не нужно, — спохватываюсь.
— Жаль, — бросает гарпия и, вздыхая, берёт новую бутылку. Щёлкают коготки о стекло. Трыньк, трыньк, трямм…
— Просто скоро бал, — решил всё же поделиться. — А у меня костюма нормального нет. Вот пытаемся с двумя человеками женского пола исправить ситуацию.
— Я поняла, — кивает гарпия и раскрывает пасть с лесом зубов для приёма очередной порции хмеля.
Возвращаюсь. Женщины смотрят подозрительно.
— Маг один приходил, перетёрли пару вопросов, — выпалил я и уселся обратно на стул.
Парикмахерша быстро и нервно заработала ножницами, что мне даже страшно стало за уши. И полетели мои белые бабские лохмы прямо на ковёр.
Больше часа возилась, а я с замиранием в сердце ждал, когда же вновь заскребётся эта пернатая алкоголичка.
Но как говорится, там, где Ешшунора жди охотника.
Вебесида вошла в комнату с балкона крайне неожиданно, особенно для женщин. У парикмахерши выпала из рук расчёска. А я выдохнул с облегчением, ведь потасовки с балкона не было слышно.
Воительница предстала в своей обыденной экипировке на основе микро — бикини из кожи. Бёдра смуглые лоснятся от пота, серые кошачьи глаза горят азартом. В руке бутылка пива.
— Не спиться, Кристиан? — Спросила как — то даже очень дружески, встав почему — то у шкафа.
А у меня всё равно в груди мороз ударил. Помнит ли она, что в палатке я пытался сотворить??
Сглотнул, улыбку выдавил.
— Да вот, к балу готовлюсь, — ответил, как ни в чём не бывало, поднимаясь со стула. А голос мой подрагивает.
— Как девочка на выданье, смотрю, — усмехнулась Вебисида на удивление приветливая. — И надо оно тебе?
Пожал плечами.
— Причёска интересная, — выпалила фелиска. — Только с твоей узкой рожей лучше бы оставить, как было. Но да ладно, поздно точить меч, когда руку откусили. Тут гарпия не мелькала случаем? Чёрная такая, глаза в красные крестики.
— Да нет вроде, — отвечаю невозмутимо, поглядывая на мастериц. А у тех зенки на выкате от услышанного.
Неужели такая страшная эта гарпия??
— Она тебе бутыли пустые таскать повадилась, — говорит Вебисида деловито, демонстрируя тару. — Однако такого пойла у наших я и близко не видела.
Ха, почему все ведутся на эту этикетку с Чеширским кошаком?! Эх... Ольви.
В комнату ворвались оба стражника с грохотом. Мастерицы вскрикнули, наёмница даже бровью не повела.
— Отбой, — бросила мужчинам.
— Ты незаконно вторглась в покои лорда! — Выпалил тот, что значительно моложе на вид.
— Пока ещё яйца есть, да? — Хмыкнула Вебисида и уже второму: — новенький?
— Да, воительница, — ответил негромко стражник и напарнику: — отбой, дурень. Эта баба тебе жопу голыми руками порвёт, ей на это два пальца хватит. Пошли.
Потащил его под руку. Молодой ещё осмелился лицо грозное состроить, мол, тебе на этот раз повезло, ушастая. Наёмница хмыкнула, на лице ирония.
Охрана вышла, Вебисида поставила бутылку, осматривается. Хвост её со светлой шёрсткой ходит туда — сюда волнами. Никуда наёмница не спешит. Все три пары глаз на неё смотрят.
— Слушай, Кристиан, — раздалось вдруг неуверенно от бодибилдерши. — Хочу выразить признательность, что не бросил в снегу пьяную. А такой вроде хилый, да затащил к печи. Не ожидала от сопляка, уж не принимай на личность. Прими благодарность, Кристиан.