От его слов сразу отлегло. Но через мгновение морщинистая ладонь уже у моего носа. Фивв!! Яркая вспышка из синего перстня слепит глаза, ноги подкашиваются сами, в ушах звенит. Даже боли от удара о камень не ощущаю.
Как так, Гунуа? За что? Последняя мысль, перед тем, как провалился в черноту...
Очнулся. Острый звон в ушах пронизывает мозг иглами, от нестерпимой боли в голове хочу кричать, а выходит лишь беззвучно раскрыть свою пасть до ломки в скулах.
Боль в голове стихает быстро, а зрение постепенно возвращается. Желтоватый свет перестаёт резать глаза спустя минуты. Есть возможность осмотреться. Приподнимаюсь кое — как на локти, тело ломит, как при болезни, мышцы плохо слушаются, будто кровь от них отлила.
Комната три на три метра, сплошной бетон, ни дверей, ни проёмов, ни окон. Вверх смотрю: метров пять — семь до бетонного потолка. Похоже, не комната даже, а яма или карцер. На самом верху в стенах дыры узкие, прямоугольные по две на каждой стене. Может, вентиляция, другое в голову не приходит. Звон в ушах стихает, можно нормально думать. Что стены, что пол в выбоинах, нет... это узоры на снежинки похожие, тиснением в бетоне сделаны, линии шириной и глубиной не более сантиметра. Всё ровно и плавно, по правилам геометрии и неким закономерностям, будто выполнено заводским путём.
Меня раздели до трусов и сняли все побрякушки, в том числе артефакт Ольви. Сразу о нём подумал, ибо в груди не перестаёт давить. Гунуа высосал весь резерв. Вот сука.
За что? Смотрю на три царапины, две еле — еле, кошка и то сильнее иной раз... и одна, где кровь уже засохла. Ну стесал кожу чуток, ну и хрен с ним.
Это же всего лишь царапки. Не укусы, а мать их царапки! Кричу об этом беззвучно. Что с голосом?! Тоже проделки мага?
Бетон под задницей тёплый, а вот сверху свежестью веет.
И сколько он хочет меня продержать, пока не убедится, что я не стал вампиром?
Постепенно прихожу в себя, резерв по каплям наполняется. Без еды восстановление втрое тяжелее идёт. Но если не шевелиться, это помогает.
Вскоре до меня доходит, что источником света являются зелёные крупицы! Если присмотреться, они в каналах выбоин и текут по узорам. Косичками в три цепи, крутясь вокруг своей оси. Те же схемы, что и у короля в кабинете. Здесь и на полу, и на стенах, и на потолке. Вдобавок, на стенах есть поток не в одну, а сразу толщиной в целую реку косичек. Идёт этот поток поверх узоров по отдельному каналу, шириной сантиметров в тридцать. По всему периметру течёт, замыкаясь. На стыках стен и пола нет больше похожих, только этот — единственный, что окружает меня замкнутым кругом, пусть и над головой. И надо быть совсем тупым, чтобы не догадаться, эта штука очень сильная. И что — то явно делает.
Жду, пока силы накопятся, или маг всё же одумается. Нет, Гунуа... мать права была. Напрасно тебе доверился, её не послушал зря.
Тяжело спину держать, ложусь на бетон, в потолок смотрю. В сон клонит, слабость во всём теле.
Так и не понял, в какой момент вырубился. Но очнулся в холодном поту от шелеста! Будто кто — то в углу комнаты шепнул моё имя шелестящим звуком так, что резануло слух. Приподнимаюсь, не чувствуя конечностей. Не знаю, сколько пролежал, но тело затекло конкретно. Мне только хуже. Этот же карцер в бетоне, ничего не поменялось. Вот только сам я очень плох. Лихорадить начинает, температура чувствуется и озноб. Скачки концентрации в мозгу пошли, метаморфозы — стоит глаза закрыть...
Снова шелестом что — то кусает уже за спиной! Оборачиваюсь, никого. Пытаюсь вслушаться... шепчутся где — то над головой. Но это другой, не атакующий шёпот. Не тот, что рядом. Этот словно прорезает, прощупывает и покусывает. Пробуждает.
–...связь невозможно прервать, можем только заглушить, — слышу отголоски.
И тут же в камере незримое шелестит прямо в ухо! Айй. Противный скрип. Убеееей.
–... придётся его прикончить, — доносится до меня чей — то разговор. — Что скажем королю? Правду, ценой жизни он спас его дочь, но обратился...
Убеееей сам! — Снова в башку лезет уже мерзким скрипом.
Кричу беззвучно. Что вы сделали со мной?!
Ааааа!! Гунуа, старый урод, ждёшь пока я сойду с ума??
— Так, а к кому в действительности шёл древний? — Продолжают рассуждать отголосками.
Убеееей первый...
Зажимаю уши ладонями, давлю с силой.
— Как он одолел генерала самого Вейзевула? — Продолжают шептаться предатели. — Да ещё и в открытом поединке. Более того, обычным клинком смог кость перерубить...
Как, как! Очень просто, собаки серые.
Дайте только добраться до вас! От внезапно нахлынувшей ярости заскрипели зубы до боли.
Плечо засаднило от резкого рывка. Щупаю царапки, вспухло всё, раны воспалились буграми. Вот же чёрт! От озноба потрясывает. Чувствую, резерв на треть, лавой плещется внутри, выжигая нутро, словно сильная изжога.
Сколько я уже здесь... сколько раз терял сознание... почему они всё шепчутся...
— Его фелисы обеспокоены, — слышу их бесцветные голоса. — Ещё день и они убедятся, что их господина на Стеклянном утёсе нет. Воинов придётся убить. Будут потери. Зато ваш авторитет не пострадает...
Мстииии!! — Врывается в сознание, сводя с ума.
Боль угасает быстро, и я понимаю, что передышка не такая большая. Пробую сделать портал! Частицы появляются, но стоит представить любое место, как тут же всё пропадает. Нет... мне не сбежать из этой камеры, пока есть магические цепи.
Решаюсь подползти ближе к стене, чтобы рассмотреть. Сдвинулся на три шага с неимоверными усилиями, руки подламываются. Хочется пить, ужасно мучает жажда. В глотке пересохло, губы растрескались.
Пытаюсь явить себе бутылку воды, ничего не выходит. Так, соберись...
Пробую сосчитать количество косичек на широком замкнутом контуре, что примерно на уровне полутора метров от пола. Двенадцать параллельных сплетений.
Представляю, что кусочка нет. И сантиметр с небольшим тут же пропадает с одной косички. Нижняя цепь прерывается, разрастается пробел! А я чувствую, что расходую на это резерв.
— Он ломает защиту, — слышу обеспокоенный шёпот.
Ага! Заволновались? Отреагировали быстро, это хреновая новость.
— Пока только первый слой, — комментируют гады. — Но как это возможно? Я его такому не учил... Не зная изначальное заклинание, невозможно. А если он пробует всё? И подобрал ключ?
— Каким образом? — Раздаётся впервые женский шепот в ответ. — Ты ж наложил блок изреченья? Как он произносит заклинание??
— Я не знаю...
Вот, значит, почему я не могу издать ни звука. Спасибо, что не ослепили, не всё предусмотрели, скоты.
Второй контур разрываю! Чую, что забегали, как тараканы. Вижу, первый снова восстановился. А я третий рву!! Сейчас, сейчас, собаки.
Они второй восстанавливают!
— ...латайте защиту, всё под контролем, его резерв не бесконечен, — шепчутся. — Наш тоже. Я помогу.
Пока прикидываю на глаз, сколько уйдёт сил, чтобы прервать все оставшиеся цепи разом, они возвращают кусок обратно. Твою мать, я не смогу оборвать весь контур. Если только уменьшить куска, который убираю! И это хорошая идея, миллиметра должно быть достаточно. Только что делать после? Смываться в портале? Или...
— Он больше не пробует, смирился...
Да щас! Смирился? Смотрю на руку с распухшей раной. Вот же дерьмо. Чувствую, что внутри меня разрастается нечто. И контролировать это не смогу. Знаю, что не смогу. Оно уже внутри пронизывает мои органы, проникая всё глубже.
Вирус. Долбаный вампирский вирус. И я превращаюсь в зомби. Толку от того, что свалю? Если уже мысли разбегаются в разные стороны, свои и те, что рывками звериными жаждут разорвать всех, о ком думаю.
И плохих, и хороших. Всё одно. Мясо, горячее, вкусное...
Поганый вирус! Вирус? А вдруг это действительно вирус и бактерии? Может, какие — то особенные микроорганизмы, перестаивающие организм человека и влияющие на мозг!
Концентрируюсь, собирая мысли в кучу. Даже дрожь бить перестала, когда понял, что не могу допустить очевидного. План рождается мгновенно. И я начинаю действовать, пока ещё руки слушаются.
Прерываю всю цепь! Ухнуло в моей груди от пустоты, заболело и задавило!! И пошли разрастаться пробелы в защите, пошли родненькие!! Ощущая, как взволновались мои похитители, являю себе мамину пластиковую коробку! Следом воду в бутылке! Фух, успел.
Скривился тут же от новой волны острой боли, стараясь не терять бдительность. Только спустя секунду они соединили один контур по центру, затем сразу три, и следом оставшиеся, что уже разошлись почти на метр! Похоже, жёстко обосрались ребятки.
— ...что он делает? — Слышу уже на грани очередного обморока. — О, красный дракон! Чуть не упустили, всё, его резерв пуст. Осталось подождать ещё немного.
Вот же подлые. Ждут они. Ждите.
Пульсирует в глазах, вот — вот зашелестит очередной зов! Похоже, это Высший пытается до меня достучаться. Как только он сделает это, меня вырубит к чертям, даже не сомневаюсь! И неизвестно, что останется от моего сознания после.
Крышку коробки снимаю скрюченными пальцами. Кожа на подушечках, ногти, всё так болезненно, как оголённый нерв. Молю всех святых, чтобы там было содержимое.
О, да! Антибиотиков, всяких противовирусных мама всегда хранила море в своей домашней аптечке. Копошусь, психую, вываливая всё на бетон. Понимаю, шансов мало, идея безумная, но других нет.
Если это вирус, в сложившейся ситуации бороться с ним можно только так!
Нахожу противовирусное с парацетамолом, он вроде анальгетик, две пачки порошка с цитрусом сыплю в рот, давлюсь и кашляю. Пробую крышку бутылки открыть рукой, боль адская. Хер там, сил нет. Зубами вцепляюсь, откручиваю! Запиваю. Следом пластинку с таблетками на пенициллине нахожу. Когда открыли пенициллин в моём мире, медицина заиграла новыми революционными красками. Очень надеюсь, очень... Пока только новыми красками заиграло моё ослабленное очко!
Давлю таблетки из гнёзд, кто придумал такое дрочево?! Сыплются из кривых рук на пол. Млять, скорее! Две сжираю прямо с пола губами, ртом засасываю, разжёвываю горькое. Дальше уже спокойнее таблетки ищу от головной боли и температуры. Погрыз, кривясь, заглотил, запил, выдув всю бутылку, и завалился на спину, отдыхать. Столько дряни за раз ещё не жрал, за свои сорок лет.