Рассчитываем на технику Градира, на союзников, на новобранцев. Дальновидные лорды Леванта уже списали королевство, собираясь отправить детей подальше на север, как только сойдут снега с перевалов и освободится путь.
Понимаю, что нужно готовить передовое оружие. О котором не будут знать Высшие, и которое станет для них сюрпризом. Я думал о химическом оружии, мои медикаменты можно же распылять? Но поможет ли такое? Ведь нужно, чтобы попало в кровь вампира. Второй вариант травить их: обеспечив, к примеру, наши передовые части таблетками, которые воины будут принимать регулярно. Приманка — негуманный метод. И вряд ли можно будет обеспечить массовость поражения. Враг же не тупой. Да и скольких людей можно обеспечить медикаментами? В приоритете будут раненные, которых придётся спасать от обращения.
Я думал и об огнестрельном оружии. Но сколько смогу явить автоматов и пистолетов? А кому такое доверить, а как объяснить, что это не игрушка? Сколько патронов на это нужно? А ещё же их надо серебром опылять.
Вот рожу я пятьдесят автоматов для своих «кошаков», единственные, кому могу доверить. Боекомплекта сколько? Пятьдесят тысяч патронов, мне бы не подохнуть, перетягивая цинки из оружейки... а где гарантия, что ушлый Гунуа не сопрёт половину стволов в суматохе и не свалит в Градир устраивать госпереворот? Или какой — нибудь его товарищ, скажем, Первый советник, не расстреляет короля или меня же в упор за свою поруганную дочурку? Кстати, скоро эта психованная дура натворит дел.
А что если сам Высший получит такое оружие, а следом и саму идею...
Столько нюансов!
В любом случае, мне на явление из своего мира чего — то действительно стоящего или массового, что может повлиять на ход войны требуется уйма магических сил! Да даже чтобы и мне самому биться и уцелеть никак нельзя быстро истощиться.
Я думал об артефактах, которые бы могли подпитывать меня ускоренно. В Леванте мои «кошаки» уже ищут магических мастеров — артефакторов, чтобы сделать кулон, браслет или что — то ещё для хранения дополнительного магического резерва. Под заказ, за любые средства. Но пока безуспешно.
Тяжелый вздох, холодное кофе по горлу течёт. Когда в мыслях её прощальный образ, ком подступает... Ты всё ещё волнуешь меня. Твой вроде бы безразличный взгляд. Но столько сделала для меня, потратив полдня времени и не прося ничего взамен. После своей первой телепортации я был вообще при смерти. И она это понимала. Уверен, что почувствовала сразу, и ужаснулась.
Ох, Ольви, знал тебя всего два дня, и так запала в душу. Твой артефакт — это всё, что у меня есть.
Как только сойдут снега, я поеду в Градир, и хрен меня кто остановит. Причин посетить этот город становится всё больше.
Я найду её. Попрошу прощения, и дам ей денег, чтобы сделала мне новый артефакт. А ещё узнаю, что это за фрукт такой Беринг Шатур.
Восемьсот комье переть на лошади по незнакомым дорогам в чужих королевствах. Для магического прыжка — это нереальное расстояние. Максимум я могу прыгнуть сейчас на сто сорок — сто пятьдесят, при этом упаду без сил. Вряд ли за два сезона успею натренироваться.
Ольви легко прыгала на восемьсот комье со мной вместе. Туда и обратно. Несколько раз за день. Сейчас я в полной мере осознаю, насколько она сильна. И талантлива. Ольви может создать то, что мне нужно. Уверен, и рассчитываю на это.
Над головой зазвучала сирена, чем — то напоминающая сигнал воздушной тревоги. Не оглушительная, скорее мягкая, но протяжная. Около минуты выла. И, похоже, на весь Университет. Вскоре с коридоров и лестницы стал доносится шум. Отголоски, движуха. Похоже, перемена! Но беготни нет, всё спокойно. Без криков и визгов, как в обычных школах.
Сижу за зеленью, меня не видно. Да и группы, скорее всего, перемещаются в другие кабинеты и аудитории для смены занятий. Хотя не... уже обед. Из окошка видно парк, через который сюда пришёл. Показались ученики в шубах. Высыпали буквально за несколько минут, гуляют... большой перерыв, видимо.
В оранжерее кто — то прогуливается, приближаясь. На мою же лавку плюхается задницей, только с другой стороны, даже в мою сторону не глядя. Ветки закрывают меня, но всё же можно обнаружить присутствие.
Худая, как спичка, косы рыжие, лицо в веснушках прикрыла ладошками, и... плачет что ли? Ой, действительно. Хныкает тихонько. Поэтому и не заметила. Скрючилась, живот в позвоночник врос, сисек нет. Сразу мне Лину напомнила.
На сердце тоска. Уже собираюсь заявить о себе и спросить, чего это она нос повесила. Может, помочь чем, поддержать. Денег на карманные расходы дать. Лет пятнадцать на вид.
Ещё три девки к ней идут! Повзрослее и покрупнее. Тоже меня игнорируют.
— Вот ты где, — раздаётся хулиганским таким тоном от русой девки с хорошими сиськами.
Две другие хихикают гадко, стоя чуть позади.
Русая ногу прямо на лавку ставит между мной и рыжей, оказываясь в пол — оборота ко мне. За веткой не то, что бы меня совсем не видно. Ясно же, что кто — то сидит, просто не сразу можно разглядеть, кто конкретно. Ей, видимо, плевать, кто на лавке ещё. Задницу в мою сторону выставила, кстати неплохую. Девка фигуристая.
— Нашла? — Спрашивает с наездом у рыжей.
— Нет ещё, — раздаётся тихим и бесцветным голоском.
— Ну и что теперь делать будем, а? — Бросает с нажимом, нависая над худощавой.
— Прости Изабелла... — пищит рыжая как мышь.
Отклоняюсь назад, чтоб хоть обозначить присутствие. А у борзой девки за счёт выставленной ляжки юбка чуть поднялась. Ха! А это не колготки вовсе белые, а чулки. Резинку видно и немного белой кожи. Можно ещё дальше корпус подать, собственно пресс позволяет, чтобы трусики увидеть. Но меня уже заметили.
— А ты кто такой? — Ахнула, составляя резко ногу.
Глаза серо — голубые обворожительные, нос тоненький, аккуратный, губы пухленькие. Личико изумительно приятное. Красавица, спору нет. Свежестью пышет и упругостью. Только хмурая, недовольная. Хулиганка.
В аудитории её не было, точно бы приметил. И она бы сейчас вопрос этот не задала. Смотрю на неё изучающе, кожа на лице без единого прыщика, реснички идеально загнуты, волосы в косах лоснятся.
— Язык проглотил, — смеется. — Новенький?
— Новенький, — соглашаюсь. — А ты старенькая?
— Хе, дерзкий какой, — фыркает.
Подружки её, что тоже ухожены и красивы, смотрят с интересом. Но фыркают в поддержку.
Похоже, местная хулиганская троица.
— Вообще — то молодая леди, дерзишь мне ты, — выдаю и поднимаюсь. Обхожу пальму неспешно.
— Откуда вылезло это чудо? — Обращается бандитка Изабелла к подружкам, явно опешившая пока я приближаюсь.
Ростом оказываюсь чуть выше её, но это из — за её не малых каблуков.
Стоит в упор подойти, обе её поддержки отступают. А эта теряет всякую концентрацию, замирает. Смотрит в глаза, вроде вызывающе. Но беспокойство всё более выражено.
К уху опускаюсь, ощущая, от груди её пышной удары сердечка частые. Рассмотрела меня, вот и отлично.
— Чудо, говоришь? — Шепчу на ухо сладко. — Я тут новый профессор, а ты ученица. Поэтому захлопни свою очаровательную пачку и отстань от девочки, а то выпорю до красной задницы.
Отпрял, вылавливая взгляд дикий.
— Можете идти, бандитки, — улыбаюсь хищно.
Изабелла надувает покрасневшие щёки, глаза её сузились угрожающе.
— Девочки, можете поздравить этого слишком зазнавшегося юного протеже, — выдаёт Изабелла раздражённо. — Один день проработать в Университете — это новый рекорд. Пошли.
Развернулась резко, ягодицами качнув, и двинула первой, дефилируя сочными бёдрами.
Одна из подруг задержалась немного, сочувствующе посмотрела и выдала:
— Её мама здесь ректор. Удачи.
Развернулась кокетливо и поспешила за подругами такой же блядской походкой.
Все три сучки хороши, надо отметить. А ещё надо отметить, что я наткнулся на дочку Кириан! Вот умора, как жаль, что не увижу реакции мамаши, когда эта избалованная бандитка начнёт жаловаться о нахальном новом профессоре.
Интересно, а Изабелла уже поняла, что влюбилась в меня?
Глава 23Наивная добыча
Выловил взгляд рыжей. Девочка продолжает сидеть на лавке, скукожившись ещё больше. Стоило встретиться взглядом, увела свой спешно. А я оценил, какие у неё глазища большие и красивые от обилия зелёных оттенков, глубокие, загадочные.
Симпатичная девочка. Что — то в ней есть неуловимо притягательное.
А может, я просто хочу помочь ей хоть как — то, потому что не помог тогда Линелле. И вон что вышло.
— Я благодарна, что вступились, но это того не стоило, — проговорила быстро и, вздохнув тяжело, продолжила, не глядя: — Изабелла мстительная, и не привыкла, когда перечат. Даже профессора к ней сдержаны. Боюсь, она действительно нажалуется матушке. Но на первый раз отделаетесь выговором, так как не знали, что это дочь ректора.
Усаживаюсь рядом.
— За меня не переживай, малышка, — говорю тепло.
Вздыхает. На меня голову поворачивает, а я не смотрю в ответ, чтобы не смущать.
— Я уж точно не малышка...
— Какая ступень? — Интересуюсь.
— Первая.
— Ого, — реагирую. Выпускница, значит.
— Оно и понятно, что вы удивились, тощая, вот и выгляжу, как малышка. Мы с Изабеллой в третьей группе учимся.
Смеется, шмыгает.
— А вы не молоды для профессора? — Спрашивает уже посмелее.
— Мне сорок два, — брякаю с хитрой улыбкой.
— Очень смешно, — улыбается.
— Я Кристиан, — руку подаю.
— Сабрина, — представляется охотно и пожимает слабенько тонкой ручёнкой.
— Очень приятно познакомиться, Сабрина, — говорю, отпуская лапку.
— И мне, а что вы преподаете? — Интересуется, оживившись.
— Экспериментальную математику, записывайся на факультатив, если интересно.
— Если только из вежливости, — признаётся. — Я не склонна к точным наукам. История — это моё.
— Понятно, — вздыхаю. — Ты скажи мне лучше, а эта дылда часто до тебя докапывается?