Такова их судьба. Знаю, что некоторых всё же спасу от сектантов, но прежде им придётся приманкой побыть.
Задницами рабынь повернули, одна повалилась, когда грязные лапы за попу стали щупать, ещё двух за собой потянула. Вышел дядька злой с кнутом и прямо по кому попало хлестнул! Завизжали рабыни, заревели. Одного удара хватило, чтобы две свою подругу по несчастью поняли на ноги. В толпе купцов охи и вздохи. Вижу, как у некоторых стариков глаза горят.
Начали продавать. За девственниц битва развернулась нешуточная. Первоначальная цена в триста таланов за первую же худенькую малышку взлетела до тысячи. Но затем большая часть купцов вышла из игры. Остались биться трое, затем ещё один выбыл.
Пока они мерились херами, я присматривался к ним. Старый седобородый дедок, на вид чуть ли не правитель, и плюгавый худой мужик с чёрными бездонными глазами, явно обдолбанная чем — то рожа. Он и взял лот за две тысячи двести таланов.
Но вторую девственницу купил его оппонент, сбив меня с толку. При том, что первый, получив своё, даже не полез торговаться.
Кивнул Нелли, чтоб следила за черноглазым, а суккубке дал знак, чтобы не упускала из виду дедка.
Дальше стали выводить полудохлых мужичков и совсем уж уставших женщин. По тридцать и по пятьдесят таланов брать таких никто не хочет. Уходят не проданными.
В толпе бурчат, мол, кормить их дороже, чем от них польза. Грусть…
Вышли по очереди три мощных раба, качки, любо — дорого посмотреть. Оказались гладиаторами, на местном — бойцы арены. Так за них битва, как за девственниц, развернулась. И одного молодого жилистого, как оказалось очень известного бойца, продали за целых пять тысяч! Рекорд дня на данный момент.
За ними выгнали на подиум пучеглазую обнажённую милфу с каштановыми кудрями. Скукоженная вся, но фигуристая. Объявили, что она бывшая графиня, которая продалась за долги, после чего толпа разразилась хохотом. Женщина заревела, похоже, не выдержав унижения, и её тут же огрели кнутом по заднице и ляжкам, отчего она так завизжала, что за неё сразу развернулись рьяные торги. Ушла с молотка почти как девственница.
Наконец, подскочила Нелли, просигналив, что черноглазый, купивший девственницу уходит. Дал команду, чтобы проследила, условились, что точка сбора здесь же на набережной.
Всё, первый пошёл.
Седобородый не спешит уходить.
И как по заказу новую девственницу выводят! А красива малышка! Голубоглазая, русая, худенькая. Милейшее создание. Её даже раздевать не стали, сказав, что ей всего — то десять циклов.
Вот суки, сердце кровью… здесь и детей продают⁈
Девочка расплакалась, вышел злой мужик с кнутом, та мгновенно губу и прикусила.
Объявили сразу ценник в две тысячи! И тут же молодой, судя по звонкому голосу, незнакомец выдал, обламывая, похоже, многих:
— Пять тысяч таланов!
Толпа ахнула. А я Ольви дал сигнал, чтобы глянула, что там за ферзь, ибо мне не видно. Магичка рванула к нему и в толпе затерялась.
— Пять тысяч пятьсот таланов! — Выпалил наш седобородый.
— Шесть! — Раздалось от молодого.
— Да у тебя столько нет! — Начали критиковать в толпе.
— Есть! — Ответил парень истерично.
И я почуял, что — то не то!
— Да это её брат, у них дом за долги уже отобрали. И он тоже скоро в рабство… Зачем ты тянешь время, дурачок⁈ — Заговорили купцы.
— Внимание! Участник торгов номер сто девяносто шесть, докажите вашу платёжеспособность! — Раздалось от организатора.
Девочка зарыдала громко. Кнут щёлкнул! А она ещё сильнее. В толпе потасовка, куда спешу и я. Ольви навстречу.
— Крис, не надо, — шепчет. — Мне уже рассказали, какой ты сердобольный. Но мы засветимся.
— Не засветимся, — настаиваю и прорываюсь через толпу наперерез страже, которая уже ведёт плюгавого пацана выяснять его состоятельность.
— Простите господа, дайте пройти, — брякаю и влезаю к нему, попутно передавая мешок с монетами.
Наши взгляды с парнишкой встречаются. Подмигиваю ему и ухожу в тень.
Возвращаюсь на исходную, вылавливая подозрительные взгляды купцов. Мдя, надо было у кого — нибудь табличку спереть для видимости. Жду затаив дыхание, разборки за кулисами длятся минут пять, девочку уводит её брат. Фух.
В кошеле двенадцать тысяч было, им хватит.
Понял, что седобородого купца уже нет! Имира за ним пошла сама, какая молодец!
Чуть больше часа ещё наблюдаю за торгами вместе с Ольви. Магичка вообще держит лицо, будто всё это ей фильм, а люди — актёры. Это я то ахаю, то охаю, то хмурюсь, кулаки сжимая.
Аукцион подходят к концу, купцы рассасываются. Молодые девушки на сцене проскакивают периодически, но не объявляют, что они девственницы.
И их скупает ещё один подозрительный тип! Из девяти свежих рабынь ему досталось семь, причём за цену от тысячи таланов. Мы с Ольви переглянулись. Аукцион объявили закрытым на сегодня, и светловолосый голубоглазый мужчина лет сорока на вид с ухмылкой потопал за своим товаром за кулисы.
Сразу стало ясно, с ним что — то не так. У купцов всех охрана из наёмников с мечами. А у этого два чахлых мужичка без оружия, больше на рабов смахивающие. Связали они семь голеньких невольниц и повели по набережной.
Мы с Ольви двинули за ним! Ого! Ничего себе набережная, да и сама река, от впечатлений растерялся сразу. Шириной здесь, как две волги. В Канопусе она значительно уже. Тот берег за белой дымкой. Ничерта не видно. Только белые пики на горизонте. Река, впадая в Серое озеро, разделяет Тирсу на южную и северную. По ту сторону жары такой нет. Будто под землёй у них не геотермальные источники, а вечная мерзлота или гигантские трубы с фреоном.
Пристаней тьма по всей видимой длине берега, кораблей швартуется, стоит и ходит туда — сюда много. В основном парусники с вёслами. Три железных парохода пришвартованные мощные и величавые стоят среди леса из деревянных мачт. В Серое озеро ни один корабль не идёт, будто, как от огня, все шарахаются от устья.
Так и спросил Ольви.
— Здесь рифы, а дальше очень мелко теперь. Вон мачты торчат, разве не видишь? — Выдала деловито.
— Ну да, — соглашаюсь, прищуриваясь. — Да там целое кладбище кораблей.
— Останки былой и славной битвы Белой и Зелёной Тирсы. Семнадцать циклов прошло, говорят, там после сражения акул кишело, словно они со всего Серого озера приплыли полакомиться.
— Ужас какой!
— Думала, тебя ничем не напугать, — прокомментировала магичка довольная.
Километра полтора за подозрительным купцом идём, делая вид, что прогуливаемся. Дорога вдоль крутой, но не высокой набережной то вымощена камнем, то просто уложена досками на сухой растрескавшейся земле. Периодически уходим к домам, чтобы с грузчиками не пересекаться. Рабыни голые попадаться стали, отвлекая на себя, потому как некоторые с хорошими формами. Ещё так смотрят зазывающе.
— Крис, у тебя женщина есть, — делает замечание Ольви, заметив мою реакцию.
— Ты о чём? Это простое мужское любопытство, — отвечаю в свою защиту.
— Это рабыни для утех, зарабатывают телом для своих хозяев, — отвечает магичка. — Что может быть в этом любопытного?
— Да всё, проехали.
Купец наш с рабынями к пристани крупной заворачивает! А там кораблей целая куча пришвартована. Много мелких и несколько аж с четырьмя мачтами.
Поспешили следом, потому как за лесом мачт и грузчиками они стали теряться.
В груди волнение, какого хрена они на корабль собрались? Куда?
На большой садятся, многопалубный, самый крупный здесь. Мы ускорились!
— Крис, стой, — притормаживает магичка, когда уже влетели на пирс, как угорелые. — Энисуэльские флаги. Вряд ли это они.
— Да в смысле⁈ — Аж взвыл.
— В оттоки выше по реке такой не пойдёт, — поясняет. — Да и видишь герб лорда. Личный корабль, не станет он ввязываться в такое.
Блин. Всё равно сомнения гложут. Но отступаем, ибо уже косятся на нас чернорабочие.
Глаз цепляется за небольшую лодку, которая несётся на парусах против течения, из — за скорости выбиваясь из общей картины.
Я бы и внимания не обратил, если бы не пассажиры! Сперва подумал, что показалось. Бинокль явил, фокус навёл!
Девочка, которую я помог брату выкупить, сидит всё ещё в ошейнике, вдобавок связанная. И брат рядом ухмыляется. Млять, а разве брат бы её не освободил сразу⁈
Никакой он ей не брат!! Малышка слезами заливается, а этот ржёт.
Вот же сука.
— Дай — ка, — Ольви вырывает бинокль и со знанием дела смотрит в оптику. — Отличная подзорная труба, а вернее две. Хм, поздравляю Крис, ты сэкономил сектантам кучу монет, ещё и пожертвовал на их «благое» дело.
— Да понял, я, — шиплю злой, как собака.
Мысли сразу время замедлить и попробовать по воде к ним заскочить, чтобы проследить путь. Вот только где я там спрячусь, лодка открытая.
— Куда они? — Спрашиваю, не надеясь на ответ.
— Выше по реке начинаются оттоки, ведущие на рудники, — предполагает магичка и дальше разочарованно: — Там их сотни, Крис.
— А заброшенных? Ведь там они засели?
— Десятки на двести квадратных комье, — выдала с нотками претензии.
— Так, ясно, — отвечаю быстро. — Я за Ешшунорой, постарайся не упустить из виду, пока не вернёмся.
— У лодки серый парус с синим драконом, рваный на хвосте, по шесть вёсел, все перемотанные, — озвучивает Ольви характерные призанки, изучая лодку через бинокль. — Девять человек, включая пленницу. Скажи ей всё это, так сумеет различить.
Телепортируюсь на Утёс!
Глава 6. Весёлая ночка
Уже поздним вечером на набережную за торговой площадью, где условились собраться, последней подгребает Имира.
Подаю ей воду в бутылке. Принимает охотно и без вопросов. Умело раскручивает крышку.
— Ничего? — Уточняю, по виду всё уже понимая.
Отрицательно мотает головой.
— Как в дом богатея завели, так там и осталась, если только подземный ход есть, — докладывает, не отдышавшись толком после глотков. — Но я поспрашивала аккуратно. Это знатный купец с серьёзной репутацией. Вряд ли…