.
Первые пять минут в безмолвии кажется, что занимаюсь бесполезным делом, пока не вижу, как медленно разваливаются по кускам твари, по которым я уже прошёлся.
Добираюсь даже до сколопендры, легко отхватывая ей башку, а следом на всякий случай раздвоенный шипастый хвост. А затем и до жука — навозника, взбираюсь на его панцирь и размашистыми ударами погружаю лезвия прямо в бронированную шею. Клинки Сехмет остры, как бритва, и прочны, как самый лучший сплав на Вита. В хитин входит, как в масло.
Изрубив мразей до предела сил в замедлении, подступаюсь к Ревекке и телепортирую нас из окружения на видимое расстояние от поля битвы.
Ошалевшая мощная кошка чуть не сбивает меня с ног. Надо было её предупредить!
Метров с пятидесяти закидываю свору уже собственным огненными снарядами. Когда в радиусе тридцати метров на прежнем месте нашего окружения развалились все, залив поляну жёлто — зелёной кровью и забросав внутренностями, ещё целые твари так ошалели, что не сразу поняли, где мы есть. Набросились на убиенных товарищей и стали копаться в месиве.
Ещё какое — то время пускаю в свору снаряды, волны огня и сшибаю мелкие группы вихрями, пока остатки армии не начинают рассасываться и отступать обратно. Под дымовой завесой сложно разобраться, сколько тварей ушло, но я долблю шарами пламени им вдогонку, пока в ответ не прекращаются уже всякий визг и возня.
Едкий дым щиплет глаза, разгоняю его порывами ветра. А после вижу удовлетворительную картину. На несколько сотен метров всё горит и дотлевает. Всюду торчат обуглившиеся лапки, как веточки после лесного пожара. Жалкие остатки колонии уматывают в свои щели обратно. Последний уцелевший гигант — богомол ковыляет прихрамывая уже отставшим. Забавное зрелище. Мелочёвка обгоняет здоровяка, оставляя его на съедение.
Пускаю копьё Гелака ему вдогонку, которое прошивает ему грудь со знатным треском. Тварь валится и летит обратно в свою расщелину. Свободен!
— А как же у них всё многообещающе начиналось, — комментирую, тяжело дыша.
Ревекка продирает горло. И выдыхает с паром из мощного усатого носа. Сказать ей, похоже, нечего.
Чёрная пантера оседает вдруг, под ней целая лужа крови. Твою мать.
— Крис, меня зацепило…
— Говорил же, сам разберусь.
— Крис, заткнись, пожалуйста. И так дерьмово.
Три споры в бедре! Рваные раны на теле! Нет, ей против насекомых драться противопоказанно уж точно. Скорее лечу её, попутно замечая, что и у меня в некоторых местах одежда изодрана. Но золотая броня успешно отразила все иглы.
Отправив Ревекку в военный лагерь, шлепком по заднице продолжаю рейд один. Иду по хрустящему пеплу до ущелья, куда все убежали, и оцениваю масштабы своей маленькой победы. Лавирую меж крупных трупов и рублю недобитков. Кое — какое мелкое тараканьё ещё пытается уцепиться, давлю сапогами.
По оценкам местных военных экспертов Кусубата такая свора способна уничтожить при внезапном нападении пару тысяч солдат уж точно. В прошлом в разы меньшее войско приспешников саботировало строительство укреплений в Редуше.
У самого края ращу турбину драконида и плавно спускаюсь в расщелину, где мелькают в пещерках лапки спасающихся пауков.
Оказавшись внизу, быстро нахожу главную пещеру со входом — щелью метров в десять высотой, через которую проходила их «тяжёлая техника».
Никто не пытается напасть из засады, все улепётывают, как можно дальше и глубже забиваясь. Шагаю вперёд по хрустящей щебени, посвистывая. Заглядываю вовнутрь.
— Раз! Два! Три! Замри! Кто не спрятался, я не виноват! — Объявляю хищно и иду, как к себе домой, облачившись в броню Гелака на всякий пожарный.
Можно было всё обвалить, и не возиться. Но я не уверен, что у них в арсенале нет насекомых — землероек. Лучше уж наверняка. К тому же мне интересно, кого же охраняет столько тварей. Помнится мне, что от известий о двух гигантских богомолах на военном совете ещё при Фейрате чуть не обосрались. А здесь их четыре!
И как их без магов побеждать⁈
Четвёртый уцелевший богомол встретил меня практически сразу в большой пещере. Похоже, дальше ему и не пролезть. От вида гиганта едва ли не нависающего надо мной всё нутро трепещет. Но я быстро давлю в себе панику.
О, безобразные друзья, это меня надо бояться!
И правда. Гигант так удручённо посмотрел на меня своими глазищами — бусинами. Лапы шипастые неуверенно выставил для безнадёжного броска. И тут же воспламенился, ибо нехер. Но тварь такая, даже горящим полез меня карать, пришлось уходить с линии атаки короткими телепортами и валить дальше в проём по следам зелёной крови тварей поменьше.
И, тем не менее, тоннель достаточно широк и щели со всех сторон. В нишах жмутся тараканы, шелестя тихо крылышками, на потолке затаились пауки потрескивая челюстями. Паутина сверху возникла на пути. Но никто не лезет, все дрожат. По мере моего наступления едва слышно уползают дальше.
По дороге терзают подохшего паука. Чую вонь жаренного хитина и подпаленных внутренностей. Мелочёвка разбегается, расползаясь и растворяясь в безобразных скальных стенах, просачиваясь в щели, куда мне уже не пролезть.
Тоннель выводит в длинную и просторную пещеру с полупрозрачными синими сталактитами с человеческий рост на потолке. Впереди во мраке, метрах в двадцати, видна плотно стоящая толпа из человеческих фигур, которые то ли медитируют, то ли спят. Среди оборванцев и бывших крестьян просматриваются и жуткие человекоподобные твари с длинными, как у Фредди Крюгера, когтями.
Хм, похоже, я нарвался на лагерь бойцов Вейзевула.
— Так, товарищи иммигранты, предъявляем документы по временной регистрации! — Объявляю громко и вызывающе.
Упыри открывают свои кроваво — красные зенки. Недоумение на рожах сменяется радостным оскалом и звериной радостью. Толпа начинает шевелиться, распускаясь, как закрытая роза. Охренеть, да здесь их больше тысячи!
Вроде крайние собрались ломануться на меня, по вибрациям в воздухе почуял аж. Но замерли после первых же шагов. В массе гам и суета, расходятся, образуя узкий тоннель, выпускают кого — то из глубин.
Выходит худощавый уродец с раскрытым чёрным плащом с когтями почти с мечи, на вид иссохший, жилы проступают всюду. На черепушке волосы седые до плеч, глаза впалые бешеные, клыки тонкие, но выдающиеся, что пасть не закрыть.
— Добыча моя, я голоден, — шелестит из глотки мерзкое.
Похоже, это он всех ментально притормозил.
— Простите, а это вы здесь старший? — Уточняю этот момент.
— Нет страха, интересная добыча, — комментирует, игнорируя вопрос.
Ах да, забыл, что генералы Вейзевула больше смахивают на отрешённых дебилов.
Через мгновение этот исчезает. В груди холодеет, замедляю время на максимум!
Уже в безмолвии вижу, как этот уродец надвигается на меня со скоростью шага. Не самый быстрый, я бы сказал. Но не менее опасный.
Делаю вид, что беспомощно замер, а эта тварь кружит вокруг меня, с интересом поглядывая своими жуткими зенками на наручи. Наверное, если бы не они, генерал бы уже напал. Но он навернул круг на дистанции метра. И вылезли ещё два быстрых, чуть помедленней и попроще этого.
Генерал даже обернулся на них и ринулся наперерез. Разделал своими когтями обоих нещадно, и пошёл снова ко мне, уже с раскрытой пастью и явным желанием у меня пососать.
Похоже, некоторые вампиры получают свойство Вейзевула без всякого контроля. И это хреновая новость.
С этой мыслью прихожу в движение — для вражины крайне неожиданно. Клинком Сехмет легко срубаю ему когти, которыми он решил блокировать удар в отчаянии, и дальше отделяю часть башки. Хотел попасть в шею, но уродец успел даже чуток пригнуться.
Дальше начинаю изничтожать вампиров всеми имеющимися средствами. Пока к херам не обваливается потолок!
Большую часть упырей гнезда мне прикончить удалось, на что надеюсь. Даже попали под раздачу ломанувшиеся в процессе пауки и сколопендры.
Счастливый, весь в крови и жиже, почти без сил возвращаюсь в основную ставку к Галактиону. Где меня встречают лорды и командиры с укором и одновременным восхищением.
— Ревекка вернулась? — Первое, что меня интересует.
— Да, но сразу же отправилась на новую вылазку…
В главном ущелье Редуша, где мы укрепляем оборону и готовимся встречать основные силы вампиров я уже десять дней. Дневными рейдами накрыл три больших логова в пещерах. Ночными же выявил огромные колонны упырей, стягивающихся ближе к нам. Твари тащатся даже с укрытий, что за сотню километров отсюда, при том, что им есть, где вылезти на континент без надобности врываться в Редуш.
И всё же они идут сюда.
Сомнения позади, артефакты Дракона действительно притягивают тварей. Но как же координация действий со стороны генералов и самих Высших? Неужели они допускают такое самовольство боевых масс? Или им просто плевать на своих зверей?
А что если, создавая ловушку для них, я попадаюсь сам?
Все самые боеспособные и мотивированные войска мы загоняем в одну область. Пусть и с учётом маневровой обороны, путей отступления и отличной расстановки наших сил.
Это Высшим и нужно? Прихлопнуть нас в одном месте и дальше ринуться на просторы к живому и беззащитному мясу?
В таком случае и с учётом реальных сил врага уже не думаешь, что генералы Леванта планируют абсурд со своей обороной основных городов.
Иногда борюсь с мыслью, что мы противостоим здесь сто восьмьюдесятью тысячами бойцов против полумиллионной орды, как смертники. Нас сметут и перемелют со всеми укреплениями.
Что ж. План менять всё равно поздно. Остаётся рассчитывать, что мы хорошо подготовились. И продолжаем совершенствовать оборону позиций.
А я всё думаю, где же прячутся сами Высшие? В пещерах с упырями мысль проскакивала, что вот — вот выйдет хотя бы один, и я лишу их несметное войско очередной головы. Или они придавят меня.
Но главы вампирских Домов затаились.
Присматриваются ко мне? Ведь я, похоже, единственный кто на Вита способен убить их, а главное осознать такую возможность. Струсили? Свалили? Или продумывают свой план с учётом провала Сехмет?