дятся.
— Туда? Ну давай заскочим, что ж.
Чтобы подкрасться незаметно, снизился заранее и помчал почти над самой водой, подкрадываясь с другой стороны островка. Так и приземлились на бережку с противоположной стороны от пригорка.
— Не высовывайся, — скомандовала Айлин, выскакивая наружу. Облачилась в броню и сразу перешла в незримость. Успел уловить блеск клинка, это стремительное положение тела. Уфф, какая же она боевая и наивная.
Замес пошёл почти сразу, ибо тут площади суши кот наплакал, на пару дачных участков.
Загалдели голосами рычащими звериными, визг поросячий добавил нот. Стоны какие–то бабские проскочили! Крики Айлин услышал!
Подскочил на горку с бешеным сердцем. А внизу трое здоровенных зелёных орка Айлин зажимают у какой–то помойной кучи или свалки из песка, камней и мусора. И ещё двое корчатся на земле уже подрезанных. Похоже, ею.
Все верзилы накаченные, с бугрящимися мышцами, как у бодибилдеров, метра под два, броня смахивает на панцири гигантских крабов, болотного цвета отдаёт бардовым отблеском, шипы на гранях. Тут и нагрудники, и латы. Головы с серо–жёлтыми волосами толстыми, будто дредами, только не покрыты. Двое орка с мечами, один с щупальцами, которые у него из пальцев тянутся метра на два, целых три штуки! Орудует ими, как кнутом. Айлин два удара его товарищей отбила, от кнута ушла, поднырнув, а затем перекатилась. Но тут её лежачий орк и зацепил, придержав.
А другой щупальца сразу и потянул к моей крошке, у которой такой ужас в глазах появился, будто она три члена увидела.
— Эй, уроды! Это моя самочка! — Кричу, отвлекая на себя. Нападающие и замерли в растерянности.
Спускаюсь деловито, явив клинки Сехмет. С щупальцами на меня оборачивается. Ну и рожа! Глаза чёрными каплями бездонные, клыки и вниз, и вверх, как бивни. Ноздри огромные, морда приплюснута, как у лягушки. В остальном, как человек: руки, ноги, только такое ощущение, что на цыпочках стоят. Пятки, как второй сегмент изгиба, выпирают назад высоко.
Захрипел орк с щупальцами на своём, переговариваясь с дружками. Похоже, они пришли в некое недоумение, увидев меня.
— Не лезь, ты слишком ценен для Либру! — Кричит Айлин. Чувствуется, что запыхалась.
Но сразу вновь зашевелилась. Пригнувшись, рванула резко на регекта с мечом и рубанула по ноге с латой. Того чуть повело, но не более. Ударила наискось второго и вырвалась из окружения. Ух, какая резвая. Хотел уже похлопать в ладоши.
Но урод с щупальцами развернулся и хлестнул её вдогонку! Даже приняв на броню, Айлин вскрикнула и перекатилась вперёд. А затем явила свой лук и с разворота дала почти в упор бегущему за ней мечнику. Вот только её энерго–стрела от панциря отлетела, как зубочистка. Вторую пускает уже в голову с дистанции в два метра! Втыкается в лоб, но не заходит глубоко, а затем и вовсе исчезает. Орку хоть бы что, летит на неё в замахе.
Айлин дёргается в сторону резко, переходя в незримость. Но враг всё равно успевает зацепить. Поэтому подскакиваю уже я, блокируя клинком. Часть клинка противника отлетает к чертям.
Бью вторым по груди, потому что с лёту не успеваю достать до башки. Но клинок отскакивает от брони, как от бетона! Кисть мгновенно немеет, готовая уже разжать рукоять. Но в следующий миг крепнет, ибо тело само переходит в боевую форму, реагируя на боль.
— Это броня каменного краба! — Кричит Айлин. — Даже не пытайся!
— Ага, — отвечаю ей и подныривая, всаживаю крючковатое лезвие уже под нагрудник в живую плоть. Вырываю с остервенением, вываливая и кишки. Несусь дальше, краем глаза, увидев, что Айлин добивает этого.
Удар второго сверху блокирую, срубая его клинок и снизу–вверх машу, цепляя челюсть орка и вырывая её к херам. Падает, как подкошенный на колени. Башку срубаю с давно забытым чувством вкуса грязной смерти.
С щупальцами уродец не сильно торопится, видимо, всю грязную работу поручил дружкам. Поэтому встал, как вкопанный с недоумением меня рассматривая.
Но стоило пойти на него, выбросил свои щупальца. Как раз к этому моменту у меня уже второй уровень боевой формы подкатил, и я молниеносно отодвинулся на полшага в сторону, как мастер Вин–Чун и срубил три шланга коротким ударом.
Урод взвизгнул, как свинка и помчал в воду, нервно тряся рукой. Хотел уже из лука чёрного добить.
— Пятипал! — Закричала Айлин отчаянно, показывая в сторону.
Из–за свалки вышло ещё трое орков! Все в крабовой броне, один с дубиной, похожей на лапу краба, второй с копьём. Третий раза в полтора больше других с пятью щупальцами, вытягивающимися из пальцев правой кисти! Хера се громила.
В новых гостей сразу посыпались стрелы подружки. Часть в броню, одного орка в горло пробила, тот захрипел и попятился. Но самый крутой, который «пятипал», легко уклонился, принимая стрелы на латы левой руки.
Связываться он со мной не стал, быстро оценив обстановку, втянул щупальца в пальцы и рванул в воду за дружком, крича тройным звериным голосом что–то матерное. Я уже почти начал понимать их речь… На лодке четверо орков сидят, которые, видимо, там спали, принимают бывшего трёхпалого, ныне беспалого, помогая взобраться. Второй отступающий щит поднял и попятился, прикрывая главного орка «пятипала» от обстрела.
В воду за ними я не полез, потому что подустал за ночь от неё.
— Куда собрались! Исчадия Мглы!! — Кричит Айлин, стреляя вдогонку. Потяжелела у неё рука, скорость упала. Но парочка стрел в ноги обеим оркам залетела, а тем хоть бы что. Дохромали и влезли на борт. Одни на вёсла налегли с хрюканьем суетливо, другие их щитами закрыли от синих стрел, и поплыла лодка прочь.
Три копья экипаж в нас кинул в ответку без особого энтузиазма, Айлин увернулась от двух пик, я же глазом не повёл. В трёх сантиметрах от лица прошёл наконечник, ветерком обдав.
Пошла лодка скорость набирать. В итоге пятерых оставив отдыхать на островке, орки всемером улепётывают.
— Спасибо, что прикрыл, не ожидала, что так хорошо справишься, — поблагодарила Айлин ласково. Что–то она чересчур взмыленная. — Я без боевой практики совсем обмякла.
— Не стоит благодарности, крошка, — отвечаю и добиваю ещё не сдохшего регекта, уползающего за кучу. Резким ударом копья раскроил черепушку, оценив насколько она прочная.
Подружка вдруг засуетилась, явила свою синюю гранату, замахнулась. И выдохнула, опустив руку. Видимо, поняла, что не добросит. А ещё не догадалась сделать это сразу.
— Мгла! Ушли, — взвыла разочарованно и дальше рассуждает деловито. — Так далеко пятипалые редко заходят. Элитный отряд лазутчиков, значит. Хм… и здесь? Похоже, намечается что–то серьёзное в нашем тылу. Жаль, что упустили, очень жаль. В Сердце похвастать будет нечем. Только тем, что оплошали.
— А плавать они умеют? — Спрашиваю деловито, примеряясь на глаз.
— С такой бронёй? Да не особо, — усмехнулась. — Хотя… даже если кто и поплывёт, далеко не уйдёт, здесь много голодных мурен. А почему ты спрашиваешь?
— Да так. Не могу же я видеть, как ты расстраиваешься из–за такого пустяка. Никто никуда не ушёл.
С этими словами отвёл руку, прицелился. Нашпиговал копьё живой бронёй по максимуму, сосредоточил взгляд на корме и швырнул! Метров на сто кораблик отплыл примерно. Такие там счастливые рожи нас провожают. Мол, ушли. Ага. Взрывая воду под собой и вызывая целый воздушный тоннель, устремилась стеклянная пика к цели. Три секунды и разнесло корабль с треском, взрывая на мелкие клочки и вверх подбрасывая метров на пятьдесят вместе с телами. Пару орков точно разорвало в клочья, ноги в одну сторону, руки в другую. Вроде часть уцелела, но об воду долбанулась так, что от оглушения ко дну пошли в своей броне вообще без шансов.
— Ох, хо–хо!! — Не смогла сдержать эмоций Айрин и следом завизжала: — Берегись!
Бросилась, меня спасать, обняла, думая, что завалит. Это она копья испугалась, что пропеллером назад пошло со свистом устрашающим. Ударилось о вытянутую вверх перчатку, что молот о наковальню, совсем меня не пошатнув. Прямо над головой красотки.
Та отпряла зажмуренная, глаза раскрыла.
— Да ты… да как. Ух ты!
Поцеловал её в губы, не сдержавшись. Чмокнул, быстро отлипнув. Проморгала несколько ошалелыми глазищами. Посмотрела неоднозначно.
— Это по–дружески, — пояснил.
Кивнула с полуулыбкой, отступив с заметной неловкостью в шаге.
Застонал кто–то за кучей! Айлин встрепенулась и туда рванула первой с выращенным мечом. Я же с другой стороны обошёл.
А там две девушки синеволосые в разорванной серой одежде нас встречают, рядом римские доспехи валяются покорёженные в крови. Одна лежит стонет с раздвинутыми ляжками, выставив свою набухшую мокрую письку с синим пушком, одна сиська мелкая из разорванной кофты торчит. Вторая девка ползает на четвереньках с голым задом и свисающими сиськами третьего размера, знатно её мотает.
Мляяя. Их, похоже, насиловали те гориллы.
Смотрю на них и понимаю, что какие–то обе невменяемые. Не отзываются, взгляды потерянные. Та, что на четвереньках, язык высунула, глаза в кучу. Вторая подёргивается, тоже язык со слюной обильной высовывать стала, когда начал тормошить.
Айлин в стороне стоит хмурая.
— Это всё пятипалый. Его работа, — комментирует с брезгливым оскалом и руками себя обнимает.
Являю два халата, пробую жертв насилия прикрыть, а эти не реагируют. Одна так и лежит, вторая выползает из–под него.
— Не трогай их, поздно, — слышу от подружки.
Неподалёку их лодка небольшая, под скальный срез забилась, поэтому сразу и не увидели.
— Почему у них броня в ошейники не втянулась, как у тебя? — Спрашиваю.
— Солдаты боевой короны не достойны, — ответила, вздыхая. — Только самые заслуженные получают великую честь Ящера. А эти, жадные и никчёмные. Поплатились за своеволие.
Нихрена не понял, ладно.
— И чего они сюда полезли? — Интересуюсь, думая, как же им всё–таки помочь.
Синеволоски ведут себя так, будто нас тут нет. Как животные, или малые дети.