— Давай, ты сможешь, — шепчет одними губами Цедаль, сосредоточенно глядя на процесс.
Отпускаю, встаю. Секунды две Эрика лежит неподвижно мордашкой в пол, но затем вскакивает, обратно возвращая на грудь топик. И снова идёт на меня! С лицом раскрасневшимся и уже не так уверенно. Но идёт.
Резко прыгает и ногой прямо бьёт. Ухожу с линии атаки, оказываясь с боку и снова хватаю, чувствуя, что она вполне этого ожидала. Потому что следом перехватывает меня за шею и пробует бросить через себя. Но я просто не гнусь под её ничтожной силой. Увы, старый уже стал. Деревянный.
На этот раз хватаю под грудь одной рукой. А вторую просовываю между ягодиц, хватая под промежность. Сперва ладонь на лобок прислоняю, но, когда поднимаю девку, переворачивая горизонтально, получается прямо под горячую письку.
Эрика успевает сгруппировать свои накаченные ноги, но уже поздно, я только сильнее хватаю за нежную плоть. Даже ткань трусиков и лосин не спасает от кощунственной грубости с моей стороны. Потому что сжимаю писюшку сильно.
А затем ещё и швыряю на пол с особым цинизмом.
Шмякнувшись, Эрика быстро поднимается. Но успевает только на четвереньки. Потому что я хватаю её за короткие волосы, снова застав врасплох.
Девка рычит, пытается сопротивляться, но поднимается по моему рывку. Бьёт–таки в лицо и, встречая каменную скулу, вскрикивает и трясёт кистью. Подхватываю её за промежность спереди, ладонью меж булок. Так и поднимаю, переворачивая и задирая зад выше головы. Шмякаю на этот раз уже сильно прямо задницей. От удара о пол ретивая ученица уже не встаёт так быстро. А с хрипением поворачивается на бок. Но я не жалею её. Когтями сдираю топ и лосины вместе с трусами, оставляя полностью голой. Снова хватаю за волосы, уже под голую письку и задницу, и снова бросаю. Вертеть голеньким подтянутым телом — одно удовольствие.
Вспоминаю, как мои фелиски резвились. А почему бы и нет?
Убедившись, что она больше не группируется так рьяно, снова приподнимаю на четвереньки. Поднимаю вверх тормашками за сиськи, переворачиваю и бью уже лопатками и шеей об пол, как в реслинге. Шмяк!
Перевёрнутая Эрика складывается пополам, попой кверху, ноги в разные стороны уже разведены, лицо, которое вижу, потерянное и несчастное. Ути, бедняжка.
В целом, я против жестокого обращения с женщинами. Но она сама напросилась.
Поэтому держу её в таком положении, наслаждаясь видом её распахнутой промежности. Хотя ещё не совсем распахнутой.
Гладко выбритые, нежные, покрасневшие дольки сомкнуты. Беру за натянутые ягодицы, большие пальцы у розовой дырочки ануса, указательные на половые губы, которые тут же развожу. Ой, а там уже всё блестит от смазки, довольно обильно выделившейся.
Похоже, у этих девок на сосках особые кнопочки. Нажал и полилось.
— Надо же, увлажнилась, и, кстати, неплохо так, — комментирую деловито, и строй ахает.
Командую ближе подойти, мол, крайним не видно. Встают ближе, образуя букву «П». Вот теперь всем всё видно. И славненько.
— А теперь приступим к самому интересному, — объявляю и Эрике: — лежи смирно, дорогуша, и принимай наказание, как полагается.
— Да учитель, — шепчет в ответ смиренно. А скорее, как умирающий лебедь.
Провожу пальцем по скользким внутренним половым лепесткам, и девка дёргается, приходится держать за талию, чтобы в сторону не сползла. Взяв чуток смазки, веду к крохотному сфинктеру и растираю его пальцем по–хозяйски. Эрика начинает жалобно поскуливать! Какая интересная реакция.
— Сейчас буду входить, наслаждайся процессом, — предупреждаю и наслаждаюсь её реакцией. Ох уж это выражение обречённости и одновременного стыда на очаровательном взмыленном личике.
Ввожу в попку средний палец с большим трудом. Очень тяжело проходит даже со скользкой смазкой, будто она не только ноги, но и тоннель свой раскачала. И всё же внутренняя полость расходится, плотно обволакивая вторженца. Беда женского пола — как бы не защищалась дырка, в неё всё равно можно войти, как к себе домой… Эрика жмурится, вся в напряге, но не рыпается. Отчаянно терпит. Палец входит полностью, замираю внутри. Полость доверчиво обволакивает его, какое забавное осознание.
Чувствую её выдох с облегчением, будто всё уже закончилось.
Ага, всё только начинается.
Ученицы вокруг всё это видят, вылупив глаза. Я специально отогнул остальные пальцы, чтоб девушки разглядели в подробностях. Они в шоке, а Эрика, похоже, не совсем понимает, что произошло.
— Какая молодец, — хвалю цинично. — А как тебе такое?
Шевелю им внутри с усилием. Глаза расширяет, выпучивая. Теперь народ вокруг нихрена не понимает. А я массирую в сторону матки.
Эрика в шоке, смотрит с недоумением и ужасом. Второй рукой подбираюсь к киске и нащупываю клиторок. Дёргается тут же, придерживаю. Оставляя палец в попке, начинаю тереть её бусинку. Чувствуя все сокращения и импульсы внутри, быстро нахожу, как ей нравится больше. И довожу до пика за минуту. Вероятно, пытаясь не ударить в грязь лицом перед подругами, Эрика кончает сдержанно. Но я–то чувствую, как полости заходили внутри, а половые губёшки набухли.
Дав ей немного времени опомниться, потихоньку вынимаю палец из уже более расслабленного ануса.
— Ой, ой, — пищит Эрика, спохватившись. Пытается ноги поднять, чтобы зажать задницу.
— Нет, ты ещё не обделалась, крошка, — посмеиваюсь, вынимая полностью. — А теперь главный тест на выносливость.
Как говориться, если хочешь девочку в попку, дай ей сперва кончить.
Являю пузырь смазки, сжалившись над девкой, лью обильно и начинаю разрабатывать дыру уже по–взрослому, продолжая держать её вверх тормашками.
Эрика в ужасе, то воет, то рычит утробно. А зрительницы вообще не дышат, наблюдая, как я растягиваю нежно–розовую дыру.
Разработав задницу с большим усилием, ибо слишком тугая, ставлю Эрику рачком. Девка послушно принимает позу с видом, что ей уже терять нечего. А вот в строю некоторые ученицы с глазами на мокром месте. Только не Цедаль, эта коза сосредоточенно смотрит за процессом, будто пытается запомнить всё в мельчайших деталях. Как раз к ней задницей подружку и повернул.
Можно было обойтись и без этого. Но я безумно хочу вставить в Эрику. Просто уже не могу терпеть.
Скидываю свою одежду под аханья девиц, которые тут же впиваются глазищами в мой стоящий шланг. Пристроившись, вхожу в размятую, что пластилин дырку, пусть от напряга хозяйки и быстро закрывшуюся. Туго и со скрипом, на грани разорваться сфинктер впускает меня. Эрика сдержанно вскрикивает, когда головка члена минует сдавшийся барьер. Держу за бёдра, полностью контролируя процесс. Вгоняю медленно, но верно до середины, вкушая первые сладкие ощущения на члене. Хочется вогнать до конца, но жалко её рвать. Начинаю неспешно и бережно работать тазом под оханья и аханья учениц, под нарастающий крик моей жертвы. Который вскоре перерос в звериный.
Ощущения от обладания тугим безупречным телом красотки просто непередаваемые. Особое удовольствие быть первым. Владеть, чувствуя её сокращения, трепет и полное доверие…
Думаю, за полторы минуты, что я держался, она много раз пожалела о смирении. В какой–то момент завалилась на живот от бессилия, и я, навалившись сверху, добил уже последними толчками, не контролируя себя. Жестоко загоняя по самые яйца. Когда выстрелил вовнутрь, ещё поработал тазом, наслаждаясь остаточными импульсами.
Уже под конец понял, что–то не так. Эрика резко перестала кричать, как только я кончил в неё. Может, понравилось? Или… перевернул. И в груди сердце обвалилось.
Чувствую, какой ужас накрывает по строю девчонок, и сам впадаю в такой же. У Эрики глаза к носу, язык высунут и течёт слюна.
— Не шути так! — Рычу на неё и тормошу.
Никакой реакции. Твою ж мать!! Неужели убил…
Позади начинают рыдать, уже не сдерживаясь. А я злюсь.
— Заткнитесь уже! — Кричу на них.
Пытаюсь сосредоточиться, взывая к магии лекарства. Я не знаю физиологии либру, но отчаянно представляю, как её глаза вновь смотрят нормально, пытаюсь представить здоровую мимику. Нащупать её улетающее сознание. Закрыв глаза, вижу… розовая точка уносится к некоему ядру. Это, как видение. Словно озарение какое–то. И, кажется, что я так безнадёжен, что ничего нельзя сделать. Что–то сверкнуло на точке. Золотой огонёк! Словно он ищет свой маяк или нечто, к чему бы прицепиться.
Должно сработать. Прислоняю кулон Акелдама к её коже. И переношу золотое звено. Кулон даёт управление бронёй телу. Давай, давай, родненькое.
Болезненный вдох. Эрика кашляет с ужасом глядя на меня, а затем на подруг.
Её тело восстановилось, а разум зацепился за звено, которое я забираю обратно, затаив дыхание. От касания моего она дёргается. Но затем в её взгляде я вижу некое озарение.
— Эрика! Эрика!! — Закричали ученицы. — У тебя получилось!!
— Профессор! — Ахнула Эрика и прильнула ко мне, чуть ли не как самая родная.
Да что ж вы делаете, дуры⁈ Совершенно несопоставимые эмоции с ситуацией вводят в замешательство.
Весь строй аплодирует, Эрика жмётся ко мне сильнее.
— Простите за невежество, простите… — шепчет изнасилованная. — Вы мой наставник, отныне и навсегда.
— С вашего позволения Мей Ран Крис, я отправлю за главой курса, — слышу голос Дафны. — Я обязана доложить.
— Сделайте это со мной! — Заявляет Цедаль. — Наставник! Молю вас.
— И со мной… и со мной… — загалдели другие.
С трудом отлепляю от себя Эрику. Только что я драл её в задницу, а теперь меня смущают наши голые объятия. Отступаю, подавая ей наколдованный халат, который она принимает, как завороженная.
Одна ученица уже удрала за Николь, чтобы торжественно ей доложить.
А мне вдруг погано стало. Недостаток ласки, недотрах. Я не знаю, что на меня вообще нашло. Наверное, всё вместе. И то, что они все очень красивые и сексуальные. А я безнаказанный беспредельщик. Мне бы кошечку Нелли искать. А не расправляться с молодухами.
Только что я чуть не убил одну. Чудом спас. А если в другой ситуации не выйдет? Но эти горящие взгляды, и всё ещё слёзы на щеках. Либру, да что вы за дебилки⁈