— Что ты делае…
Он наклонил голову и начал вылизывать мою ладонь. Я ошарашенно уставилась на мужчину. Тело моментально среагировало на касание его губ. По позвоночнику пробежали мурашки, которые собрались внизу живота, как будто говоря: «Одной ночью все не закончилось».
И я бы поддалась флюидам, которые исходили от него в этот момент, если бы не кое-что неожиданное. Глаза переместились на ладонь. Туда, где он касался меня. Вдруг я поняла, что ран больше нет. Царапины затянулись. Все зажило в одно мгновение.
— Как ты это сделал?
Я выдернула руку из его захвата. Поднесла к лицу. Начала пристально рассматривать. Ничего. Ни одного следа.
— Это невероятно, знаешь?
Хотя должна ли я удивляться, если надеялась, что ночь с оборотнем вылечит и мою болезнь? Думать о чудесах и видеть их собственными глазами совсем разные вещи.
Конечно мой молчаливый, угрюмый зверь не ответил.
— Я сейчас приму душ, а ты побудь здесь, — предполагаю, что с ванной комнаты я его точно не выпровожу, — затем мы искупаем тебя. Хорошо?
Прищур глаз и все так же склоненная на бок голова. Как мне общаться с этим мужчиной? Я подошла к шторке, отдернула ее, демонстрируя ему своеобразный душевой уголок. Когда я приехала сюда, то здесь стояла старая ванная, которую Рик с помощником по моей просьбе вытащил. Также он помог прикрутить душевую стойку на стену, а так как кафель находился в хорошем состоянии, я решила, что душ открытого типа мне идеально подойдет. Сейчас я порадовалась своей идее, потому что не представляла, как бы я затащила своего бугая в ту небольшую ванную. Мне кажется даже ее ножки не выдержали бы его веса.
По гипнотическим взглядом шоколадных глаз, в которых теперь уже изредка поблескивали янтарные всполохи, я встала под душ. Затем потянула руку, чтобы задернуть шторку, но он перехватил ее.
— Мне нужно уединение, — мягко попросила и как доказательство его осознанности получила в ответ отрицательное махание головой.
Ясно. Нет, так нет.
Я облизала вдруг пересохшие губы. Воздух вокруг нас накалился. Желание стремительно наполняло вены. Я поспешила включить воду, чтобы остудить себя, но эротичность ситуации — мое нагое тело под струями воды — лишь накаляла обстановку. Однако вместо того, чтобы развернуться к нему спиной и быстро покончить с этим, я провела рукой по груди, зацепила сосок. Он моментально затвердел, реагируя на ласку. Шоколад в мужских глазах полностью расплавился и через них на меня снова смотрел зверь. Выражения лица стало диким. Только я не остановилась. Что за черт в меня вселился, не знаю, но я продолжила изводить своего оборотня.
Рука скользнула по животу. Дыхание сбилось. Я не отводила взгляда от его лица, но знала, что он крайне возбужден. Для этого мне не нужно было смотреть вниз, хотя хотелось. Однако я специально оставила сладкое на потом. Умная девочка не стала бы играть с мужчиной в таком состоянии, но я за последние месяцы научилась рисковать.
Пальчики прошлись по лобку, подбираясь к дрожащим губкам. После страстной ночи они стали слишком чувствительны. Влажные не из-за воды, которая капала на спину, попадала на плечи и стекала по телу вниз. Слегка прохладная, что лишь усиливало мою восприимчивость.
Почему желание настолько сильное, словно я не могла не хотеть его, словно умру, если не заполучу? Я ни о чем таком не думала, когда поднималась наверх. Не скажу, что не ощущала возбуждения, но оно находилось где-то глубоко. Сейчас казалось оборотень активизировал его, когда коснулся губами моей ладони.
Таки выдержки Иремии ненадолго хватило. Молниеносным движением он кинулся ко мне.
— Ладно, помоемся вместе…
Впрочем, у него явно были мысли не о душе. Он резко развернул меня. Толкнул к стене, на которую я оперлась ладошками, инстинктивно прогибаясь в спине. Я резко ахнула после неожиданно сильного толчка до упора. Чувствительные мышцы крепко обхватили его твердый орган. Он явно не знал слова «прелюдия», но как оказалось и мне она сейчас была не нужна. Потребность быстрее кончить захватила все мысли, превратила желание в наркотическую зависимость.
— Боже мой, сильнее! — бессознательно постегивала его.
Грубые, неконтролируемые удары, которыми он обрушился на меня сводили с ума. Его член врывался в меня снизу, проникая максимально глубоко. Так, что я даже не представляла, что это возможно. Наши бедра идеально соединялись, как будто две части одного пазла. Капли воды ударялись об его спину и распылялись вокруг нас. Мы были мокрыми, разгоряченными и обезумившими в своей дикой похоти, которая с нулевой отметки за один присест перенеслась к верхушке шкалы.
Я потерялась в похоти, стала жадной, даже агрессивной. Мне было все равно насколько развратно я себя веду. Откровенные стоны смешались с эротичным звуком шлепков плоти об плоть. Напряженная мошонка ударялась по стыку моих ягодиц, пока он засаживал мне снова и снова, безостановочно, в некоем беспамятстве. Это даже не секс, а бешенное спаривание, в котором мы сошлись словно звери, хотя почему словно, тот кто трахал меня, наполовину им и был. Стоит ли вспоминать, что ночью он брал меня именно в той ипостаси. Все же человеческая половина ни в чем не уступала звериной.
Он агрессивно рычал, подсказывая что приближается к своему оргазму. Знание этого вызвало во мне дрожь. Вдруг он накалился на меня. Почувствовав острые зубы на своем плече, я удивилась, потому что знала, что он по-прежнему оставался в облике человека, но в то же время часть его казалась начала изменяться. Я посмотрела на его руку, которой он уперся в кафель рядом с моей. Ногти тоже слегка вытянулись. Вот что впивалось в кожу на моих бедрах, когда он удерживал их. Привет новым царапинам. Интересно после таких раундов на моем теле останется хоть не израненный кусочек. В голове проскользнула мысль: «Мне понадобиться, чтобы он и там облизал меня». Из-за этого лоно спазматически сжималось, желая удержать его неутолимый член.
Он снова укусил меня, так что я почувствовала, как по шее потекла теплая струйка крови. И я не знаю, как он это делал, но боли не ощущалось. Лишь экстаз. Чистый, всепоглощающий экстаз, что распространился от раны вниз. Прямо туда, где он был соединен со мной. Бедра зашлись в конвульсивных содроганиях, когда оргазм взорвался в теле как яркий фейерверк. Я ударила ладонями по мокрому кафелю. Неестественно прогнулась. Громко закричала, на что мне вторил мужской нечеловеческий рык:
— Моя!
Слово долетело до меня на затворках сознания, пока Иремия продолжил вбиваться в меня сквозь содрогания, усиливая натиск, чтобы достичь собственного освобождения. Тепло от его семени наконец разлилось внутри, несмотря на то, что он не раздулся во мне, как делал это ночью, из-за чего я пришла к выводу, что эта способность доступна ему только в ипостаси зверя. Как бы странно это не прозвучало, но я почувствовала укол разочарования. Как будто мы упустили что-то жизненно важное.
Этот момент настолько меня взволновал, что, отдышавшись, я повернулась к нему и спросила:
— Почему ты… ты не… — ох, даже после того, что мы только что делали, это не легко было произнести вслух. — Почему все было не так как ночью?
Не совсем точный вопрос, но Иремия меня прекрасно понял.
— Нет. Луна.
Не полнолуние. Он это имел ввиду?
— Сегодня. Ночью.
По крайней мере сейчас он почти говорил предложения, пусть и по словам.
— Ты. Еще. Пло-до-родна.
— Ох….
От такого заявления я покраснела, отвела глаза. Мысль о том к чему ведет наша потребность заставила мое сердце сильнее забиться. Неужели все будет так как говорила Соня? Если я его пара, то это сексуальное безумие, которое охватило меня превратиться только в случае моей беременности. Столько вопросов роем жужжало в голове. Мне срочно нужен был телефон, но сначала нужно закончить с этим купанием.
Наконец в поле зрения попала мочалка. Схватившись за нее, я быстро вспенила мыло и потянулась к Иремию, чтобы намыливать его крупное тело.
— Давай сейчас помоемся, а это отложим на потом. На ночь, как ты сказал.
Он опять повторил свой любимый жест — склонил голову на бок и прищурился. Невозмутимо я прошлась мочалкой по всему его телу, пропуская лишь полутвердый член. Удивительно, но несмотря на то, что он кончил минуту тому, он все еще оставался в возбужденном состоянии. Боюсь, что если бы я решилась, а признаться мне очень, очень хотелось, пройтись пеной и там, то мы бы застряли здесь надолго.
Вместо этого я быстро намылила себя, а затем сильнее включила воду. Схватив мужчину за руку, потянула на себя, чтобы он полностью встал под струи воды.
— Сейчас смоем мыло и займемся твоей прической.
К счастью, после прошедшего раунда Иремия успокоился, поэтому стал податливым и позволил мне делать все, как я хотела. Когда с купанием было покончено, я насухо вытерла его, затем себя. Одно из полотенец я обмотала вокруг мужских бедер, во второе закрутилась сама. Мужчина нахмурился.
— Так надо. Для меня. Пожалуйста, — с уст слетел смешок, когда я поняла, что начала говорить, как он.
Складка на лбу разгладилась. Это наполнило меня теплом. Он готов поступиться своими желаниями ради моих. Я повернулась, чтобы протереть запотевшее стекло. Затем открыла тумбочку, вытаскивая ножницы и расческу.
— Садись туда. Думаю, он выдержит твой вес, — я указала на небольшой табурет, что стоял в углу.
Он снова выполнил мою просьбу.
— Когда-то я проходила курсы по стрижке. У меня довольно неплохо получалось с мужскими, — проговорила ему, хотя Иремия не выглядел напуганным моими навыками. — Вот только с бородами опыта не имею, но я постараюсь придать ей надлежащий вид, а потом ты уже сам решишь оставлять ее или нет.
Слегка волнуясь, я принялась к делу. Волосы, цвета кофе, посыпались на пол. Я давно не практиковалась, но навыки вроде не потеряла. Аккуратно выстригла затылок и область висков до коротеньких волосков, а на макушке оставила длину. Передние пряди идеально зачесывались назад, открывая его широкий, чуть хмурый лоб. Бороду я закруглила. К сожалению, машинки для стрижки волос у меня не имелось, зато при себе был женский триммер, о которым я вовремя вспомнила. С его помощью я вывела четкую линию от острых скул до уголков рта, а затем подровняла брови.