— Тогда обними меня и замени ее запах на мой, — предложила ему, но поняла, что он меня уже не слышит.
Он весь подобрался, словно был готов превратиться. Здесь. Сейчас.
А что мне в таком случае делать с разгневанным зверем?
Казалось, он уловил мгновение моего сомнения, поэтому вдруг резко развернулся и бросился прочь, вглубь леса.
— Прекрасно. Просто прекрасно, — психанула я, а затем последовала за ним.
Что-то, а оставлять моего оборотня наедине со своими страданиями я не собиралась.
Я сразу догадалась, куда он двигается. Пытаясь догнать, быстро неслась по знакомой тропинке. Перед глазами проносились картинки с того вечера. Как меня словно ягненка вели на заклание. Теперь этот ягненок стремительно несется за зверем, желая поймать его в свои объятия. Все у нас с ним не как у людей. Однако я не хотела оставлять моего волка одного в минуту его страданий. Пусть поток эмоций прекратился обрушиваться на меня, но забыть то, что я чувствовала невозможно.
Я нужна ему.
Как воздух. Это тоже проскальзывало сквозь тот наплыв ярости.
Марта — страшная женщина. Ее преступления простив живого существа бесчеловечны. Сейчас как никогда я горела желанием пробраться в ее дом и добыть доказательства, а затем призвать на помощь Линнет и ее супруга. Она должна понести наказание.
— Остановись! Хватит! — закричала ему в спину, когда мы достаточно отдалились от дома знахарки.
Однако Иремия меня послушался только когда выбежал на ритуальную поляну. Резко застыл на месте, но поворачиваться не спешил.
— Иремия… — позвала его, когда отдышалась.
— Не подходи! — почти рыкнул он — такой низкий предупреждающий звук.
— Что? Почему? — опешила, но не испугалась.
Иремия не ответил, только спина стала более напряженной, а голова склонилась вниз. Мышцы бугрились, предвещая скорое превращение в зверя. Подумала сказать, что у нас не так много одежды для него, чтобы можно было разорваться эту вовремя процесса изменения, но слова замерли на языке, когда неожиданная догадка посетила меня:
— Ты не хочешь, чтобы я видела тебя в форме оборотня?
Повисла тишина, а затем он вдруг поделился:
— Мать говорила. Отец омерзителен как зверь.
— Что за глупость? — сразу возразила я, мысленно удивляясь как его мама могла такое говорить о своей истинной паре. Конечно, без Марты в этой ситуации не обошлось. — Ты был во мне! В ипостаси зверя! И я ощущала себя на вершине блаженства. Да, тогда мое состояние находилось далеко от вменяемости, но я это не меняет того факта, что я приняла тебя. Что уже говорить, если я скорее всего беременна, пусть ты и скрываешь от меня правду, наглая твоя морда, но судя по тому, что мне рассказывали — это неизбежно!
Я подошла к нему. Прижалась к спине. Обхватила руками, хотя это было не просто. Эту гору твердых мышц попробуй еще обнять.
— Разве ты не чувствуешь, что я говорю правду? На меня ведь обрушились твои эмоции, значит это двухсторонняя связь.
— Да.
— Тогда повернись ко мне.
Я отступила от мужчины и он нерешительно выполнил мою просьбу. Тогда я без раздумий бросилась к нему в объятия. Его руки сомкнулись в кольцо вокруг меня.
— Если тебе необходимо превратиться, то мы можем отойти подальше в лес и ты сделаешь это. Я бы посмотрел на сам процесс. Мне правда демонстрировали его один раз, — невольно добавила.
— Кто? — в этом одном слове слушались довольно ревностные нотки.
— Бета стаи Линнет и Грега. Это она отправила меня сюда. Ты помнишь ее? Она приезжала в поселок. Пыталась вернуть тебе человеческий вид.
— Была женщина. Приходила в лес. Говорила.
— Да, это она. Ее выгнала Марта. Видимо не хотела, чтобы ты снова мог превращаться.
Иремия вздохнул.
— Конечно, не скажу, что мне понравилось смотреть как ломаются кости, перестраиваясь, но тогда был не ты. Я только не хочу, чтобы ты делал это здесь — на ритуальной поляне. Ужасное место. Бесчеловечное.
Мой оборотень вдруг успокоился. Злость ушла. Тело расслабилось.
— Давай уничтожим.
— Что? — я отстранилась и посмотрела в лицо Иремии.
— Это место.
Я обвела взглядом ритуальную поляну, не представляя, как ее можно уничтожить, но затем взгляд наткнулся на деревянный брус, к которому меня приперли в ту ночь.
— Я знаю, что мы можем сделать. Давай оставим Марте послание, — указала пальцем на опору. — Ты же сильный? Очень сильный, правда?
Иремия кивнул.
— Можешь вытащить его с земли и перенести к участку знахарки?
У моего мужчины удивленно приподнялись брови. Такого поворота он не ожидал.
— Да, пусть знает, что она больше никого не сможет привести к этому брусу, что зверю это не нужно, что он наконец выходит из-под ее власти!
Он улыбнулся моему запалу, а затем подошел к ритуальному столбу. Обхватив руками, он с ревом вырвал его из земли. Видно, что в человеческой форме это далось ему сложнее.
— Ого!
Меня очень поразила эта демонстрация нечеловеческой силы. И в то же время огорчало, что такая слабая на вид женщина контролировала его жизнь.
Вместе мы направились обратно, пока не остановились перед калиткой.
— Ломай ее! — я была настроена решительно.
Он занес ногу, ударил по калитке, а затем воткнул в землю брус. На лице мужчины светилась улыбка. В доме загорелся свет, признак того, что нам необходимо уходить.
— Иремия пошли! Нельзя, чтобы нас поймали. Еще рано.
— Сейчас. Сначала послание.
Моя азарт видимо передался и ему. Он занес руку, на которой выросли когти, хотя сам мужчина не превратился. Ударив по деревянному брусу, он оставил на круглой поверхности глубокие царапины, как знак того, что ожидает Марты.
— Бежим! — шепнула ему, как раз перед тем как дверь на веранду открылась.
Прежде чем скрыться в лесной чаще, я бросила последний взгляд на сломанную калитку и торчащий в земле под наклоном брус. Прекрасная картина, которая тешила глаз.
Глава 21
Утро началось не с пения птиц и солнечного света, пробивающегося в окна, а с ора соседей. И это учитывая, что моя усадьба стоит удаленно от других домов. Как только эта мысль сформировалась, сон как рукой сняло. Я резко подскочила с кровати, заметив, что Иремия стоит посреди комнаты полностью одетый. Он не подошел близко к окнам, чтобы не быть замеченным, но кажется ему это и не надо. По тому каким он был сосредоточенным, я догадалась, что он слушает их разговор.
— Они пришли меня четвертовать? — уточнила у него, в тоже время принялась одеваться.
— Нет. Проверили тебя.
Облегченно выдохнула, подходят к нему. Значит, местные приперлись посмотреть попали ли мои растения под общую раздачу.
— Чего тогда кричат?
— Спорят. Обсуждают. Слишком громко.
— Да, они тут все склочные. Я пойду к ним.
Иремия схватил меня за руку, удерживая на месте. В его глазах светилось беспокойство. Я понимала, что ему не нравится отпускать меня одну. Особенно к этим людям. Однако мы еще не готовы выйти вместе.
— Если я не появлюсь там, то подтвержу все их подозрения. Уверенна, поэтому они и пришли проверить мой участок.
— Не хочу. Отпускать тебя. Там опасно.
— Я знаю, но думаю при свете дня мне никто ничего не сделают. К тому же как выяснилось я хорошая актриса. Будем считать это очередным спектаклем.
— Ты рискуешь собой, — выказывал свое упрямство Иремия.
— Если бы не рисковала, то не появился бы здесь. Не нашла тебя.
Быстро поддалась вперед, поцеловала его в щеку и вырвала свою руку из захвата.
— Будь здесь. Не показывайся. Просто слушай и следи.
Мой зверь провожал меня угрюмым взглядом.
Я спустилась на первый этаж, вышла на веранду и двинулась к толпе зевак, что собралась возле моей калитки. Раз пришли со стороны леса, значит послание для Марты уже видели.
— Доброе утро. Что случилось? Почему вы здесь? — надеюсь в моем голосе звучало достаточно недоумения и интереса.
— Анна! Ты посмотри, что он сделал! — воскликнула Роза.
О, старушка даже вышла со своего магазина. Удивительно! Я думала ее из-за прилавка даже землетрясение не выгонит.
— Что сделал? Кто?
— Наши бедные эм… герани!
Мне хотелось сказать, что те растения далеки от герани, но конечно я промолчала, а просто посмотрела куда она указывала.
— Боже, что случилось с моими цветами!?
— Я говорю вам, это турин! — подал голос Митчелл.
— И что по-твоему он с ними сделал? — спросил кто-то из толпы.
— Пометил! — сплюнул старик.
Я еле сдержала смех. Усилием воли переборола себя, потому что уголки губ так и норовили сложиться в улыбку.
— Никогда не метил, а теперь решил пописать на наши цветы? — буркнул один из мужчин.
— Хочешь, не верь, но я уверен — это он. Просто раньше ему ума не хватало такое совершить, — настаивал на своем Митчелл.
Я не возражала. Версия была интересной. При случае расскажу Линнет. У нее живот заболит от смеха. Какие же они здесь все отсталые. Деревенщина!
— А как насчет того, что он сотворил возле дома Марты? Хочешь сказать и на это у него только сейчас ума хватило? — бросила Веста.
Вижу, что здесь собрались все ключевые лица поселка.
Все загомонили, споря между собой. Я присела возле цветов, тем самым делая вид как огорчена их гибелью.
— Тихо! — вдруг прорезался через шум строгий голос Марты.
Подняв голову, я увидела, что знахарка приближается к нам, а за ее спиной маячит верный пес — Рик.
Он пристально посмотрел на меня. Нахмурился. Из-за чего хотелось поежиться и спрятаться от этого взгляда, но я сдерживалась. Даже послала приветливую улыбку, как бы спрашивая: «Почему ты не в настроении с утра?». Однако после этого повернулась к знахарке.
— Доброе утро, Марта.
— Да не особо оно доброе, — влез со своим замечанием вечно ворчливый Митчелл.
— Все хорошо, Митч. Ничего страшного не произошло, — проговорила женщина. — Небольшой акт вандализма и все.
Я изобразила удивление, хотя мне не нравилось, что Марта такая спокойная. Конечно, моей выходки недостаточно, чтобы вывести ее из себя, но все же хотелось бы получить больше реакции.