для нее оценки оказались лучшими, и они были на ступень ниже максимально возможных. Дорд Крстич в примечаниях к воспоминаниям Элизабет Робос-Эйнштейн о ее покойном супруге Гансе Альберте Эйнштейне пишет, что на экзаменах 1894 года Марич «получила высшие из возможных оценок по математике и физике». Его утверждение повторили Андреа Габор и Радмила Милентиевич. Питер Фриз пошел еще дальше, заявив, что Милева «ощущала себя на своем месте [на уроках физики], удостоившись наивысших оценок, принятых в школе, по математике и физике». Но в 2004 году Крстич пересмотрел свои утверждения, видимо, после знакомства с реальными документами. В книге «Милева и Альберт Эйнштейн» он пишет просто: «Лучшие оценки у нее были по математике и физике». Судя по годовым табелям успеваемости, Марич была, безусловно, очень способной и прилежной ученицей, однако нет оснований говорить о каких-то исключительных успехах, по крайней мере, в школьные годы, о которых пишет Трбухович-Гюрич.
Среднее образование Марич завершала в более лояльной женской гимназии в Цюрихе, где проучилась с ноября 1894 до весны 1896 года. Ни Трбухович-Гюрич, ни Крстич не приводят результатов ее обучения за этот период. Весной Марич сдавала экзамены на аттестат зрелости, необходимый для поступления в университет, но по каким-то причинам в Цюрихском политехникуме от нее потребовали дополнительно сдать вступительные экзамены по математике. Она сдала их со средним баллом 4,25 (по шкале от 1 до 6). Оценка показывает, что Милева перед университетом действительно хорошо разбиралась в математике, но не была исключительно талантлива, как утверждают многие авторы.
Марич и Эйнштейн поступили в Цюрихский политехникум осенью 1896 года (зимний семестр 1896–1897) и как единственные студенты-физики, записались, наряду с четырьмя однокурсниками, выбравшими в качестве специализацию математику, на четырехлетнюю программу по подготовке преподавателей физики и математики. В середине курса им требовалось сдавать промежуточные экзамены, чтобы получить право продолжить обучение. В конце четвертого года предстояли выпускные экзамены, средний проходной балл за которые вкупе с оценкой за дипломную работу давал право на получение диплома, то есть ученой степени, сопоставимой со степенью магистра в США. Как правило, студентами становились выпускники гимназий.
К счастью, Цюрихский политехникум, в 1911 году переименованный в Швейцарскую высшую технологическую школу (ВТШ), сохранил в своих архивах табели успеваемости и Марич, и Эйнштейна за все семестры. Трбухович-Гюрич тоже ознакомилась с этими документами. Факсимиле двух из них, касающихся Марич, она опубликовала в своей книге. Она также привела сравнительную таблицу успеваемости Эйнштейна и Марич. В 1987 году архивные документы об успеваемости Эйнштейна появились в первом томе «Собрания документов». Затем ВТШ разместила табели Марич в Интернете. Все они совпадают с тем, что опубликовала Трбухович-Гюрич и с тем, что представлено в нашей книге Приложении В.
Анализ оценок Марич и Эйнштейна за разные курсы показывает, что они не были какими-то особо выдающимися студентами. Оценки Марич самые скромные, средний балл составляет 4,7 из 6 возможных. Они не свидетельствуют о ее «необычайных успехах в обучении» в Политехникуме. И не могут служить подтверждением заявления Трбухович-Гюрич: «В Милеве он [Эйнштейн] нашел серьезного, равного товарища, который порой превосходил его даже в математике».
В своей книге Трбухович-Гюрич не анализирует результаты промежуточных и дипломных экзаменов Эйнштейна и Марич. Вероятно, она не нашла соответствующих документов в архивах ВТШ. Экзаменационные оценки Эйнштейна наряду с оценками других студентов их небольшой группы опубликованы в 1987. Нет только результатов промежуточных экзаменов Милевы. Но они представлены Циммерманом, бывшим городским архивариусом Цюриха, в примечаниях редактора к изданию книги Трбухович-Гюрич 1988 года. Оценки за выпускные экзамены Марич опубликованы вместе с оценками Эйнштейна. Но оценки за выпускные экзамены 1901 года содержатся только в неопубликованном архивном документе, представленном на факультет Германом Минковским, хотя Циммерман обнародовал все ее средние баллы в 1988 году.
Поскольку первый семестр 1897–1898 учебного года Марич провела в университете Гейдельберга, ей разрешили сдавать промежуточные экзамены в конце третьего года обучения, в начале октября 1899 года, а не после второго курса с Эйнштейном и его однокурсниками-математиками. Оба сдали благополучно. По словам редактора книги Трбухович-Гюрич, который нашел экзаменационные листы, Марич получила весьма приличный средний балл – 5,05 из 6 возможных. Эйнштейн, который сдавал их годом ранее (в 1898), получил средний балл 5,7 – самый высокий среди однокурсников. По физике у него было 5,5, как и у Милевы, но по всем остальным предметам он ее превзошел (см. Приложение Г).
Трбухович-Гюрич явно была не в курсе, что происходило во время дипломных экзаменов в июле 1900 года. «Почему она [Марич] не сдавала дипломные экзамены вместе с ним [Эйнштейном], хотя два последних года успехи у них были одинаковыми, – неизвестно». На самом деле, Марич в 1900 году сдавала дипломные экзамены вместе с Эйнштейном (см. Приложение Г). По теоретической физике они получили, соответственно, 4,5 и 5 (по шкале от 1 до 6), по одному из математических предметов (теория функций) – 2,5 и 5,5. У обоих оказались относительно низкие оценки за дипломные работы, которые имели решающее значение. Средневзвешенный общий балл у Эйнштейна составил 4,91, у Марич – 4,00. По четырем предметам Эйнштейн получил оценку «5» и выше.
28 июля 1900 года Эйнштейн получил диплом преподавателя математики. К сожалению, Милеве это не удалось. Неубедительные 4,00 балла подтолкнули заведующего физико-математическим отделением от имени экзаменационной комиссии (всех профессоров отделения) рекомендовать «не вручать диплом фрейлейн Марич». Неизвестно, как комиссия пришла к этому решению. В правилах ВТШ не указывались никакие ограничительные требования по количеству баллов или иным показателям для получения диплома. Можно лишь с определенной долей вероятности предположить, что решающую роль сыграли 2,5 балла, полученные ею по математическим дисциплинам.
Габор предположила, ссылаясь на Роберта Шульмана (без цитирования): «Поскольку выпускные экзамены содержали и устную часть, она могла стать жертвой предубеждения со стороны экзаменаторов». Но это не помешало Милеве получить хорошие оценки в ходе промежуточных экзаменов (вопрос о возможной предубежденности к Марич как женщине со стороны некоторых экзаменаторов более подробно будет рассмотрен в девятой главе).
Трбухович-Гюрич также была не в курсе того, что Марич на следующий год, в июле 1901 года, попыталась пересдать экзамены, одновременно работая над докторской диссертацией. Ни она, ни кто другой до 1986 года, когда с большими опозданием обнаружились «любовные письма», не знали, что в этот момент Марич была на третьем месяце беременности без всяких перспектив на замужество. Диплом ее оценили в 4,00 балла, как и раньше, а это означало, что, несмотря на все личные переживания, ей нужно было получить более высокие оценки на экзаменах по предметам. По двум из них ей это удалось (по математике – 3,5 балла), по двум другим – нет (см. Приложение Г). В результате средневзвешенный балл опять составил 4,00, и экзаменационная комиссия во главе с профессором математики Германом Минковским вновь не рекомендовала вручать Марич диплом.
Не зная обо всем этом, Трбухович-Гюрич объяснила завершение учебы Марич в Политехникуме без диплома ее разногласиями с ведущим профессором физики Генрихом Фридрихом Вебером: «Она дошла то того, что в результате забрала свою блестящую дипломную работу, забросила исследования под его [Вебера] руководством и в августе 1901 года навсегда покинула Политехникум». Как Трбухович-Гюрич выяснила, что дипломная работа была «блестящей», остается загадкой, поскольку в архивах Политехникума та не сохранилась. Дипломную работу, которую Милева представила в 1900 году, оценили в 4 балла из 6 возможных. То, что Марич позже представила другую работу, маловероятно.
Измученная Милева, беременная, незамужняя, без диплома, оставила Политехникум и уехала домой к родителям в Нови-Сад.
Для многих читателей одним из наиболее убедительных свидетельств того, что Марич принимала участие в работе Эйнштейна, является его фраза, которую приводит Трбухович-Гюрич в своей книге. По словам автора, Эйнштейн произнес ее в беседе с группой «молодых интеллектуалов» в Нови-Саде в 1905 году. У Трбухович-Гюрич она выглядит так: «Жена мне нужна. Она решает за меня все математические проблемы».
В кратком вступлении к своей статье 1990 года Трёмель-Плётц воспроизводит вторую фразу из приведенной выше цитаты: «Моя жена решает за меня все математические проблемы». Отсюда появился заголовок: «Милева Эйнштейн-Марич: женщина, которая делала математику для Эйнштейна». Эта мысль подробно раскрывается и в самой статье.
Анализируя содержание и источник этого утверждения, мы обнаружили, что, по словам Трбухович-Гюрич, Эйнштейн якобы произнес эти слова на встрече с друзьями Милоша, брата Милевы (в то время студента-медика), когда приезжал в Нови-Сад в 1905 году, чтобы познакомиться с родителями невесты. Можно представить, что Эйнштейн таким образом попробовал сострить в понимающей компании, но прежде надо выяснить источник этой информации. Им называется доктор Любомир-Бата Думич, один из студентов, присутствовавших на той встрече, но Трбухович-Гюрич не дает о нем никакой информации. Она также «цитирует» его слова:
«Мы смотрели на Милеву снизу вверх, как на божество. Такое глубокое впечатление она производила на нас своими математическими познаниями и гениальностью. Относительно простые математические задачи она решала мгновенно, в уме, а с теми, на которые грамотным специалистам потребовалось бы несколько недель, разбиралась за пару дней. Мы знали, что она его [Эйнштейна] создала, что она была творцом его славы. Она решала за него все математические проблемы, особенно те, что были связаны с теорией относительности. Просто поразительно, насколько блестящим математиком она была».