ь уже по православному обряду, и принял имя Александр. Правда, никто его этим именем не называл. Для современников и потомков он всегда оставался великим князем Витовтом, или, на литовский манер, Витаутасом. Но как бы его ни звали, князь делал всё для своей страны. Территория княжества Литовского при нём стремительно расширялась. Он захватил Смоленск, Оршу и Киев, отодвинул восточную границу до верховьев Оки, постоянно вмешивался в дела Новгорода и Пскова. Отвоевав у татар Подолию, он дошёл до берегов Чёрного моря, основал поселения на месте нынешних Одессы и Очакова.
В 1395 году войска Витовта успешно воевали с татарами. Литовцы дошли до низовий Волги, вторгались в Крым и внушили ордынцам такое уважение, что, когда Тамерлан разгромил Золотую Орду, её хан Тохтамыш укрылся именно в Литве. Он умолял Витовта помочь ему вернуть утерянную власть, обещая вассальную покорность. Литовский князь (к тому времени уже крещённый третий раз, опять по католическому обряду) обратился к римскому папе с предложением устроить крестовый поход на восток для покорения русских и золотоордынских земель. Но ответа из Ватикана так и не дождался. Тогда он собрал армию, включавшую литовцев, поляков, крестоносцев, русских и сбежавших с Тохтамышем татар. Это войско направилось на юг, но на реке Ворскле наткнулось на заслон хана Тимура Кутлуга и темника Едигея. Золотоордынцы взяли армию Витовта в клещи, прижали к реке и наголову разгромили. Раненому князю с трудом удалось вернуться домой с горсткой воинов.
Ослаблением Витовта не замедлили воспользоваться его недруги. Ягайло заставил двоюродного брата подписать документ, по которому Витовт не мог передать великокняжескую корону своим потомкам. Рязанский князь Олег Иванович захватил смоленские земли, правда, ненадолго. Уже в 1404 году правитель Литвы оправился и вернул Смоленск.
В мае 1409 года вспыхнуло восстание в Жемайтии, которая уже несколько десятилетий находилось под властью Тевтонского ордена. Крестоносцы начали огнём и мечом усмирять мятежную провинцию. В ответ на это Витовт поддержал соплеменников, а Ягайло объявил «посполитое рушение», то есть сбор ополчения. Началась война между Орденом и выступавшими едино Польшей и Литвой. Решающее сражение произошло 15 июля 1410 года у деревни Грюнвальд.
В каждой из противоборствующих армий состояло примерно по 30–40 тысяч воинов. Крестоносцы призвали рыцарство со всей Западной Европы. Основную часть войск Ягайлы составляли поляки и литовцы, но вместе с ними на поле боя выходили смоленские полки, чешский отряд под командованием Яна Жижки и татарская конница хана Джалала ад-Дина. Хотя формально главой армии считался польский король, непосредственное командование принадлежало опытному полководцу Витовту.
Главный удар конницы крестоносцев приняли на себя три линии смоленских полков. Пока шла жестокая сеча, литовское войско, в основном состоявшее из крестьян-ополченцев, дрогнуло и побежало. Витовт хорошо знал местность и понимал, что на пути у беглецов озеро, он догнал своих соплеменников, вразумил их, перестроил и повёл обратно на поле боя. Возвращение литовцев переломило ход сражения. Тевтонский орден потерпел сокрушительное поражение. Сотни крестоносцев полегли, тысячи рыцарей попали в плен. Потери славянского войска были в три раза меньше, чем урон, нанесённый противнику. По результатам войны Жемайтия вернулась в состав Литовского княжества. От полного уничтожения Тевтонский орден спас Витовт, понимавший, что если это воинственное государство исчезнет, то усилится в первую очередь Польша.
К 1420 году слава Витовта как полководца и государственного деятеля гремела по всей Европе и доходила до Средней Азии. Гуситы хотели провозгласить его королем Чехии. Литовский князь был постоянным арбитром в спорах претендентов на власть в Золотой Орде. Московский князь Василий I, умерший в 1425 году, в своём завещании сделал тестя регентом при своём малолетнем сыне великом князе Василии II, а Софья Витовтовна в 1427 году и вовсе официально передала Московское княжество под руку Витовта. Тверское, Рязанское и Пронское княжества признали вассальную зависимость от Витовта, а Тульские земли Литва к 1430 году просто присоединила к своей территории.
Подходил к концу восьмой десяток лет жизни Витовта – здоровьем он пошёл в своего отца Кейстута. В 1429 году король Германии Сигизмунд I поднял вопрос о превращении Великого Княжества Литовского в королевство. Против того, чтобы Витовт стал королём, возражала только Польша, но её мнением решили пренебречь. Великолепные короны для Витовта и его жены Ульяны изготовили нюрнбергские ювелиры. Торжественная коронация была назначена на 8 сентября 1430 года, но церемония так и не состоялась. Обоз с коронами перехватили в дороге польские шляхтичи. Престарелый Витовт, узнав об этом, так огорчился, что умер 27 октября.
Сыновей у Витовта не было, а единственная дочь правила в Москве. После смерти великого князя литовский сейм избрал на престол младшего брата польского короля Свидригайло. Это понравилось далеко не всем. Через два года произошёл переворот, провозгласивший великим князем брата Витовта Сигизмунда, и завязалась гражданская война, фактически развалившая огромное государство, созданное Витовтом. Но это уже совсем другая история…
Украинка Роксолана, охмурившая султана
К семейному счастью вчерашняя рабыня шагала по трупам
В маленьком украинском городе Рогатине стоит памятник самой знаменитой его уроженке – Роксолане, ставшей в XVI веке турецкой султаншей. Молодожёны возлагают к ногам великой землячки цветы, почитая Роксолану как хранительницу семейного очага и супружеского счастья. Эта женщина считается на Украине национальной героиней. В её честь слагают песни, пишут оперы, о ней снимают фильмы и телесериалы. В действительности украинская жена турецкого султана даже с очень большой натяжкой не может служить символом добродетели. Да и ничего героического в её поведении не было.
О происхождении девушки, которая примерно в 1515 году попала в гарем турецкого султана, известно крайне мало. Наверное, она действительно была родом с Украины, по крайней мере, об этом говорит имя, под которым её знали в Европе. Роксоланами с конца XVI века в Речи Посполитой называли уроженок нынешней Западной Украины. Правда, турецкую султаншу этим именем впервые назвал бывший посол Священной Римской империи Ожье Гислен де Бусбек только в 1589 году, то есть спустя тридцать лет после её смерти. Информация о том, что она была дочерью православного священника из города Рогатина, восходит к польскому поэту Самуилу Твардовскому. Ему якобы рассказали об этом турки, когда он был в Османской империи в составе посольства, и он так вдохновился услышанной историей, что упомянул её в поэме «Преславное посольство светлейшего князя Кшиштофа Збаражского от Сигизмунда III к могущественному султану Мустафе». Правда, дипломатический визит поляков к османам состоялся в 1622–1623 годах, а поэма была опубликована ещё через десять лет, то есть спустя век после того, как прекрасная иностранка стала хозяйничать в гареме султана Сулеймана Великолепного. Вряд ли турки через 100 лет помнили детали ранней биографии давней султанши.
Можно встретить упоминания, что «настоящее» имя Роксоланы – Александра или Анастасия Лисовская, но эти имена придуманы писателями XIX века. Александрой жену Сулеймана впервые назвал поляк Маврикий Гославский в своей поэме «Подолия» в 1827 году, а в 1880-м Михаил Орловский опубликовал приключенческую повесть «Роксолана, или Анастасия Лисовская», придумав новое имя для своей красавицы-героини.
Кстати, насколько Роксолана была прекрасной, тоже неизвестно. Безусловно, что Сулейману её внешний вид пришёлся по вкусу, но лицезреть его, кроме мужа, могли только евнухи, сыновья и обитательницы гарема женского пола. Европейские поэты воспевали светлые или рыжие локоны Роксоланы и её вздёрнутый носик, но всё это не более чем полёт фантазии. Ни описаний, ни тем более прижизненных портретов султанши не сохранилось.
С большой степенью достоверности можно утверждать лишь то, что некая 15-летняя девушка в начале XVI века была захвачена крымскими татарами во время одного из их многочисленных набегов на польские и литовские земли. Сменив несколько хозяев, она попала в Турцию, где рабыню презентовали наследнику турецкого престола принцу Сулейману. Возможно, это произошло в 1520 году в честь восшествия Сулеймана на султанский трон. У того в гареме уже имелось несколько наложниц, но все они были уроженками восточных стран: темноглазыми брюнетками. Светлокожая славянка очаровала Сулеймана и быстро заняла топовую позицию в гаремной иерархии.
Сулейман дал новой пассии имя Хюррем, что по-персидски значит «счастливая» или «радостная». Помимо весёлого нрава, славянка обладала хорошими способностями к языкам и тягой к знаниям. Приняв ислам (возможно, это произошло ещё в татарском плену), она быстро выучила турецкий язык, научилась писать по-турецки, по-арабски и на латыни. Сулейман смог не только заниматься с Хюррем любовными утехами, но и беседовать с ней о науках и государственных делах. Вскоре европейские послы в Стамбуле, которые пытались внимательно следить за слухами, доносившимися из-за стен гарема, начали сообщать своим правителям о растущем влиянии новой наложницы на Сулеймана. «После появления славянки в гареме султан больше не входит ни к одной женщине», – передавали они шепотки придворных евнухов.
Такой расклад не мог нравиться остальным наложницам, прежде всего Гюльбахар Махидевран, представительнице знатного черкесского рода, считавшейся в гареме главной. Она была не намного старше Роксоланы, зато являлась матерью наследника престола Мустафы. То, что властелин уделяет больше внимания не ей, а светлокожей простушке, казалось Гюльбахар оскорбительным. Она устроила в гареме дикую сцену. Венецианский посол Бернардо Наваджеро доносил на родину: «…Черкешенка оскорбила Хюррем и разодрала ей лицо, волосы и платье. Спустя некоторое время Хюррем пригласили в султанскую опочивальню. Однако Хюррем сказала, что не может в таком виде идти к повелителю. Тем не менее султан вызвал Хюррем и выслушал её. Затем он позвал Махидевран, спросив, правду ли ему рассказала Хюррем. Махидевран сказала, что она главная женщина султана, и что другие наложницы должны подчиняться ей, и что она ещё мало побила коварную Хюррем. Султан разгневался на Махидевран и сделал Хюррем своей любимой наложницей».