Тадеас оглянулся на Идриана; Мика не упустила возможности показать грубый жест за его спиной.
– Эй, я все вижу, – огрызнулся Тадеас. Идриану же он ответил: – Из Грента вывели почти всех. Здесь у нас надежные оборонительные позиции, и если Керите решит обойти нас с фланга, то потеряет не меньше недели.
– Разве Ставри не собирается наступать?
– Он не видит в этом необходимости, и на этот раз я с ним согласен. Пусть Керите сама придет к нам.
– Сколько у нас времени?
– Если она пойдет в лобовую атаку? Два дня. Если решит повременить, то, может, и больше.
– Держу пари, что скорее первое, чем второе.
– Что, глаз снова чешется?
Идриан кивнул.
– Стекло тебя раздери, – ответил Тадеас. – Это, конечно, мистика – шестое чувство и все такое, но оно еще никогда нас не подводило. Пусть твои саперы поработают всю ночь, Мика.
Та закатила глаза:
– Стекло мне в задницу. Ладно, но я припрягу кого-нибудь из гвардии, пусть помогают. Раз уж дураков-полицейских притащили сюда играть в солдатиков, пускай помозолят руки вместе с нами.
– Я отправлю посыльного в ближайший полк, – сказал Тадеас.
Идриан поднялся на несколько десятков футов по склону холма, чтобы осмотреться и понять, с какой стороны вражеские солдаты, скорее всего, будут наступать на их батарею. Когда начнется бой, именно там ему придется сосредоточить свои усилия. Конечно, пробивник наиболее эффективен в нападении, но это не значит, что при необходимости им нельзя заткнуть дыру в обороне.
Он вернулся к Тадеасу, который продолжал спорить с Микой.
– Мины нужны здесь, здесь и здесь, – настаивал Тадеас, тыча пальцем в незаконченные укрепления.
– А я говорю тебе, что там от них не будет никакого толку, – горячилась Мика. – Поставь их там, и получишь еще как минимум по две случайные жертвы с нашей стороны на каждую мину, клянусь своей репутацией.
– Да какая может быть репутация у чокнутой подрывницы? – подколол ее Идриан и вильнул в сторону, когда Мика резко повернулась к нему. – Тадеас, ты же знаешь, что с Микой лучше не спорить. Мины – ее территория.
Тадеас фыркнул и отвернулся, чтобы сплюнуть.
– Ну и ладно. Иди проверь, достаточно ли глубокие окопы вырыли твои саперы.
Он собрался дать Мике пинка под зад, но та уже мчалась прочь, победно хихикая.
Идриан опустился в походное кресло Тадеаса и нажал на искусственный глаз. Где-то рядом, чуть ли не за соседним холмом, снова зазвенел детский смех. Это начинало раздражать, не помогало даже то, что смех не был настоящим.
– Думаешь, у Керите есть шансы в бою с нами?
Тадеас скрипнул зубами.
– Она не проиграла еще ни одной битвы. По крайней мере, так говорят. Правда, она знает толк в саморекламе, это тоже всем известно. – Он пренебрежительно дернул плечом. – Но генерал Ставри уверен, что мы отразим любую ее атаку.
– И что у нее есть против нас?
– Селезни Керите – около десяти тысяч пехоты, с пробивниками и гласдансерами, ну и все, что даст ей Грент. Я думаю… Думаю, мы справимся.
Идриан достаточно давно знал Тадеаса и ощутил исходившую от него неуверенность. А еще он знал, что лучше не давить на командира. Что толку, если тот выложит ему все свои опасения прямо сейчас? Никому из них не станет легче. Пока Идриан сидел, а Тадеас расхаживал перед ним, с холма спустился оружейник Брейлир и с гордостью вручил Идриану его щит.
– Наконец-то мне удалось поработать в кузнице, сэр, – сказал Брейлир. – Я снял пластины из годгласа и вправил самые глубокие вмятины, здесь и здесь. И хаммерглас закрепил, чтобы он не шатался, как раньше.
Идриан проверил сделанное. Что ж, он видел щиты и поровнее – но это было куда лучше того, что он наблюдал пару дней назад.
– Да, этот болтающийся хаммерглас давно действовал мне на нервы. Молодец.
Брейлир просиял:
– Я хотел поиграть на скрипке сегодня вечером, сэр. Это не запрещено?
– Тэд, что там у нас с приказом о тишине?
Тадеас отрицательно помотал головой, и Идриан кивнул Брейлиру:
– Музыка поднимет боевой дух. Валяй.
– Еще кое-что, сэр, – сказал Брейлир. – Приходили две женщины. Инженер и рядовая.
– Пискля и Фенни? – догадался Идриан.
– Так точно, сэр. Они принесли вам это в знак благодарности. За то, что вы вытащили Писклю из-под обломков.
И оружейник протянул Идриану пару перчаток из телячьей кожи, хорошо выделанной и такой тонкой, будто подарок предназначался офицеру высокого ранга, происходящему из богатой семьи-гильдии.
– Я не могу это принять, – сказал Идриан. – Перчатки наверняка стоили девчонкам их двухнедельного жалованья. К тому же копал не один я, многие помогали мне, включая тебя.
Он протянул перчатки Брейлиру.
– Та, что повыше, – кажется, Пискля – сказала, что вы так и ответите. При всем моем уважении, сэр, я только повторяю ее слова: она велела послать вас на хрен, если вы будете отказываться, потому что она сама их сделала, эти перчатки.
Идриан потер телячью кожу между пальцами и отметил про себя, что детский смех стих. Симптомы его безумия всегда проходили в такие моменты. Он надел перчатку на одну руку. Та сидела как… ну как влитая.
– Не готовь мне сегодня ужин, Брейлир, лучше достань свою скрипку. Железнорогим не помешает слегка взбодриться перед боем.
– Есть, сэр!
Идриан смотрел вслед оруженосцу, пока тот спешил вниз, а когда обернулся, обнаружил, что Тадеас наблюдает за ним.
– Надо же, я в убойном бизнесе не один десяток лет, а люди все еще удивляют меня, – сказал Идриан.
– Вот поэтому ты здесь, – ответил Тадеас.
Идриан опустил взгляд на перчатки:
– Я здесь из-за того, что продал душу Иностранному легиону. Мне надо было выбраться из Марнишского нагорья. И не ухожу, потому что Иностранный легион оплатил работу Касторы над моим глазом, – ответил Идриан, нежно дотрагиваясь до него.
– Ну да, начал ты именно так, но я сомневаюсь, что ты уйдешь, как только вернешь свой долг. Тебе ведь осталось несколько недель, верно?
– Девятнадцать дней, – ответил Идриан. – И можешь биться об заклад на свою задницу, что я уйду. – Свобода была для него как локоть: близко, а не укусишь. – Получу походные деньги и перееду в провинцию, где дешевая земля, а вино еще дешевле, и буду любоваться на виноградники, пока не умру от старости.
Так выглядел план Идриана. Конечно, все усложнилось из-за того, что магический глаз внезапно начал портиться.
– Ты сам будешь работать на винограднике? – спросил Тадеас.
Идриан почесал щеку:
– Помнится, ты как-то предлагал оплатить труд работников, если я куплю землю.
– Ха, а я надеялся, что ты забыл.
– Не хочешь уходить на пенсию? – прямо спросил командира Идриан.
– Не в этом дело, просто я жадный. Ну ничего, может быть, попрошу взаймы у племянника. Я знаю, чем он там занимался в провинциях, и что денег у него навалом, тоже знаю. – Казалось, Тадеас только теперь заметил, что Идриан занял его кресло, и вздохнул. – Как самочувствие?
– Все тело болит после беготни по дворцу, – признался Идриан.
– Даже представить не могу, как можно вылезти на крышу по дымоходу.
– Я тоже. Раньше я знать не знал, что в теле куча мышц, которые обычно не работают. – Идриан наклонился и потер голени. – Надо было сходить в Оссе на массаж.
– Ты доставил посылку?
– Ее принял Бринен, велел оставить в кабинете Демира. Мне это не понравилось, но выбора не было.
– Бринен – мужик что надо. Раз обещал, что все будет в сохранности, значит сдержит слово. А новую начальницу охраны «Гиацинта» ты, часом, не встретил? Говорят, симпатичная.
– Ты мне рассказывал о ней. Внучка Кирковика, кажется? – Идриан покачал головой. – Слишком молода для меня. – Он прищурился и смерил Тадеаса взглядом. – Да и для тебя тоже.
– Как ты смеешь? – возмутился Тадеас. – Молодые женщины млеют от меня.
– Ага, пока не закончится твое месячное жалованье. Когда ты в последний раз встречался с ровесницей?
– Когда ее сватала мне Адриана, – задумчиво сказал Тадеас. – Это было… погоди-ка… шесть лет назад? Из семьи Планьи. Голос как у сержанта на плацу, ноги как бревна. – Подняв глаза к облакам, Тадеас прошептал: – Мне будет так не хватать попыток Адри женить меня.
Идриан услышал и покачал головой. За время их знакомства Тадеас был женат трижды, и каждый брак заканчивался ничем. Идриан и сам был близок со множеством женщин, но никогда не был женат. Кадровые военные не созданы для брака. В их жизни полно опасностей, работать приходится далеко от дому. Неудивительно, что единственной женщиной, постоянно присутствовавшей в жизни Тадеаса, была Адриана. Как он теперь будет справляться с этой потерей?
Однако было не время искать ответ на этот вопрос. Тадеас, как и Идриан, сначала заканчивал войну, а уж потом оплакивал потери. Может быть, это вредно для здоровья, как поговаривают, зато необходимо для выживания на фронте. Иначе не станешь хорошим командиром.
– Может, Демир примет эстафету, – предположил Идриан. – Подыщи себе хорошую пару, а он ее тебе сосватает.
– Ха! Может быть. Он же теперь патриарх. Придется держать ухо востро. Адриана только мечтала меня женить. А Демир – хитрый лис, он найдет способ. Попомни мои слова, пойду я как-нибудь на вечеринку и проснусь женатым на ворсьенке. – Тадеас вздохнул и повернулся к Идриану. – Забыл тебе кое-что сказать, – сказал он, состроив кислую мину.
Идриан приподнял бровь. Такими словами Тадеас обычно предварял плохую новость.
– Как только мы прибыли, явился офицер от генерала Ставри, – продолжил Тадеас. – Задавал неудобные вопросы: что мы делали прошлой ночью, где ты был в это время. Похоже, кто-то из наших шпионов пронюхал о твоей краже из дворца герцога.
Идриан напрягся:
– Он сказал, что именно?
– Это никому не известно, – ответил Тадеас и покачал головой. – Похоже, пожар, который ты устроил, уничтожил изрядную часть дворца и множество картин и всякой всячины, которые они прятали в подземелье.