После встречи с Сальмой и возобновления наших отношений, моя стратегия существования в этом мире на перспективу в пару десятков лет претерпела ряд изменений. И теперь мой уход из Конохи становится еще более неудобным происшествием. Нужно как-то попытаться возродить отношения хотя бы с частью шиноби Листа, а лучше их упрочить. Эта та еще задачка, учитывая, что, покинув деревню, я практически дал карт-бланш всем моим недоброжелателям. Да, признаю, в этом я поступил не очень умно. Но и альтернатив я тогда себе не оставил, отправившись спасать Сору, для чего потребовалось оперативно и без должной подготовки убивать Данзо. Точнее даже, иного выхода мне не оставил сам Шимура, так как даже после его смерти оставленные им поручения продолжали выполняться Корнем, что вылилось в откровенно враждебное ко мне отношение ряда кланов Конохи.
Да, затевать шпионские игры с Данзо было глупой идеей, но и иначе поступить я не мог, с самого начала не сумев найти адекватного способа защититься от Яманака. Что тут сказать? В будущем стоит быть умнее.
А что касается упомянутых мной Курама, есть еще один интересный момент, который Джирайя упомянул. Теперь в Кири гораздо меньше проблемных людей. В этом мой друг прав, специалистов в области гендзюцу и их распознавания в Тумане сейчас и в самом деле больше нет. Не сомневаюсь, это очень облегчит жизнь Конохе со здравствующими ныне Учиха и Яманака, но также это поможет и мне с Чиноике. И Мадаре в ближайшем будущем тоже.
— Здесь, Рюсей-сан, — после недолгого пути по обвивающим по спирали административный корпус коридорам остановились Анбу у одной из раздвижных дверей, отодвигая в сторону легкую створку.
— Ну, удачи тебе там, — хлопнув меня по плечу, пожелал Джирайя. — И всем нам тоже.
— Спасибо, — коротко ответил я, шагнув в достаточно компактный кабинет.
Я оказался прав, встречу организовали там же, где обычно проходят встречи Совета Конохи. Помещение небольшое, примерно в шесть татами, то есть около десяти квадратных метров, только вместо татами здесь было каучуковое покрытие на полу, которое очень плохо передавало вибрации, из-за чего находиться мне на нем было некомфортно. Стены задрапированы деревянными панелями, за которыми чувствовалось наличие печатей и какого-то вида барьера. За моей спиной вместо полноценной стены была сёдзи, раздвижная перегородка в виде деревянных рам с натянутой на них бумагой. Здесь она выполняла функции окна и дверей. На белом оштукатуренном потолке несколько пар люминесцентных ламп. Посередине комнаты находился прямоугольный стол, по сторонам которого расположилось два диванчика и два кресла соответственно.
За одним креслом уже сидел Хирузен. Не сильно он с последней встречи нашей изменился, даже не поседел, только морщин добавилось, а в остальном все тот же пропахший дымом и табаком мужчина средних лет. Одет в традиционное для Хокаге кимоно, и даже шапка на голове имеется, странно только, что сегодня он был без типичной для себя трубки, и помещение до сих пор не затянуто клубами сизого табачного дыма.
Один из диванов занимал Нара Шикаку, нынешний джонин-ханчо Конохагакуре. На этой должности молодой шиноби — летом ему исполнился двадцать один год — сменил не так давно погибшего при начавшемся в начале осени наступлении Ивагакуре на юг Учиха Кикаку. В целом для Нара он был довольно деятельным и неплохо показал себя на посту лидера клана после гибели своего отца, Нару Шикаге, в конце Второй мировой.
Рядом с ним примостилась Утатане Кохару, старушка была погодкой Хирузена, но выглядела старше него. Я бы даже сказал, старше, чем помнил по прошлому миру. Возможно, реальность сказалась на ней пагубнее, чем это представлялось художникам. Как ни странно, но второго советника Хирузена, Митокадо, не было. Зато по углам комнаты за спиной Хокаге стояла пара молодых женщин в черных официальных кимоно. Явно не шиноби, скорее простые административные работники и секретари, папки с бумагами в их руках и объемные свитки за спинами также намекали на это.
— Рюсей Орочимару, — со сложно передаваемыми интонациями произнес Хирузен, поднимаясь со своего кресла, — давно тебя не было в Конохе. Чиноике Мейро-сан, наслышан о вас. Узумаки Котоширо-кун… Рад приветствовать вас.
О составе делегации Сарутоби был извещен заранее, так что имел возможность подготовиться, но даже так наличие Узумаки со мной его явно смущало.
— И я рад видеть вас, Сарутоби-сенсей, — растянув губы в вежливой улыбке и обозначив приветствие весьма условным поклоном, ответил я. — Утатане-сан. Нара.
На этом вся приветственная часть и завершилась, она для шиноби и так была слишком официальная из-за, скажем так, особых отношений между мной и Хокаге.
— Прошу, садитесь, — указав на свободные места, произнес Хирузен.
На самом деле никакого определенного протокола встреч у шиноби не было. Только при организации переговоров в Санро нечто подобное соблюдалось и то только благодаря усилиям самураев. Однако кое-какие традиции все же имелись. Глава селения или клана должен вести переговоры с кем-то аналогичного ранга. В данном случае, предполагалось, что Мейро должна сидеть напротив Хокаге, так как я формально не являюсь главой конкретно Отогакуре. Естественно, эти традиции я лично часто игнорирую, так как людей с соответствующим моему статусом даже в этом мире немного.
— Это даже забавно, — озвучил я пришедшую в голову мысль, направившись к креслу, — мне редко удается говорить с кем-то на равных, но сегодня уникальный случай. Ками может говорить с ками, мне определенно нравится такая шутка судьбы.
Еще более забавно то, что конкретно в этом кресле, напротив Хирузена, во время собрания Совета Конохи обычно сидел Шимура Данзо. Получается, хоть так я займу его место. Смешно.
— Мы сегодня не шутки шутить собрались, Орочимару! — надтреснутым голосом и повышенным тоном одернула меня Кохару, оказавшаяся справа от меня.
— Судьбе откровенно безразличны наши планы, Утатане-сан, — сохранив вежливость в формулировке, но произнеся эту фразу явно пренебрежительным тоном, я, кажется, задел старушку, сердито зыркнувшую выцветшими глазами в мою сторону.
— Ты прав, Орочимару, насчет судьбы. Но народная мудрость советует полагаться на нее, только сделав все, что возможно, — негромко сказал Хирузен. — Поэтому мы не перестаем строить планов и добиваться целей. Для этого мы и собрались. Еще раз прошу, садитесь.
Совету Хирузена последовали все, кроме пары секретарей, так и продолживших молчаливо стоять по углам. На некоторое время повисло молчание, нарушаемое скрипом деревянной мебели. Мягкие диваны и кресла были набиты ватой и обтянуты красным сукном, вроде, мебель не новая, следов, что ее разбирали, нет, да и вообще чакры в ней не чувствую. Конечно, это может быть моя паранойя, но на всякий случай я дополнительно ее проверил. Это, конечно, не в духе Хирузена, но попасть в фуиндзюцу мне бы не хотелось.
— Прежде, чем мы начнем, я бы хотел попросить всех присутствующих еще об одном, — положив руки на подлокотники кресла, произнес Сарутоби. — Не использовать техники. Может, это глупо прозвучало, но ведь не будет лишним напомнить, не так ли, Орочимару?
— Вы правы, Сарутоби-сенсей, — расслабленно опустившись в кресло, я развеял поддерживаемую уже почти интуитивно сенсорную технику Райтона, тут же перестав ощущать движение мыслей в головах окружающих. — Иногда привычка въедается едва ли не в кости, как всегда, вы очень внимательны, раз заметили это.
Как я и говорил, Хирузен уникальный шиноби. В целом заметить мою сенсорную технику не так сложно, если задаться такой целью, но все же способны на это не многие. Есть у Третьего какое-то сверхъестественное чутье на техники и вложенную в них преобразованную чакру. Когда-то он даже пытался научить нас, своих учеников, как он это делает, но тогда ни у кого просто не хватало знаний, контроля чакры и ее понимания, чтобы постичь его методы. А научить тому, что сам Сарутоби понимал интуитивно или чему научился через хидендзюцу собственного клана, он не мог. Я сам, например, только сейчас начинаю понимать то, что Хирузен хотел до нас тогда донести.
— Думаю, твой учитель просто хорошо знает тебя, — недовольно проворчала Утатане. — Внимательным стоит быть с тобой, Орочимару.
— Спасибо за такую лестную оценку, Утатане-сан, — небрежно ответил я советнице. — Могу ответить вам тем же. И, надеюсь, благодаря технологиям Страны Молнии следующая наша беседа произойдет на достаточном удалении друг от друга, чтобы вы могли быть спокойны за собственную безопасность.
— Эту новую технологию Страна Огня сможет освоить, — немного высокомерно ответила Кохару, — но того же сказать о Стране Звука я не смогу.
— Лишь время покажет, — не стал я развивать зарождающуюся пикировку, переведя взгляд с Утатане на Сарутоби, словно спрашивая, сколько мне еще терпеть эту вздорную бабулю.
— Что ж, — невольно потянувшись к спрятанным в его одежде карманам за трубкой, но вовремя отдернув руку, начал говорить Хирузен, — всем известно, зачем мы сегодня собрались, так что не думаю, что долгие приветствия и вводные кому-то нужны. Пока дайме договорились о намерениях, теперь нам нужно предоставить им реальные пути решения поставленных задач.
— Для начала нужно вообще убедиться в возможности Отогакуре выполнить те обязательства, которые они намереваются на себя взять, — воспользовавшись паузой в речи Сарутоби, высказался Нара. — Стране Огня требуется как минимум заморозка восточного фронта. В этом направлении сошлись интересы трех Великих держав, я не понимаю, как в этом положении нам может помочь малая страна.
— Не стоит принижать свои умственные способности, Шикаку-кун, — холодно посмотрела на Нара Мейро, — я еще помню успехи стратегов союза трех кланов. Акимичи, Нара и Яманака — вы побеждали благодаря силе первых, уму вторых и знаниям третьих. Уверена, Яманака и сейчас не разучились получать наиболее достоверные и свежие разведданные.
Я скромно улыбнулся, посмотрев на Шикаку. Улыбку вызвал у меня не вопрос Нара, а реакция на него Мицуко. Кажется, моей матери в этом мире начинает нравиться шок