— Если бы ты сдавала экзамен со мной, то была бы уже мертва с такими идеалами, — насмешливо произнес Забуза.
— Если бы ты проходил наш отбор, то сейчас бы давно уже кормил рыб, — не осталась в долгу Теруми.
— Заткнитесь оба, — устало сказал Кёда. — Вы как отражение друг друга. Вы боитесь посмотреть на себя, увидеть свою суть, вот и грызетесь без остановки. Прекращайте, иначе все мы отправимся на корм рыбам.
— Отражение? — рассмеялся Момочи. — Да ты бредишь, Юки! Поди уже подхватил бешенство. Как и твоя подружка. От таких лучше держаться подальше. Смотрите, когда будете истекать слюной и мочиться в штаны при виде моря, я вас утоплю, как котят. Цените мою доброту, я не позволю вам мучиться, как этому вашему зверенышу.
Заявив это, Момочи самодовольно рассмеялся и развернулся, постепенно скрывшись за пеленой дождя.
— Мы и в самом деле похожи, Кёда? — недовольно спросила Теруми, постепенно расслабляясь, но все еще настороженно поглядывая в ту сторону, куда ушел Забуза.
— Больше, чем тебе кажется.
— Это отвратительно! Я могу и обидеться.
— Увидеть себя настоящего боятся многие, — философски изрек Юки.
— Ты безнадежен, — надулась Мей и сменила тему: — Зачем вы меня искали?
— Пора собираться. У нас новое задание.
— Что на этот раз?
— Рыбалка.
— Проклятье! — зло процедила Мей. — Мы чуть не сдохли в прошлый раз!
— Сейчас море должно быть спокойнее, тогда нам просто не повезло попасть в шквал.
— Море спокойнее, и теперь в нем встречаются корабли Ото!
— У нас все равно нет выбора. Либо рыбалка, либо Хошигаки начнет жрать людей.
Мей попыталась было улыбнуться этой шутке, но быстро поняла, что Кисаме и в самом деле способен при необходимости и людей жрать. А если все продолжится в том же духе, то и у самой Мей может не остаться выбора. Все прошлое лето были проблемы с поставками из-за моря. Потом начались шторма, потом появились корабли Ото, в итоге поставки так и не наладились. А шиноби нужно снабжение, нужно оружие, лекарства, да та же одежда. И еда. Им нужно было что-то есть, чтобы не сдохнуть в первом же сражении!
Крестьяне бежали от войны, местная знать начала грызню друг с другом после гибели дайме, многие посевы пропали, были сожжены, сгнили на корню, просто не были собраны из-за нехватки рабочих рук. Осенью пополнить запасы толком не удалось при всем старании и жестокости фуражиров. Пайки давно уже урезаны, и Мей подозревала, что приказ с убийством кошек, ворон и прочего полудикого зверья был нужен как раз для пополнения продовольствия, а не для борьбы со шпионами.
— Наверное, нам придется оставить побережье, — устало произнесла Теруми.
— Нападать на Рюджина-сама было глупо. От этого все проблемы, — спокойно заметил Юки.
— Ото казалась просто еще одной малой и слабой страной.
— Страна Звука — это Страна Рюджина-сама. Я сразу сказал, что ее нельзя недооценивать.
— Ты просто веришь в этого своего Рюджина-сама, — расстроенно проворчала Мей. — Он просто шиноби… Ну ладно, он один из Трех Легендарных шиноби. Но он просто Орочимару.
— Верю я или нет — это не имеет значения, Мей. Главное, что его голос слышат и прислушиваются к нему слишком многие. И не только в Стране Звука. Мизукаге это не учел, из-за чего теперь на восточном континенте у нас война. И в Стране Воды некоторые острова бунтуют и отказываются платить налоги, а их защитой занимаются куноичи Надешико. Дайме недоволен, — ласково поглаживая жмущегося к нему котенка, пересказал Кёда и без того известные Теруми слухи, добравшиеся до них с архипелага. — Да даже если бы он был просто шиноби. Ты слышала, Мей, ему достаточно одной техники, чтобы уничтожить полтысячи ниндзя. Сила одного из Саннинов слишком велика.
— Ох, ладно. Что сделано, то сделано. Тем более не от нас те решения зависели. Мы вообще ничего не решаем, — пробормотала Теруми, выбираясь из-под крыши часовенки под дождь.
— Пока не решаем. В будущем все может измениться.
— До этого будущего еще нужно дожить, — рассмеялась в ответ Теруми. — Ты идешь?
— Потом. Пока останусь здесь и попрошу милости для нас у Рюджина-сама.
— Рюджина? — удивленно спросила Мей.
— Тендзё но Шинсен, — указав на статуэтку в хокора, пояснил Кёда. — Это одно из имен Рюджина.
— О… Ну ладно. Попроси его, чтоб не убивал нас при встрече.
— Обязательно.
Постепенно фигура Мей скрылась за пеленой дождя и меж серых стволов деревьев так же, как до этого и Забуза. Под крышей хокора остались только Кёда и дрожащий котенок.
— Только что чуть не убили друг друга из-за тебя, а потом сразу же забыли, — пробормотал Юки, подхватив жалобно пискнувшего котенка и подняв его на уровень своих глаз. — Ты у нас черный кот, которому с рождения не везет? Но раз уж волей судеб ты оказался у моего святилища, то я же должен тебе помочь, иначе какой я ками тогда?
Опустив котенка на землю, Кёда взял небольшую миску для подношений, стоящую у ног статуэтки. Быстрым движением рассечь кожу на руке острым кунаем не составило проблем, только из раны в плошку потекла не алая кровь, а белая, едва светящаяся жидкость. Всего несколько капель упали в керамическую миску.
— Пей, — протянул котенку миску Кёда.
Принюхавшись к непонятной жидкости, черный котенок устало чихнул, но все же слизал предложенную еду. И буквально на глазах свалявшаяся шерсть разгладилась и начала лосниться, выступающие под кожей кости обросли плотью, гноящиеся глаза очистились и обрели странную ясность и мерцание.
Бодро встряхнувшись, котенок облизнулся и удивленно посмотрел на Кёду, не понимая, что происходит.
— Беги на север, — подсказал котенку Юки. — Там тебя встретят.
Внезапно для себя понявший прозвучавший в человеческой речи приказ и наполненный чужой сендзюцу-чакрой котенок черной молнией умчался на север, оставив позади прячущегося от ветра и дождя под черепичной крышей юного шиноби.
17 мая 48 года от начала Эпохи Какурезато
Холодный порыв ветра пронесся по двору полуразрушенного каменного замка, принеся с собой ворох острых снежинок и льдинок. Югито поежилась, плотнее закутываясь в теплую одежду и протянув озябшие ладони к слабо трепещущему под стеклом язычку пламени.
В старом самурайском замке, когда-то закрывавшему горный перевал на пути из Страны Огня в Страну Молнии, сейчас не хватало крыш и некоторых стен. Это место было заброшено еще в прошлую эпоху вместе с гибелью самурайского рода, несущего охрану на границе Страны Мороза. Им пользовались только путники в качестве стоянки, так как старые стены еще давали защиту от ветра. Но для простых путников перевал был еще не пригоден. В конце весны в Стране Мороза горные перевалы были еще завалены снегом, слишком уж высоко они в горах находились.
Всю зиму здесь ходили лишь шиноби Кумо и Шимо. Наверняка где-то просачивались и разведчики Ивы, но Нии надеялась, что их было немного.
За долгую зиму ниндзя Облака успели истратить все запасы дров в замке, сейчас от холода спасал только генератор, обогреватели и масляные лампы. Обогреватели были лишь в сохранившихся коридорах и залах, там, где сейчас расположился лазарет, казармы, кухня и прочее. Здесь же, на посту, от холода было лишь одно спасение — маленькая, чадящая масляная лампа под крышей придорожного святилища.
Югито не знала, кто такой Тендзё но Шинсен, которому было посвящено хокора, но была ему сейчас очень благодарна за возможность согреться и спрятаться от ветра.
— Будь прокляты эти ублюдки из Ивы, — донеслись сверху полные злобы слова до Нии. — Они засели в долине. Там уже наступила весна и тепло. А мы должны отмораживать себе уши на перевалах!
— Скоро снега сойдут, и все встанет на свои места, — это уже говорил другой голос. — У нас пойдут обозы, станет веселее. А в море снова усилился дрейф льдов, и кораблям Ивы уже не будет так вольготно на воде. Только теперь стоит опасаться их нападения. Сейчас им оно выгоднее всего.
— Да, проклятье на голову Орочимару! Он мог вытащить свои корабли на северном море, а не пытаться сражаться с Кири на воде. Все одно толку от этого нет, а так нам бы было проще.
— После того как в прошлом году Райкаге-сама использовал отряды Отогакуре для прикрытия нашего отступления перед снегопадами на перевалах, вряд ли Белый Змей задарма снизойдет до помощи.
— Да, не мне, конечно, судить, но Райкаге-сама тогда поступил недальновидно. Его отец так никогда не поступал. Отогакуре может быть ничтожной деревней, но мы заключили с ними союз. Так подставлять союзников неправильно.
— Тем более Змей спас Третьего, рискуя своей жизнью. Жаль, ему не удалось сохранить еще и память. Это большая потеря во время войны. У нас теперь Четвертый Райкаге, но он совсем не четвертый Эй…
— А с такими словами ты бы лучше был внимательнее. С нами все-таки мелкая из клана Нии.
— А, вечно вторые. Да, после восстания Кингин Кьёдай постоянно держатся за Райкаге, как дети за мамину юбку, боятся, что им, беложопым блондинчикам, припомнят заслуги предков. Странно, что им доверили одного из биджу.
— Что странного? Чакра некоторых из них подходит для контроля демонов. Кингин, даже сожрав кишки одного из биджу, не подохли, как это нормальным людям полагается.
— От этой Нии толку ноль. Всю зиму только запасы без толку жрала. Джинчурики называется. Надо было ее против армии Кири и Ивы отправить, вместо Третьего. Ее можно даже в один конец, пусть бы там вырвался Хвостатый и всех перебил. Все какой-никакой прок.
Голоса джонинов, которые занимались дозором на вершине восстановленной стены отдалились, Югито не могла слышать их даже с усиленным слухом, который давала ей чакра Мататаби. Но уже услышанного хватило, чтобы ее начал мучить не только морозный веер, но и холод в груди.
Как ни старайся, но люди все равно будут видеть в тебе джинчурики. Ненависть рождает лишь ненависть, так говорит Мататаби. И люди совсем не торопятся разорвать этот порочный круг. Ненависть биджу и ненависть людей взаимны.