После газодобывающих заводов Рашии показал несколько фотографий, на которых были запечатлены пограничные пункты пропуска на главных дорогах Страны Звука, несколько ключевых точек, через которые можно было бы контролировать все торговые маршруты. В общем, ничего интересного, помимо разве что Отомуры. Столица Страны звука была странной, у города не было видимых оборонительных сооружений, зато имелись мощеные прямые улицы, многоэтажные здания, множество проводов и самоходной техники. Такого пока Югито не видела.
— Как я уже говорил, в Стране Звука процветает новая секта — Рюджинкё. О культах мы, может, поговорим еще потом, а сейчас главное знать, что Рюджинкё имеет серьезное влияние на умы населения Страны Звука. Поэтому помимо дайме следует запомнить так же лицо этого человека, — Рашии снова достал из горы плакатов очередную фотографию, на этот раз с изображением юной длинноволосой девушки на фоне бесчисленных рядов торий. — Отохиме, один из лидеров культа. Учитывая, что Рюджинкё постепенно расходится и по соседним со Страной Звука территориям, эта личность может стать более важной, чем сейчас. Хотя ей приписывают какие-то чудеса, но она не шиноби, поэтому в случае необходимости управлять ей будет проще, чем, например, Орочимару…
Постепенно тема лекции Рашии снова скатилась к политике, и Югито пришлось прикладывать усилия, чтобы не заснуть.
— Говорят, Белый Змей заставил бежать джинчурики Однохвостого, — негромко пробормотала Самуи. — Страшно?
— А еще говорят, что он сам сбежал от Ханзо, — так же негромко ответила Югито. — Чего мне его бояться?
— Вроде, Ханзо он встретил намного раньше джинчурики, — неуверенно сказала Самуи, припоминая доходившие до нее слухи о сильных шиноби.
— Вот и я с ним встречусь не сейчас, а когда мне будет не меньше пятнадцати, — резонно заявила Югито. — К тому времени Орочимару будет уже как Рашии.
Самуи посмотрела на учителя. Рашии-сенсей родился за двадцать лет до основания Кумогакуре. Сейчас ему было пятьдесят девять. Для своего возраста он выглядел бодро, но до резвости престарелых Узумаки ему было далеко, все же годы брали свое.
— Рашии-сенсей опытный, — упрямо сказала после небольшой паузы Самуи. — Он знает много ниндзюцу.
— Поэтому он преподает в Академии, а не выполняет задания? — скептически спросила Югито.
— Он… — Самуи попыталась придумать какой-то довод в свою пользу, но было видно, насколько лень ей это делать, и в итоге она сдалась. — Скучная ты. Слишком правильная. Если пройдешь наречение, то наверняка станешь Цуметаи — холодной.
Югито в ответ смерила соседку насмешливым взглядом. Традиция наречения появилась в Кумогакуре почти с самого основания деревни, вместе с ранжированием. Почти всем шиноби присваивался ранг согласно их способностям или занимаемой должности. Но получалось так, что сейчас, например, Кумо имела двух Эев — Третьего и будущего Четвертого. Но с ними еще все понятно. А вот уже с Би и прочими было сложнее. Поэтому существовал Блу Би, теперь появился Киллер Би. А двоюродная сестра Югито была Самуи И — Недовольной И. И это имя ей подходило целиком и полностью, хотя сама она пока смириться с этим не смогла. Но чего еще ожидать от Самуи?
А ее угроза, скорее всего, останется пустой. Как говорил отец Югито, она вряд ли когда-то получит позывной, так как джинчурики Двухвостого пока не вписывается в систему рангов Кумогакуре. Так что Нии была бы рада, даже если бы ее назвали Цуметаи. Ну, а прямо сейчас она была рада, что, завершив свой рассказ о Стране Звука, Рашии все же смилостивился над учениками и отпустил их на обед.
— Наконец-то закончилась лекция, — разминая плечи, порадовалась Самуи. — Нас ждет обед! А ну расступись, джинчурики идет!
Последняя фраза предназначалась для подорвавшихся с мест одноклассников, спешащих к выходам из аудитории. Это была типичная шутка, как раз в стиле Самуи. Однако, хоть подобные фразочки уже стали привычными, это не уберегло подругу Югито от дружеского пинка.
— Замолчи. Меня и так обходят стороной! — зашипела джинчурики.
— Тише, тише, киса, не шипи, — недовольно ответила Самуи. — Ну и что? Ты же сама говоришь, что обходят стороной. Что теперь, стараться всем понравиться, что ли? Ну их! Зато мы в очереди в столовой не стоим. Запомни, Югито, они разбегаются от уважения! Знай это, и жизнь станет проще.
— Реальность — это гендзюцу, по-твоему, что ли? — недовольно нахмурилась девочка. — Захотел и все исправилось. Так не бывает.
— Как знаешь, — отмахнулась Самуи. — Но ты же не станешь спорить, что у тебя есть я, твоя любимая сестренка? Это же круто.
— О чем речь? — неожиданно в разговор вмешалась третья ученица.
К идущим к выходу Югито и Самуи незаметно присоединилась одна из их одноклассниц. Такая же светловолосая, но ее кожа была гораздо более смуглой, типичной для жителей Кумо. А вот зеленые глаза все же говорили о родстве с семьей Нии. Что не удивительно, так как род Ичии был давним союзником Нии, фактически родственники.
— Югито такая холодная, — пожаловалась новой собеседнице Самуи. — Она не ценит свою сестренку!
— Не слушай ты ее, Мабуи, — недовольно надула губы юная джинчурики. — Она вечно всякие глупости говорит.
— Самуи просто шутит, — с улыбкой сказала Мабуи. — Мы прекрасно знаем, что ты нас любишь, Югито. И мы любим тебя.
— Спасибо, — немного покраснев, ответила Югито.
— Стоять в очереди в столовой в обед совсем не охота, знаешь ли, — все с той же улыбкой продолжила свою мысль Мабуи.
Это стало последней каплей. Покраснев теперь уже от злости, девочка решительно заявила:
— Да ну вас! Столовая и столовая! Никаких столовых сегодня! Не знаю, как вы, а я иду сразу на полигон!
— Югито! Одумайся! — серьезно попросила Самуи. — У нас час на обед, а потом занятия с мелкими.
— Все нормально, — непреклонно заявила девушка. — Я не голодна.
И, гордо выпрямившись, поторопилась к выходу из класса.
Эти шутницы, если им так хочется, пусть идут в столовую. И стоят в очередях!
Еще раз раздраженно фыркнув, Югито решительно зашагала вперед. Против потока учеников Академии, торопящихся на обед. Многие из них, узнав джинчурики, торопливо отступали с ее пути, толкая своих одноклассников. Поджав губы и чувствуя комок обиды в груди, девочка еще быстрее зашагала к выходу из лекционного корпуса.
Чувствуя на себе острые взгляды, Югито старалась не замечать их. В компании с Самуи это делать было легче, но и так уже привычно. Двухвостый не так часто буянил в Кумо, как Восьмихвостый, но и его жители деревни помнили очень хорошо. Особенно последнее буйство, когда Хачиби и Ниби обрушились на деревню друг за другом.
Самуи сказала, что это не страх заставляет сторониться людей, а уважение, но Югито-то знала, что все дело в ненависти.
— Ненависть всегда рождает лишь ответную ненависть, — раздался низкий и глубокий голос в голове Югито. — Отношения между биджу и людьми никогда не были простыми. Быстро это не исправить. И мелкие обиды не приблизят момент примирения.
— Мататаби, — удивленно воскликнула про себя девочка. — Я разбудила тебя?
— Ничего страшного, — в голосе биджу послышались снисходительные нотки. — Частично, я сама виновата в этом. Так что опять случилось?
— Ничего… — неловко ответила Югито. — Просто неудачная шутка.
В этот момент девочка как раз вышла из Академии и сразу же оказалась в объятиях облака, которое волной навалилось на здание. Плотный и холодный туман был частым явлением на верхних ярусах Кумогакуре, но Югито всякий раз зябко ежилась, оказавшись в нем.
— Слова ранят больнее ножа. Особенно, если произнесены другом, — понимающе ответила Мататаби. — Расскажи и тебе станет легче.
Немного подумав, Югито все же рассказала первопричину своей внезапно родившейся обиды, в процессе сама понимая, насколько глупой она была. Такие мелочи и в самом деле не стоят внимания.
— Это странно, — после того, как выговорилась, заметила Югито. — Мне говорили, что это я должна тебя успокаивать, а пока получается наоборот.
— Успокаивать? Меня? — в голосе Ниби послышалась насмешка. — Ребенок вроде тебя вряд ли справится с такой задачей. Дети всегда эгоистичны, а для того, чтобы кого-то успокоить, нужно его понять. Тебе пока это сложно сделать.
В ответ на губах Югито тоже прорезалась робкая улыбка. У Мататаби всегда получалось ее поддержать и ободрить. Это в самом деле странно. Все ненавидят биджу, и Нии могла понять, за что. Ей самой пришлось пройти суровые тренировки, прежде чем с Ниби удалось хотя бы поговорить. Зверь в ней — не безобидная кошечка, а матерый тигр, с которым пришлось побороться. К тому же он полон холодной злости, которая не имеет цели, но, кажется, становится частью самого естества биджу. Внутренний демон, который толкает зверя на страшные поступки.
Например, как бы Югито ни спрашивала, Мататаби так и не смогла ответить, в чем причина ее последнего буйства. Она не помнила, почему прошлый джинчурики утратил контроль, и не совсем понимала, почему, оказавшись на воле, начала крушить все подряд. Это было просто естественным поведением. Луна была слишком близко — это, пожалуй, единственное объяснение, которое смогла дать Ниби.
— И все-таки ты решила остаться без обеда, — заметила Мататаби. — Может, сходишь за данго, хотя бы?
— Да нормально, — отмахнулась девочка. — Лучше позанимаюсь.
Тем более до лавочек, торгующих уличной едой, нужно было идти и идти — они расположились внизу, на дне ущелья. А Югито находилась на верхних ярусах деревни, расположившихся на вершинах крутых скал. И девочка как раз добралась по мостам, перекинутым между административными корпусами Кумо, до одного из полигонов, на котором обычно тренировались начальные курсы Академии.
Полигон представлял собой арену, стены которой были выложены из грубо отесанного камня, а сам ринг засыпан песком. Это место предназначалось для практики тайдзюцу и простейших ниндзюцу, как раз тех предметов, которым по традиции начальные курсы обучались у старших. И, несмотря на обеденное время, арена не была пуста.