Тихо гудел кондиционер, Хануф спала безмятежно, обняв подушку…
«Надо думать о молодой жене, – с иронией урезонил сам себя Тарек, – а не мучиться невнятными опасениями. Бросить все к чертям собачьим, уехать с ней в Париж…»
Ясему доводилось бывать во Франции. Ему разрешили выезжать из страны по личному распоряжению Саддама. Доверяли, однако не без страховки – жена и дети Тарека оставались в Ираке фактически в качестве заложников. Да ему и в голову не пришло бы бежать, просить политического убежища. Он очень трепетно относился к понятию Родина и к Саддаму-сайиду, которому подражал во многом.
Чтобы успокоить расшалившиеся нервы, Ясем вышел в смежную комнату, захватив по дороге ствол из сейфа. Расположившись у низкого журнального столика, он принялся разбирать и чистить пистолет. На секунду отвлекшись от этого многополезного занятия, он нажал кнопку телевизионного пульта.
Вещал канал «Аль-Джазира». То, о чем говорили ведущие, ошеломило Тарека, не привыкшего к реалиям сектора Газа. Сообщения «Аль-Джазиры» Ясем обычно делил надвое, учитывая, кто выстраивает политику канала.
Последнее время Катар особенно активизировался по отношению к Палестинской автономии. Два года назад инвестировал в строительство четыреста миллионов долларов. Учитывая, что цель Катара – исламизация региона, то понятны их теплое отношение к «Братьям-мусульманам» в Египте и к ХАМАС в секторе Газа – именно сюда приехал с визитом шейх Хамад бин Халифа Аль Тани, хотя руководство Палестинской автономии располагается на Западном берегу Иордана.
При этом Катар позволяет себе не замечать возмущение со стороны Израиля, и Тель-Авив даже дал добро на ввоз через Карем-Шалом строительных материалов.
Катар также поддерживает «Джебхат Ан-Нусру», что отражают трансляции «Аль-Джазиры». А США помалкивают, закрывая глаза на «шалости» Катара, преследуя те же цели – не исламизацию, а раздрай в регионе, к чему неизбежно приведут войны пусть и с псевдо, но все же религиозным подтекстом. Тем более у американцев в Катаре база ВВС «Эль-Удейд» и с ЦРУ катарские спецслужбы в тесном контакте.
В общем, зная всю эту подоплеку, Тарек засомневался, настолько ли все плохо, как расписывает «Аль-Джазира» ситуацию в секторе?
Нанесение точечных ударов по сектору Газа, начало новой операции против ХАМАС. Цель – уничтожение военной инфраструктуры ХАМАС и других террористических организаций на территории сектора.
Хамасовцы не остаются в долгу и отвечают ракетными ударами по Израилю. Другое дело, что их перехватывают системы ПВО «Железный купол» и уничтожают.
Тарек задумчиво анализировал услышанное, прикидывая, насколько это все серьезно, ведь он не слышал знакомого грохота бомбежки.
Едва он рассудил, что «Аль-Джазира» преувеличивает и происходящее обычный обмен «любезностями» – бессмысленный с обеих сторон, как что-то дико ухнуло снаружи. Тарек успел скатиться на пол между диваном и столиком.
Брызнули стекла из большого смотрового окна, выбитые взрывной волной. То, что это взрыв, не вызывало сомнений. Через мгновение в километре от гостиницы среди жилых домов вырос куст из пламени, пыли и черного дыма над тем местом, куда прилетел артиллерийский снаряд.
Тарек увидел это, глянув в окно, поднявшись и стряхивая осколки с головы – едва не порезавшись. Он заметил, что взрыв примерно в районе дома Хапи. Нехорошие предчувствия вспыхнули с еще большей силой. Телевизор продолжал бубнить, Ясем метнулся в соседнюю комнату, настороженный тишиной.
Хануф в белой батистовой ночной рубашке с лицом, ставшим одного цвета с рубашкой, сидела на кровати, засыпанной осколками стекла. Он не сразу заметил, что у Хануф по правому плечу расползается кровавое пятно, алое, словно поглощающее белый батист.
Прежде чем подбежать к жене, Ясем так ругнулся, что бледность Хануф сменил румянец. Осколок вонзился в ее предплечье довольно глубоко, и Тарек решил не вытаскивать его самостоятельно, опасаясь сильного кровотечения.
– Погоди, погоди, не трогай, сейчас врача… – Ясем рассердился на себя, что засуетился. – Сиди, не трогай! – сурово завершил он панику свою и Хануф.
Он поднял трубку телефона, чтобы через портье вызвать доктора. Тарек ожидал услышать, по меньшей мере, волнение в голосе в связи с происходящими событиями. Но ему спокойно ответили, что врач скоро будет, так как некоторые из постояльцев тоже ранены осколками.
Едва разговор был закончен, как в номер постучали, вернее, забарабанили кулаками. Ясем отпер, и на него налетел разъяренный Джанах.
– Это все он! – многозначительно выкрикнул Хапи, несмотря на переполнявший его гнев, не рискнув произнести имя. – Он знал о свадьбе! Ты ему говорил? – Хапи схватил Тарека за грудки.
– Да объясни толком! – Ясем движением плеч стряхнул с себя хамасовца, раздраженный фамильярностью, впрочем, догадываясь, о чем конкретно вопит толстяк.
– Мой дом в руинах. – Он мельком и довольно равнодушно взглянул на раненую дочь. Теперь Хануф – это забота Тарека. – Прямое попадание…
– А ты что, такой важный деятель в ХАМАС? – не удержался от колкости Ясем. – Говорил же, что в ХАМАС не так давно. И штаб-квартира вашей организации в Сирии или Иране.
– Я такого не говорил!
– Ну кто-то другой сказал, – пожал плечами Тарек.
– Ты мне зубы не заговаривай!
Тарек кивнул на дверь в соседнюю комнату, и они вдвоем туда молча удалились.
– Что ты глотку дерешь? – Ясем стряхнул осколки с дивана журналом, сел и закурил. – Считаешь, Руби навел на твой дом? А ты остался ночевать в отеле. Счастливая случайность?
– Аллах милостив! – Хапи поднял руки в молитвенном жесте благодарности Всевышнему. Однако голос его уже звучал тише.
– Почему ты переменил решение праздновать свадьбу дома? Тебя предупредили? Или ты сам организовал бомбежку собственного дома? Чтобы тебя не подозревали как наводчика на цели. Дескать, сам пострадал. – Тарек взял с журнального столика пистолет, который все еще лежал тут, и, щелкнув предохранителем, взвесил его на ладони, при этом ствол был направлен в голову Джанаха.
– Ты шутишь? – робко поинтересовался Хапи. – Просто владелец гостиницы мой старый приятель. Он пообещал очень приличную скидку, если я проведу свадьбу дочери здесь. Тем более отель не достроен. Вот и все причины. Гостей тьма! Дом треснет… – Он невесело усмехнулся, вспомнив, что дома больше нет, одни руины. – А тебе в твою многомудрую голову не приходило, что снаряд прилетел по твою душу? Ведь ты – главный виновник торжества и не мог не присутствовать на собственной свадьбе. Что? Задумался? Да убери ты ствол! Я матерый волк, меня этим не напугаешь.
– А если тебе в ногу выстрелить? – мрачно пошутил Тарек, но пистолет отложил. Он видел слабое звено в доводах Джанаха о том, что Руби пошел на ликвидацию Ясема. Зная традиции арабов, Муса не мог не понимать – после свадьбы муж увезет Хануф из отчего дома. Тогда зачем этот точечный ракетный удар?
«Нет, – подумал Тарек, глядя на Хапи, вытиравшего лоб платком. – Убрать хотели его. Либо Джанах здорово насолил им своей деятельностью, либо это все же план прикрытия, а спасло хитрого старого лиса якобы везение. На кого он может работать? Шин-бет? Ну нет, это вряд ли, – сам окоротил свои подозрения Тарек. – Тогда бы он сдал им Руби. Он же с ним контактировал. А что если он все-таки сдал и Руби ведут коллеги? Учитывая, что Шин-бет в секторе действует очень активно. Нельзя ведь исключать, что Хапи работал не только с иракскими спецслужбами».
– У тебя на лице написано, что ты меня подозреваешь бог знает в чем. Напрасно! – покачал головой Хапи. – Кто это?
Он услышал стук в дверь.
– Наверное, врач, – Тарек пошел открывать, подождав сперва, пока Хануф накинет хиджаб. Одной рукой ей это было делать неудобно, пришлось помогать.
Тарек открыл дверь и хотел было повернуться к входившему спиной, но что-то его остановило. Тут и Джанах высунулся из соседней комнаты.
– Что тут? – спросил он.
В этот момент «доктор» достал из-за спины автомат Калашникова – вещь, по-видимому, незаменимая в лечебном процессе.
Ясем ожидал чего-то подобного, наверное, потому, что пришедший доктор не походил на врача – ни халата, ни чемоданчика с инструментами и лекарствами. Да и утренние предчувствия так и не разрешились после взрыва.
Эта настороженность его и спасла. Он уклонился. Автоматная очередь прошлась по холлу, со звоном брызнули осколки зеркала, закрепленного на дверце шкафа. Пригнувшись, услышав вскрик Хапи за спиной, Тарек не бросился на помощь Джанаху, а кинулся вперед едва не на четвереньках, схватил стрелка поперек туловища и с разбегу толкнул его в коридор и приложил к стене с такой силой, что хрустнуло в плече. Прежде чем Тарек шарахнул незнакомца о стену, тот дал еще очередь по потолку и закричал по-арабски:
– Куль кальб биджи йому [Куль кальб биджи йому (араб. пословица) – каждой собаке придет свой день]!
Ясем шарахнул его об стену затылком, и «доктор» затих. Как надеялся Тарек, успокоил он стрелка не навсегда, а на время. Коридор был безлюден. Автоматные выстрелы заставили гостей воздержаться от выхода из номеров. Словно все вымерли. Ясем стянул руки нападавшего его же брючным ремнем. Ему не терпелось с ним потолковать. Но он решил все же сперва проверить, как там Джанах. Верещал Хапи не своим голосом и сплошь нецензурно…
К счастью, ранило его несильно, в ногу по касательной. Он уже самостоятельно поднялся с пола, пересел в кресло и затягивал ногу платком Хануф, который она дала отцу, сняв с головы. Девушка выдернула осколок из руки, догадавшись, что помощи ждать долго и придется справляться своими силами. Вопреки ожиданиям Тарека кровотечения сильного у нее не началось.
– Где эта тварь?! – зашипел Хапи. Лицо у него налилось кровью. – Я ему глаза выколю.
Тарек побоялся, как бы Джанаха не хватил удар от злости, и не стал уточнять, почему Хапи жаждет выколоть глаза нападавшему.
Ясем принес из соседней комнаты пистолет. Автоматы, свой и «доктора», повесил на плечо, забрал сумку с вещами. Хануф понятливо заторопилась одеваться, исчезла в ванной, прихватив платье.