– Ты меня не слушаешь, – заметил Тобиас.
– Слушаю, – хмурясь возразил Ясем. – Ты предлагаешь мне ехать в сектор Газа. А ты знаешь, как туда попасть?
Он вспомнил, как позавчера обсуждал с Ваддахом всего лишь встречу с Хапи на границе Египта с Палестинской автономией, а не переход Филадельфийского коридора [Филадельфийский коридор (20 км) – пограничная линия между сектором Газа и Египтом]. И то у него возникла масса вопросов. А главный – почему Ваддах упоминал про КПП «Рафах», если этот пропускной пункт египтяне закрыли в прошлом году после военного переворота в стране? Билял не мог не знать об этом. Либо так же, как и Тарек, здорово лукавил, не собираясь устраивать Ясему встречу с Джанахом. И тогда оправдана слежка, устроенная Билялом, вернее, его людьми.
Тобиас с непониманием продолжал смотреть на Тарека и тот пояснил:
– Через Израиль путь заказан. Меня и в Израиль-то не пустят. Не удивлюсь, что у них в Шин-бет [Шин-бет (или Шабак) – Служба общей безопасности Израиля. Занимается контрразведкой и обеспечивает внутреннюю безопасность в стране] есть моя фотка, если они еще не списали меня на потери. КПП в Египте прикрыли. Если только дипломатов каких пускают. С моря – блокада. Они еще более бдительны после захвата «Флотилии свободы» [В 2010 году три пассажирских и три грузовых корабля с гуманитарными грузами пытались прорвать израильскую блокаду сектора Газа и были захвачены Израилем в ходе операции «Морской бриз». На одном из кораблей пассажиры оказали сопротивление – были погибшие и раненые с обеих сторон]. Евреи даже палестинские рыбацкие лодки в море не выпускают. Вплавь с аквалангом или верхом на беспилотнике? Так спешу тебя уведомить, что плаваю я не в пример хуже, чем стреляю, а кроме того, боюсь высоты.
– А клаустрофобией ты не страдаешь? – серьезным тоном уточнил Тобиас.
Ясем после небольшой паузы грязно выругался на фарси. Он услышал это выражение давным-давно от перса, которому отрезал ухо на ирано-иракской войне, и вспоминал эту фразочку, когда попадал в неприятности.
Сейчас, глядя в ясные, холодные глаза Гольфиста, в которых не наблюдалось и тени иронии, он понял, что придется пробираться в Газу одним из подземных тоннелей, выкопанных палестинцами и египтянами из «Братьев-мусульман» или просто желающими заработать на контрабанде. А деньги по этим ходам под землей текли нешуточные.
Израильтяне пытались взрывать тоннели, но упорные арабы рыли новые. Египет тоже включился в борьбу против подземных трасс. С прошлого года особенно активно. Они начали копать канал из Средиземного моря в глубь берега. Поступающая в канал вода разрушала тоннели. В обрушившихся ходах гибли те, кто их строил.
– Если ты имеешь в виду тоннели, то их почти не осталось.
– Ну, кое-что еще есть. И кое-кто есть, готовый тебя провести по ним до сектора Газа. – Тобиас не понял выражения Тарека по-персидски, но по интонации догадался, что это ругательство. – Главное, чтобы ты был готов к этому.
– И какова цель моего пребывания там?
Тобиас замешкался. Со слов Горюнова он знал, что Ясем очень скрытный, выдает полуправду, даже если его крепко прижать. А обладает не только завидным кругозором, порой даже энциклопедическим объемом знаний. (Это проскальзывало в беседах Горюнова с Тареком. За три года общения он успел изучить его весьма неплохо.) И видимо, по профессиональной привычке Ясем всегда был в курсе всех новостей, причем происходящих не только в Ираке, но и, по крайней мере, во всех соседних странах… Причем не только тех новостей, которые показывали по арабским каналам. Ясем хорошо говорил по-английски и по-французски.
– Цель? – переспросил Тобиас. – Посмотреть, что такое нынешний ХАМАС на предмет взаимодействия с ним против ИГИЛ. И вообще… Центр чрезвычайно заинтересован в получении неопровержимого подтверждения связи представителей Моссада или ЦАХАЛ с ИГИЛ, если таковая существует.
Тарек с подозрением поглядел на Гольфиста. Не мог ли Тобиас знать о Руби? Говорить о возможности напрямую контактировать с сотрудником Моссада Ясем пока не собирался.
– Вот уж секрет полишинеля!
– В тебе говорит араб, – хмыкнул связной.
– Было бы противоестественно, если бы во мне заговорил, к примеру, еврей или русский. Уж я бы точно испытал дискомфорт. – Он склонил голову набок, как-то даже игриво всматриваясь в Тобиаса. – А ты знаешь, хабиби, вам такое мероприятие будет дорого стоить, причем наличными.
– Наши люди никогда не остаются в накладе, – с легкой заминкой сообщил Тобиас. – Ты хочешь какую-то определенную сумму?
– Речь не обо мне. Я, можно сказать, альтруист, – Тарек заметно повеселел. – Когда-нибудь, может быть, попрошу Центр, чтобы дали мне возможность уехать в Россию. Женюсь. Я ведь еще не старый. Как у вас принято, заведу самовар, корову.
Тобиас рассмеялся, представив араба у самовара и рядом с ним русскую деваху в сарафане.
– Зря смеешься, – сдерживал улыбку Тарек. – Я – лирик в душе. И в Союзе у вас мне понравилось. Холодно только… А если серьезно, платить придется в секторе всем. Начиная с проводника, а скорее всего, нескольких проводников. У них, кажется, эти тоннели закреплены за различными группами товарищей. И каждому надо отстегивать, разумеется наличными. Им еще в тоннели банкоматы не поставили. А далее всем подряд. Моему приятелю, его людям. Еще кое-кому, раз уж речь зашла о Моссаде. Так что готовьте кругленькую сумму.
– У тебя там есть зацепки? – Тобиас живо ухватился за оговорку Тарека, имея в виду Моссад.
– Так тебе все и скажи. Есть человек, но работать он будет только со мной. У нас с ним давнее знакомство.
– Никто не собирается оттеснять тебя от работы с агентом, если таковой имеется. Это непрофессионально и непродуктивно. Проще говоря, лишено всякого смысла. Но знать о том, что у тебя есть агент такого уровня – я так понимаю речь идет о Моссаде, – нам просто необходимо, чтобы, пока существует возможность, максимально полно его использовать. Само собой при твоем активном посредничестве. – Тобиас достал блокнот, дотянувшись до ящика письменного стола. – Кто он? Когда и где завербован? Какой пост занимает в Моссаде сейчас?
– Я тебе не доверяю, – набычился Тарек.
– И мы тебе не будем, если с твоей стороны не последуют определенные шаги навстречу. Я же не расписку прошу тебя выдать, которую давал тебе этот человек. А ты наверняка хранишь ее в надежном месте, уж если не подлинник, то копию. Просто имя и его статус на данный момент. Впрочем, это не отменяет те задания от Центра, что я уже озвучил. Будешь использовать его или нет, это детали…
– Его зовут Муса Руби, – решился Тарек. – Он большой чин в Управлении по борьбе с арабским терроризмом. Воинских званий у них там нет, но до Моссада в армии он дослужился до звания капитан. Муса ровесник Кабира. Шестьдесят девятого года рождения. Родился в Багдаде. Эмигрировал с родителями в Израиль в конце семидесятых. Был заслан в Ирак под легендой возвращенца – его родственники тут оставались. Руби направили для организации терроргруппы и ведения диверсионных действий.
– Ты брал его лично? – догадался Тобиас, прикрыв блокнот, зажав исписанную страницу пальцем. Он был шокирован признанием. До последнего считал, что Ясем блефует, набивает себе цену россказнями об агенте в Моссаде – одной из самых закрытых разведок мира.
«Ай да Кабир! – мысленно порадовался Тобиас. – Как же он разглядел Тарека. Как точно просчитал, что у него не один секрет за душой».
– Как бы я его иначе завербовал? Лично брал и в строгой секретности, ведь его надо было выпустить, да так, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что наша служба обратила на него внимание. Разработали схему прикрытия, якобы он вынужденно уехал из Ирака. Но смог, счастливо «избежав» провала, работать в Израиле или других странах. Мне непонятно… – Тарек сам себя оборвал, решив, что о Руби пооткровенничал достаточно. – Мы – арабы, большинство из нас считали и считаем, что многие беды на Востоке возникли, когда в «светлые» головы англичан с подачи Ротшильда пришла идея об «устройстве в Палестине национального очага еврейского народа».
– Декларация Бальфура [Декларация Бальфура – так называется письмо от британского министра иностранных дел Артура Бальфура, написанное в 1917 году лорду Ротшильду, где от имени Великобритании Бальфур обязался содействовать созданию еврейского государства], – кивнул Тобиас.
– Но это мы, арабы. Также придерживаемся версии о том, что агрессия Америки в большинстве случаев, особенно что касается Ближнего Востока, подогревается Израилем, не заинтересованным в усилении соседей – арабских государств… Но вы-то чего вдруг дозрели? Начинаете искать тех, кто создает питательную среду для ИГИЛ. Вроде парадокс. Израиль и террористы. Если забыть, кстати, их террористическую группу «Иргун» тридцатых – сороковых годов. История забывается быстро… Так чего вдруг?
– Не вдруг. Глаза и уши у нас тоже есть. А в прошлом году вышел отчет наблюдателей ООН. Там четко сказано, что с мая 2013 года замечены контакты цахаловцев с командирами из ИГИЛ.
– И что на такие обвинения ответили цахаловцы? – улыбнулся Тарек. – Подняли лапки кверху и признались во всем?
– The answer’s a lemon [(англ.) – дословно «Ответ – лимон» – английский аналог русской пословицы «Держи карман шире»], – со злым задором ответил Тобиас. – Они объяснили это гуманитарной необходимостью.
– Ха! – отрывисто выдал Тарек. – Разве что по отношению к игиловцам, потому что гражданское население не слишком их интересует. Границу для сирийских беженцев они заперли на большой амбарный замок.
– Есть свидетельства, что военные доставляли игиловцам деревянные продолговатые ящики. Неизвестно, что в них. Оказывали медицинскую помощь в полевых условиях боевикам на некоторых участках боя. Ты понимаешь?
– Ну да, шастают там, как у себя дома. А по телевидению показывают ролики, как лечат в своих клиниках чудом попавших к ним через границу и через все их заслоны раненых детей и женщин, скорее всего, родственников полевых командиров. И у боевиков даже есть выбор между клиниками Израиля и Турции.