Чем дальше развивается преступная деятельность Архипова, Маркова, Иванникова, тем больше она приближается к хорошо известной следственной и судебной практике схеме: от простого к сложному, от менее опасного к более опасному. Групповое нападение с оружием на учащихся ПТУ, завладение их вещами представляют значительно большую общественную опасность, чем, скажем, мошеннические действия Архипова или покушение на грабёж Маркова, совершенные ранее. Оружие вообще таит в себе серьёзную опасность для жизни и здоровья людей, угроза им при конкретных обстоятельствах, при наличии определённой корыстной цели, да еще лицами в нетрезвом состоянии — тем более.
Поэтому закон считает разбой одним из наиболее тяжких преступлений и предусматривает за него суровое наказание.
К сожалению, нападение на учащихся ПТУ осталось для других отдыхающих незамеченным. Некоторые из них слышали выстрел, но не придали ему значения — мало ли кто охотится или просто балует. Сами же потерпевшие были настолько напуганы и подавлены происшедшим, что сочли за лучшее через полчаса сняться с места, вернуться на станцию и первой же утренней электричкой выехать в Ленинград. Считая, что преступников всё равно не найдут, тем более что никто из них не запомнил их лица и не мог как следует описать их приметы, они не сообщили в милицию о совершенном на них нападении. Работникам уголовного розыска пришлось потом потратить много сил, привлечь газету и радио, чтобы найти их. Что поделаешь! Иной раз установить потерпевших и свидетелей бывает сложнее, чем разыскать преступников…
Будь потерпевшие в данном случае посмелее и поактивнее, подними они других туристов — скорее всего удалось бы пресечь дальнейшие преступные действия Архипова и его дружков, оградить других отдыхающих от нападений.
Глава XVI«ДА СТРЕЛЯЙ ЖЕ!»
«Умышленное убийство:
а) из корыстных побуждений;
б) из хулиганских побуждений;
в) совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга;
г) совершенное с особой жестокостью;
д) совершенное способом, опасным для жизни многих людей;
е) с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием;
ж) женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности;
з) двух и более лиц;
и) совершенное лицом, ранее совершившим умышленное убийство.
к) совершенное на почве кровной мести;
л) совершенное особо опасным рецидивистом, — наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет со ссылкой или без таковой или смертной казнью».
(Статья 102 УК РСФСР)
По тому же стволику, под которым, пенясь, шумела меж валунами вода, они с трудом перебрались на противоположный берег, отошли от реки и расположились на первой попавшейся полянке.
— Костра разводить не будем, в куртках не замёрзнем, — сказал Валерий.
— У нас для сугрева ещё кое-что осталось. — Борис вытащил из авоськи вторую бутылку и потряс ею.
— Это хорошо, — обрадовался Валерий, забывший про неё.
— Может, хватит? — неуверенно запротестовал Юрий.
— Кому хватит, может не пить! Доставай закуску, — грубо оборвал Валерий.
— Ну, как знаете. — Подсвечивая себе фонариком, Юра разложил на газете закуску пэтэушников. — Готово. А я — спать.
— Валяй, — разрешил Борис. — А старшие попируют.
Юрий уже крепко спал, когда его бесцеремонно затрясли за плечо.
— Вставай, — звал Валерий. — Пора.
— Куда? — протирая глаза, сонно спросил Юра.
— На ту компанию с бабами.
Сон еще не рассеялся, но и спросонья Юре видно, что Валера еле стоит на ногах.
— С ума сошёл? Вы же в дым пьяные.
— Ничего не пьяные, просто выпивши, — включился в разговор Борис. Он держался крепче Валеры, подводил только заплетающийся язык.
— Ну, куда ночью, в таком виде…
— Ночь для этого и создана. А вид для нашей затеи самый лучший, — настаивал на своем Валерий.
— Да вас любой турист сшибёт с ног, — не успокаивался Юрий. — И поймают.
— А это что? — Борис похлопал по обрезу, спрятанному под курткой.
— Он у тебя разряжен. Небось по костру пэтэушников из двух стволов бабахнул.
Борис подозрительно глянул на Юрку, потом на обрез.
— Пошли, скоро рассветать начнет, — торопил Валерий.
— Подожди, проверю.
Борис вытащил обрез, переломил стволы. В одном действительно оказалась стреляная гильза. Заменив её патроном с пулей, снова позвал Юрку.
— Не пойду, — наотрез отказался тот. — Вы пьяные дураки.
— Что? Бунт? — Борис взял обрез за стволы, замахнулся.
— Пойдёшь?
— Не пойду.
— Пойдём одни. На что нам нужны трусы? — остановил Бориса Валерий.
— Отдай фонарик, — крикнул он Юрию. Борис стоял набычившись, вперив в Юрия тяжёлый пьяный взгляд. Потом, не говоря ни слова, повернулся и медленно пошёл к реке. Шёл он чересчур прямо, как ходит по одной доске пьяный, желая доказать, что он трезв. Чуть не плача, Юрий следил за неверным лучиком фонарика, прыгающим то вправо, то влево.
Сон прошел, и теперь Юра по-настоящему забеспокоился о товарищах. Спустился к реке, прислушался. Всплеск воды и приглушённая ругань подсказали, что удачно перейти по стволику опять не удалось. Юра нашел тропку и пошёл параллельным курсом. Луч фонарика на противоположном берегу двигался медленнее, и приходилось сдерживать шаг. Река в этом месте была узкой, от ребят его отделяло не более сорока метров. Было удивительно, что, несмотря на выпитую водку, двигались они совершенно бесшумно.
Может, и обойдётся? Конечно, в случае необходимости он придет им на помощь, но ввязываться в их нападение не собирается. Не захотели его слушать — пусть сами и расхлёбывают. У намеченной к ограблению палатки Юра спустился к самой воде и присел. На фоне начинающего светлеть неба она отчётливо выделялась, и все действия ребят будут смотреться отсюда, как из партера. Выйдя к палатке, Борис и Валерий залегли и стали прислушиваться.
Ничто не нарушало предрассветную тишину. Валерий подтолкнул Бориса: пора. Но тот продолжал лежать. Наконец, убедившись, что в палатке спят, он осторожно поднялся, на носках обошел вокруг и вернулся к Валерию. Наблюдая за их действиями, Юрий не мог различить их — так резко сегодня поменялись они ролями. Но, с другой стороны, в этом были и свои причины: Валерия торопила водка, Бориса вела к осторожности алчность. Во всяком случае, видя крадущегося Бориса, Юрий принял его за Валерку. Между тем Борис осторожно ощупывал стенки палатки. Наткнувшись на рюкзак, он поманил Валерия и пальцем показал, где резать, а сам с обрезом на изготовку встал у занавешенного входа. Валерий круговым взмахом ножа вырезал затрещавшую ткань и рванул к себе рюкзак. Но дыра оказалась мала, рюкзак не проходил. По всей видимости, чья-то голова свалилась с рюкзака — и испуганный женский голос спросил:
— Ты что, Валера?
Валерий опешил.
— Ничего, — сонно ответил мужской голос. И Валерий понял, что нарвался на тёзку.
— Как ничего? А кто же выдернул у меня рюкзак? И холодно стало. Ай, воры!
Будь Валерий трезвым, бросился бы бежать. Но сейчас крик только подзадорил. Он еще раз всадил нож в тугую ткань и дернул рюкзак. И тут чья-то рука ухватила его за запястье, крутанула и рванула на себя. Валерий взвыл от боли. В палатке всё ходило ходуном. Наконец послышался рёв Бориса:
— Ни с места, стрелять буду!
Тиски, охватившие Валеркину руку, чуть ослабли. Воспользовавшись этим, он просунул в дыру вторую руку с ножом и ударил им в темноту. По крику боли, по тому, что тиски разжались, понял: попал. Секунда — и он с рюкзаком в руке отскочил от палатки. И вовремя. В дыру просунулась растрепанная мужская голова. Ещё миг — и силы будут неравны. Животный страх обуял Валерия, и он что есть силы заорал:
— Да стреляй же!!!
Прогремевший выстрел оглушил. Голова втянулась назад в палатку. Валерий, подхватив рюкзак, бросился к реке. Борис бежал следом. Откуда ни возьмись, появился Юрка. С него струйками стекала вода.
— Держи! — Валерий бросил ему рюкзак. Подбежал Борис. В одной руке обрез, в другой гитара. Сзади слышались крики, плач. Появились огоньки. Весь берег зашевелился, как растревоженный муравейник. Кто-то уже бежал в их сторону. Борис сыпанул туда дробью. Бег прекратился.
— Вброд, здесь можно перейти, — потащил Валерия за руку Юрка. Борясь с сильным течением, пошли наперерез.
— Идите, я прикрою! — донёсся с берега крик Бориса. — Всех перебью!
— Подожди, надо забрать Борьку, а то наломает дров, — совершенно трезвым голосом сказал Валерий и повернул обратно.
— Обрез-то разряжен, — тихо сказал он Борису. Тот обмяк и покорно полез в воду. Он как-то враз так сдал, что Валерию и Юрке пришлось тащить его под руки. Их пока не преследовали. Во всяком случае шум и крики остались на том берегу. Выстрел Бориса остановил людей. Но и Валерий, и Юрий понимали, что это временно, что нужно уходить как можно дальше.
— Вы там того… не очень? — решился наконец Юрий задать волновавший его вопрос.
— Нет, я только одного ножом царапнул слегка по руке, — бодро ответил Валерий. Хотя у самого сердце было не на месте. Уж больно много шума поднялось, да и плач. Хорошо, если с перепугу.
— Ладно, если так, — с сомнением сказал Юрий.
— Так, так, — подхватив последнее слово, пьяно забормотал Борис.
Когда остановились на минутку передохнуть, Борис улёгся на землю и его никак было не поднять. Напрасно Валерий тряс, тёр ему уши, бил по щекам. Юрий устало наблюдал. Наступила апатия. Не хотелось ничего делать. Скорей бы конец, любой.
— Что будем делать? — скорей себе, чем Юрке, задал Валерий традиционный вопрос.
— Ждать, — с полным безразличием ответил Юрий.
— Чего?
— Когда придут и заберут.
— А ведь могут и побить, — нервно повел плечами Валерий.
— А ты как думал?
Больше говорить было не о чем.