- Это хорошо. Синий это хорошо, - чуть улыбнувшись, сказал Халлин перед тем, как вновь уйти.
Они пришли к негласному соглашению - он и Джейд - Нейтан делал вид, что ничего не понял о ней и Скайуокере, она делала вид, словно не поняла, что он понял… И это срабатывало, очень даже неплохо.
Халлин медленно шел по конференц-залу номер девять, где собралась очередная группа врачей, призванная Императором для решения проблемы. Новое пушечное мясо. Никто не мог отказаться прийти сюда, это был не тот случай. И Халлин был горд - действительно очень горд – тем, как аккуратно он сумел отклонить обвинения в свой адрес, перенаправив их на разного рода специалистов, которых он в основном и приглашал, чтобы самому держаться подальше от Палпатина - до тех пор, пока Люк не откроет свои чертовы глаза.
Мара тихо сидела в комнате с датападом на коленях и, не зная, что еще говорить, читала вслух сегодняшние отчеты, выделяя то, что, по ее мнению, могло быть интересно Скайоукеру и при этом попутно вставляя свои комментарии.
- …Конечно, им легко говорить, что изменение границ Внешнего Кольца прояснит… - она запнулась, услышав, как монитор издал новый тревожный звук, низкий и устойчивый; всю предыдущую неделю он сигналил коротко и отрывисто, не так.
- Черт! – Мара вскочила, протянулась к комлинку с кнопкой экстренного вызова и замерла, взглянув в открытые медленно мигающие глаза.
- Люк? – от изумления она выронила комлинк и тот громко ударился об пол – что фактически прошло мимо ее сознания. В этот раз что-то было по-другому, в этот раз в глазах было понимание.
- Эй, ну ты даешь, - мягко произнесла Мара, чувствуя, как колотится ее сердце. – Привет, добро пожаловать обратно, в мир живых.
Люк несколько раз моргнул, и Мара постаралась не замечать его правый глаз, в котором по-прежнему не было никакого просвета, даже зрачок был закрыт старой темно-бурой кровью; затем его рассредоточенный взгляд направился вверх, к потолку. И Мара не успела больше ничего сказать, потому что в дверь бегом ворвался Халлин; ему буквально пришлось тормозить пятками, чтобы остановиться. Наклонившись над кроватью, он начал что-то судорожно искать в своих многочисленных карманах, но в итоге сдался, так и не найдя этого.
- Командующий, вы меня слышите?
Люк не отреагировал, и Халлин повторил вопрос немного громче. Мара отступила, освобождая место, и доктор подошел ближе, чтобы щелкнуть пальцами прямо перед глазами Люка. К большой тревоге Мары, это не дало никакого эффекта.
- Командующий… Люк? Люк, мне нужно, чтобы ты взглянул на меня. Люк?
Халлин снова щелкнул пальцами, и Люк наконец чуть опустил глаза в их сторону; однако взгляд его блуждал, не в состоянии сосредоточиться.
- Люк, мне нужно, чтобы ты говорил со мной. Ты можешь назвать свое имя? - Когда не последовало никакой реакции, Халлин наклонился еще ближе. – Люк, ты слышишь меня? Мне нужно, чтобы ты сказал «да»… Это очень важно… Тебе нужно сказать «да».
Мара беспомощно смотрела, как ускользает затуманенное сознание Люка и как вновь начинают закрываться его глаза.
- Люк? – в конце концов позвала она сама, но он уже закрыл глаза. Сигнал на дисплее показывал замедление пульса. Мара глубоко и удрученно вздохнула.
- Что ж, весьма положительный фактор, - произнес доктор и Мара недоверчиво взглянула на него. Тот фактически сиял.
- С чего вы, черт возьми, так решили?
Он очнулся, - с уверенностью сказал Халлин, смотря на показатели монитора. – Все будет хорошо. С его мозговой активностью все в порядке, ни одно сканирование не показало повреждений. Нам было нужно, чтобы он лищь открыл свои проклятые глаза.
Мара обвинительно подняла бровь.
- Вы говорили, что некоторые пациенты никогда не прогрессируют дальше уровня простейших реакций.
- Да, и это правда. Но его неврологические повреждения минимальны, и он пришел в себя в пределах дозволенной нормы в тридцать пять дней… Все теперь будет хорошо, коммандер Джейд. Верьте мне.
Он практически дрожал от волнения и облегчения.
- Вы должны… продолжать. Ему, очевидно, это нравится. Что вы читали? – спросил Халлин не сводящую с него взгляд Мару, указывая на ее датапад.
Она искоса посмотрела вниз:
- Просто отчеты.
- Ну конечно же… – невозмутимо ответил Халлин, сохраняя серьезное лицо. – Ему всегда нравится быть в курсе событий.
Мара приподняла брови, не понимая, шутит этот странный худой доктор или нет.
День уступил ночи, но Халлин оставался в приподнятом настроении, датчики показывали устойчиво-повышенную мозговую активность Люка. Теперь его состояние находилось ближе к обычному сну. Несмотря на все прошлые заверения Халлина, даваемые им Маре, в глубине души он боялся перехода из коматозного состояния в постоянное вегетативное, последующего падения мозговой активности и в конце концов смерти мозга или просто смерти от осложнений. До сих пор он не понимал, насколько все-таки боялся потерять Люка…
Халлин направлялся на последний вечерний осмотр своего пациента, уверенный, что через день, максимум через два… Он замер, как только переступил порог. Склонившись над Скайоукером и положив руку на длинный шрам на его груди, стоял Император.
Доктору не сообщили о прибытии Императора, а перед дверями не было никакой дополнительной охраны, что могло бы приготовить его, поэтому он просто застыл, не зная, что делать.
Но в конце концов, опомнившись, Нейтан поклонился, однако Палпатин даже не взглянул в его сторону.
- Мой джедай просыпался сегодня, - уверенно произнес он. Халлин конечно же проинформировал офис Императора, как только Люк очнулся, но тем не менее что-то подсказывало ему, что Палпатин знал это и так. По спине прошла непонятная дрожь, какое-то отдаленное чувство тревоги.
Набравшись смелости, Халлин все же обрел голос:
- Да, Ваше Превосходительство. Всего на несколько секунд, но я уверен, что кризис позади, и теперь он пойдет на поправку.
Доктор шагнул чуть вперед и, чувствуя себя неловко, остановился. Палпатин неподвижно, не снимая руки с груди Люка, продолжал рассматривать его лицо. Не выдержав долгого ожидания, Халлин нарушил ломкую, напряженную тишину:
- Мм… шрамы, мы лечим их инабертолом и бактой. Они уменьшатся со врем…
- Не эти, - произнес Палпатин, проведя ногтем вдоль длинного уродливого шрама, от правой брови, через щеку и губы, протягиваясь к другому, такому же глубокому, на горле. - Эти он оставит. Как напоминание о предательстве. О пределах неуместного доверия.
Халлин нахмурился, но под давлением стальной воли Императора его голос фактически перешел в шепот.
- Вы хотите, чтобы я перестал их лечить?
Склонив голову набок и словно не слыша слов доктора, Император спокойно продолжил:
- На произведении искусства должна быть подпись. Иначе никто не будет уверен, что оно закончено. К тому же эти шрамы идут ему, его натуре. Он стал довольно… резким, вы не считаете? Харизматичным, очаровательным в своих противоречиях.
Халлин не знал, что сказать. Тело пробил озноб.
- Я не…
Палпатин повернулся к нему; желтые глаза, казалось, горели среди тусклого света.
- Вы так не считаете?
Халлин замолк, понятия не имея, как выйти из ситуации. Но Император лишь рассмеялся, она его забавляла.
- Не волнуйтесь, доктор. У него врожденный иммунитет, тот самый, что так долго хранит его.
Палпатин отвернулся и вновь коснулся мрачного шрама чуть выше губ Скайуокера. Длинные тонкие пальцы слегка дрожали и были настолько бледными, что напоминали кости скелета. Затем он развернулся и медленно прошел мимо Нейтана, стуча кривой тростью по абсолютно чистому полу. Остановившись у двери и не оглядываясь, он проговорил спокойным проницательным голосом, словно разделял с Халлином некое негласное единодушие:
- Можно ценить произведение искусства, даже не владея им, вы ведь понимаете это, доктор, не так ли?
Халлин по-прежнему стоял, не двигаясь и потупив глаза, пока Император не покинул комнату. Стук его трости еще долго разносился по медцентру, каждым ударом резко отдаваясь в позвоночнике Халлина.
***
- Он жив, - произнесла Лея, остановившись рядом с поедающим свой завтрак Ханом; это заставило его оторваться от странной серой массы и поднять озадаченный взгляд.
- Что?
- Он жив. Мы не достали его. Он на Корусканте.
Поняв, о чем она говорит, Хан просиял; глаза вспыхнули, а по лицу расползлась широкая улыбка.
- Люк?
- Кто бы он ни был, - пожала плечами Лея и села рядом. Пытаясь спрятать лицо, она склонилась над своей тарелкой - ощущая, что по какой-то причине ее губ тоже коснулась призрачная улыбка, как бы она не старалась подавить ее. Просто она всегда чувствовала, что это было неправильно; не таким путем.
- Эй, так малыш то теперь еще и бомбонепробиваем, а? – радостно воскликнул Хан.
- Нет. Мы думаем, он серьезно ранен. У нас имеются лишь обрывки информации, но Тэж сумела соединить их, и они имеют смысл только в одном случае. Он жив, но серьезно ранен. Тэж думает, что его немедленно доставили на Корускант - «Экзекутор» был на его орбите несколько недель назад. Ботаны сообщили официальную версию Дворца: «В настоящее время Наследник недоступен, так как находится на задании Императора» - однако все его помощники и адъютанты по-прежнему во дворце, включая Джейд и Рииса, без которых он никогда нигде не появляется. К тому же его нигде не видно, а возле его апартаментов всего два охранника, и как считает Масса, это указывает на то, что он слишком болен, чтобы вернуться к себе, - Лея пожала плечами. – Это, конечно, все догадки, но, учитывая, что о его смерти до сих пор не объявлено, мы можем предполагать, что он жив. К тому же, у нас есть факт, что его личный врач не покидал медицинский центр уже несколько недель, а он, как правило, всегда находится рядом с Наследником, плюс во дворец ежедневно вызываются разного вида специалисты, хотя там, кажется, никто не болен… Так что логичный вывод из всего этого, что он жив, но очень серьезно ранен и находится в медцентре дворца. Тэж делает все возможное, чтобы вытянуть информацию оттуда и получить что-то более конкретное.