У нее было отчетливое впечатление, что Скайуокер получает удовлетворение, зажигая огонь под Восстанием, чтобы затем отступить и наблюдать фейерверк.
И Палпатин поощрял это, безусловно - отослав своего протеже словно волка внутрь стада.
Однако даже он в итоге начал испытывать раздражение по поводу этой затянувшейся и очень специфичной операции и пожелал знать, что именно происходит в голове его дикого джедая. Потому что Скайуокер, несомненно, не распространялся о том, что задумал - балансируя на острой грани того, что приемлемо для его Мастера.
Так что Мара могла понять нервозность Скайуокера. Ему было приказано вернуться на Корускант без каких-либо объяснений – и он наверняка знал, что от него потребуют вразумительного оправдания его действий.
Палпатин всегда намеренно использовал непредсказуемость и разноречивость в деловых отношениях со Скайуокером, поддерживая в нем опасливую настороженность по отношению к своему Мастеру. Но не только Император изучил самый эффективный способ выводить своего ученика из равновесия, Скайуокер за эти три года тоже понял, как нужно вести себя с Мастером. Теперь он проводил жизнь, тонко маневрируя между тем, что его Мастер мог бы рассмотреть, как непроизвольное неповиновение и тем, что могло бы попасть под категорию явного, но очаровательно-своенравного ослушания, обворожительный характер которого порой освобождал от гнева Палпатина. Иногда даже при самых возмутительных обстоятельствах.
С течением времени это все больше и больше становилось игрой воли и разума между ними, и Мара понимала, что внезапный скайуокерский порыв к действиям, последовавший за покушением на него, лишь еще больше поднял ставки. Конечно, любое настоящее инакомыслие или открытое неповиновение подавлялись безжалостной, жестокой силой, после чего Скайуокеру требовалось несколько дней или даже недель, чтобы оправиться, и в конечном счете он изучил правила игры и стал всегда останавливаться у самого края границы дозволенного.
Однако только одно это не защитит его от гнева Мастера, если тот сочтет поведение Люка вызывающим. И даже Мара, которая знала Палпатина намного дольше Скайуокера, понятия не имела, как Император отнесется к его очень точному и выверенному нападению на ботанов, что делало игру еще более рискованной – и чтобы, черт возьми, Скайуокер там не задумал, он об этом прекрасно знал.
Быстрой энергичной походкой подошел лейтенант, резво отдал честь. Мара обратила на него внимание только потому, что тот был примерно того же возраста, что и Люк; очень немного столь молодых людей удостаивались чести служить на борту "Несравненного".
- Сэр, канцлер Амедда прислал официальное приветствие и запрос о планируемом времени вашего прибытия.
Люк лишь слегка повернулся:
- Отправьте подтверждение и ответ. Максимальная скорость шаттлом.
Лейтенант щелкнул каблуками, когда на его комлинк пришло второе сообщение.
- Сэр, Император приказывает вам немедленно явиться на аудиенцию с ним, - сказал он, поднимая взгляд и не имея реального представления, что это действительно означает. Для большинства людей на мостике это было почестью, а не угрозой. Мара взглянула на Скайуокера, выражение его лица оставалось абсолютно нейтральным.
Повисла выжидающая тишина. Лейтенант неуверенно стоял, не зная, что делать.
Когда командующий повернулся, собираясь уйти с мостика, молодой офицер все же осмелился спросить:
- Могу я послать ответ, сэр?
- Нет, - бросил из-за спины командующий.
У Мары перехватило дыхание; внутренне содрогнувшись, она беспокойно перевела взгляд с закрывшихся дверей турболифта на лейтенанта, зная, что от Люка ожидался немедленный ответ на любое сообщение Императора, и любая задержка была сообщением сама по себе. Медленный глубокий вдох никак не помог ослабить натянутые нервы. Игра шла.
- Ты ведь разыгрываешь меня, да? - Хан остановился как вкопанный посреди коридора так, что Лея успела пройти на несколько шагов вперед, прежде чем понять это. Чуи, следовавший сзади, врезался в него, рыкнув от неожиданности.
Лея оглянулась на них с явным подозрением, что эти двое успели обменяться многострадальными взглядами.
- Зачем мне разыгрывать тебя?
- Потому что... Серьезно, тебе нужно объяснять это? Я просто... У меня... нет слов.
Рука Леи легла на ее бедро:
- Это будет днем, Соло.
Чуи коротко гоготнул и, когда Хан обернулся к нему, невинно уставился в потолок.
-Эй, так как я тут единственный, кто вообще взывает к какому-то разуму, неудивительно, что я считаю своим долгом продолжать твердить одно и то же, - заявил Хан с видом раненой и возмущенной гордости.
- Поправь, если я неправа, но я несколько недель назад сказала тебе, что Мон решила встретиться с Олин’айа и… что ты на это ответил? - Лея склонила голову набок будто бы вспоминая. – О, точно! Ты сказал, цитирую: «Отлично, самое время».
Искоса видя, как Чуи кивнул, оскорбленный Хан накинулся на друга:
- Может, ты прекратишь ее поддерживать?!
Вуки усмехнулся, обнажая белые клыки.
- Это было до того, как я узнал, где они собираются проводить встречу!
Чуи слегка пожал плечами, прорычав обдуманный ответ. И Хан ухватился за него обеими руками, возвращаясь к Лее:
- Видишь! Даже Чуи считает, что это плохая идея!
- Он не сказал "плохая", он сказал "не лучшая", - возразила Лея; очевидно несколько лет, проведенных в компании Чуи, начали сказываться. - Но иногда нам нужно делать что-то в любом случае - независимо от того, насколько хорошо все выглядит.
- Но Ботавуи? - Хан до сих пор не мог поверить в это. - По крайней мере, убеди ее выбрать что-нибудь хоть наполовину безопасней, чем это.
- Это должна быть Ботавуи, Хан. Ты должен понимать. Мон не может показывать страх, связываясь с ними. Особенно сейчас - когда они платят за наш выбор. Мы должны дать понять, что несмотря ни на что мы едины, что мы поддержим их в любых обстоятельствах. И мы будем так осторожны, как только возможно.
Мы, не она. В этом и была проблема - в том, что Лея оказалась вовлеченной в это, "потому что внезапно она находилась в целевой группе, направляющейся туда."
- Но почему Ботавуи?! Почему бы просто не полететь на Корускант и не сделать это там, черт возьми?!! Почему бы просто не заночевать под открытым небом в нескольких шагах от дворца?!
- К чему ты клонишь?
- Ты знаешь главный экспорт Ботавуи? Информация. Разведка. Вы хотите отправить лидера Альянса на планету, зарабатывающую на жизнь продажей тайн. Обеим сторонам, спешу добавить. Все, что вам нужно - это один двойной агент в лагере Олин'айа и...
- Мы хорошо знаем об этом... - мрачно перебила Лея.
- Ну тогда не делайте этого! Я что, единственный здесь, кто понимает, насколько ужасна вся эта затея?
Он не мог поверить. Не мог поверить, что они действительно собираются сделать так. Пойти туда, где всё и вся держалось под неустанным, пристальным наблюдением. Неудивительно, если окажется, что ботаны даже спят с открытыми навыкат глазами. Альянс слишком долго разглагольствовал о доверии и чести - настолько, что фактически сам начал верить в их существование! Было прекрасно, конечно, попытаться жить по своим принципам, но это не значило, что кто-то еще вдруг ощутит потребность поступать так же.
- Мы должны сделать это, Хан. Должны показать, что не боимся и заверить ботанов в нашей безусловной поддержке.
- Разве мы не можем сделать это на Аммууде? - назвал Хан самую далекую планету, что пришла ему в голову.
Лея улыбнулась, удивленная стойким недовольством Хана, и потянулась к нему, чтобы поцеловать в подбородок - самое высокое место, куда она могла добраться, когда он ни в какую не хотел успокаиваться.
- Расслабься, пилот. Ты будешь следить за нашими спинами. Мы берем красное, синее и золотое крылья на двух крейсерах.
- Великолепно. Два крейсера и три боевых крыла. Это конечно же остановит суперзвездный разрушитель, - сухо проговорил Хан.
- Скорее всего, мы просто незаметно проскользнем туда и обратно на «Арктуре» и «Борце», замаскированных под торговые суда, - уверила Лея, имея в виду маленькие проворные крейсера, каждый из которых нес экипаж примерно только в сотню человек. – Ботаны снабдили нас удостоверениями и пропусками для идентичных кораблей, регулярно курсирующих между Ботавуи и Фарлаксом.
- Ботаны уже знают!? - Это было невероятно. - Только… пожалуйста - ради меня – перенесите хотя бы место встречи.
Лея повернулась и продолжила идти дальше по коридору, Соло потянулся за ней; Чуи ободряюще похлопал его по спине и этого было достаточно, чтобы Хан зашатался.
- Место будет изменено за пару часов до полета, ботаны еще не знают об этом. Только Мон, Мадин, Масса и я знаем, где это будет. Счаслив теперь?
- Нет, - досадливо проворчал Хан. - Только… чуть меньше недоволен. И куда вы переносите его?
- Я скажу тебе, когда придет время, - поддразнила Лея.
- Что? Ты не доверяешь мне? - притворно оскорбился Хан, догоняя свою миниатюрную принцессу.
Лея напустила на себя важный вид и чопорно улыбнулась, нисколько не тронутая его стараниями:
- Ну… ты - контрабандист, Соло.
- Да, но зато смотри, какой симпатяга!
Люк управлял небольшим Интерат-СИДом, мчась на головокружительной скорости через верхнюю атмосферу Корусканта, и все больше и больше наращивая мощь и поднимая показатель G-ускорения - так, что даже он начинал чувствовать давление перегрузок. Его выбором был маленький, легкий истребитель, состоящий из тесной кабины между двумя огромными воздухозаборниками и рядом лопастей стабилизаторов, которые компенсировали действие жесткой двигательной системы, бросающей корабль вперед с чудовищным ускорением.
Более резкий на поворотах, чем крестокрыл и более быстрый, чем А-винг, он требовал значительного мастерства от своего пилота. В эти дни Люк летал только, когда ему нужно было отвлечься, прибегая для этого к темпераментному характеру корабля - который был самой быстрой вещью в имперском флоте, и самой новой. Имелось только четыре подобных истребителя, два на "Несравненном" и два на "Экзекуторе", что заставляло Люка гадать, летал ли его отец на них. Вероятно. Как и Люк, в космосе он предпочитал СИД-перехватчик, но тот был почти бесполезен в боях в условиях гравитации, где и быстрый А-винг и прово