Зима здесь — сезон дождей. Иногда они льют несколько дней подряд, и дороги в заповедник, проходящие по солончакам, превращаются в совершенно непролазное месиво. Дожди кончаются в марте, в апреле еще бывают грозы, которые приносят очень много шуму, но мало дождя.
С мая по октябрь над Тигровой балкой с раскаленного желтого от пыли неба обычно не падает ни одной капли дождя. В июле жара нередко достигает 40°. Чуть ли не каждый день на пойму обрушиваются «афганцы» — пыльные бури. Горизонт почти все время скрыт пыльной дымкой. Только в октябре температура начинает снижаться и выпадают первые дожди. Впрочем, случается, что их не бывает и до декабря.
Вот характерные черты природы вахшских тугаев.
НА ЗВЕРИНЫХ ТРОПАХ
НЕМНОГО О ТИГРАХ
КОГДА я направлялся в Тигровую балку, одним из самых больших желаний было сфотографировать тигра. После первого года работы в заповеднике я жаждал услышать хотя бы его рев, а в конце концов у меня осталась лишь робкая надежда хоть раз наткнуться на тигровый след. Сколько раз, продираясь сквозь непролазные заросли по оленьим тропам, я внимательно смотрел под ноги. Сколько раз, увязая по колено в иле, осматривал обсыхающие после разливов края озер на местах звериных водопоев — нигде мне не посчастливилось среди массы следов других животных увидеть широкие круглые отпечатки лапы грозного зверя. Тигры почти совсем покинули заповедник.
А ведь сравнительно недавно они были обычными обитателями тугаев по Вахшу, Пянджу и верхней Аму-Дарье. Именно они и дали название заповеднику. Тогда следы тигра то и дело встречались на звериных тропах, а густой рев часто тревожил ночную тишину зарослей. «Хозяева тугаев» жили в самых недоступных тростниковых крепях поймы, где обычно спали днем, в сумерках же выходили на водопой и охоту. Они нападали на многочисленных кабанов, джейранов, оленей, поедали мелких грызунов. Но добычей им служили не только звери. Летом тигров привлекали многочисленные насекомые, и часто в это время они переходили на диету пустынных отшельников, охотно питаясь акридами, то есть саранчой, а также жуками и прочей мелочью. В малонаселенных дебрях Вахша этих крупных хищников беспокоили редко, корма было вдоволь — жилось им привольно. Работавшие в районе заповедника в тридцатых годах зоологи писали о тигре, как об обычном обитателе этих мест. В книге Б. С. Виноградова, Е. Н. Павловского, К. К. Флерова «Звери Таджикистана» так описана встреча с тигром:
«Тигрица, видимо, спала, но выстрел по фазану, сделанный на расстоянии 18 метров от нее, заставил ее подняться. Она привстала на передние лапы, посмотрела в сторону потревожившего ее и сейчас же скрылась в камышах. Отойдя немного, зверь вернулся и остановился шагах в 25 от человека. Минут десять продолжалось такое леденящее изучение, после чего зверь, испуганный приближением, сделал два прыжка и бесшумно ушел через камыши…» Известно, что тигр бесшумно продвигается через самые густые заросли, но все же он в своих охотничьих экскурсиях предпочитает пользоваться готовыми звериными тропами.
Несмотря на то что этих огромных кошек в низовьях Вахша было довольно много, не известно ни одного случая нападения их на человека. Как-то раз, правда, хищник набросился на всадника, но целью его был не человек, а лошадь. В той же книге этот случай описан так: «Тигр бросился на проезжавшего через заросли верхового, прыгнув на круп лошади. Лошадь сейчас же упала со сломанным хребтом, всадника же тигр не тронул…» Об этом случае до сих пор помнит кое-кто из старожилов.
Тигр обычно избегает встречи с человеком. Почуяв его, он сходит с тропы, скрывается в зарослях и, пропустив человека мимо себя, снова выходит на дорогу. Уходит он, даже если потревожен во время еды. Известен такой случай, говорящий, кстати, об огромной силе этого хищника. Несколько дровосеков, шедших по дорожке в зарослях вдоль берега Вахша, наткнулись на тигра, только что свалившего оленя-самца и свежевавшего его в нескольких метрах от тропы. Увидев людей, хищник вскочил, одним махом взвалил на себя оленью тушу и кинулся в воду. С оленем на спине без видимых усилий он переплыл реку.
Боясь человека, «полосатый» редко нападает на домашний скот. За три десятка лет таких случаев было немного, жертвами его оказывались, как правило, отбившиеся от стада коровы.
В конце сороковых годов тигр еще не был редкостью в заповеднике. Объездчики регулярно встречали его следы на водопоях, слышали в глухие мартовские ночи его рев. Однако в начале пятидесятых годов освоение человеком поймы Вахша быстро пошло вперед. В тугаях одна за другой возникли скотоводческие базы, большие площади тростников выкашивались на сено. Пользуясь слабостью охраны, — расцвело браконьерство. Именно в эти годы на территории заповедника был почти истреби лен джейран, резко сократилось количество кабанов. Тигров беспокоили и стреляли все чаще, а пищу им становилось добывать все труднее. Хищники покинули Тигровую балку как место постоянного обитания, но время от времени заходили сюда с другой стороны Пянджа, из Афганистана, обширных тугаев которого еще не коснулась цивилизация. Сначала эти заходы были регулярны, потом зверь стал появляться все реже. За последние пять лет было лишь несколько таких случаев.
В апреле 1955 года на берегу Вахша, в зарослях сахарного тростника, один из объездчиков заповедника наткнулся на свежие следы тигра. По его утверждениям, след был очень крупный — 16 × 18 сантиметров. Объездчик пошел по следу, который хорошо был виден на влажной почве. Когда след стал заворачивать по кривой, объездчик вспомнил манеру тигра заходить человеку за спину. «Ну я и думаю, — рассказывал он впоследствии, — куда же я лезу? Сгребет за загривок, и все, наших нету! Не рассматривай, мол, чего не положено…»
В 1956 году тигров в заповеднике не замечалось, в 1957 году охота на них в пределах Таджикистана была запрещена. Но эта мера помогла мало. Звери, по-видимому, газет не читали и в следующем, 1958 году опять не появлялись. Только в 1959 году зимой один охотник встретил след в пойме Вахша немного выше заповедника. На этот раз, как и в 1955 году, никаких нападений на скот не было.
Много спорили о том, запрещать охоту на тигров в Таджикистане или нет. Некоторые, защищая эту охоту, ссылались на то, что зверь нападает на домашний скот. Этот довод лишен всяких оснований. Опасности для человека здешний тигр также не представляет. Он может принести даже некоторую пользу в деле охраны заповедника. Так, слух, пущенный нами в 1958 году, о появлении этого хищника в заповеднике, сильно сократил число нежелательных посетителей, в том числе и браконьеров.
Можно надеяться, что укрепление заповедности, восстановление численности кабанов и джейранов приведет тигра в покинутые им места.
ЖИЗНЬ ПОД ВОДОЙ
Как-то раз в жаркий апрельский день я лежал на берегу Дедова озера с биноклем в руках. Мне нужно было выследить, где пара зимородков рыла себе нору. Начало апреля — мертвый период в заповеднике. Зимующие птицы к этому времени все улетают, а летних еще очень мало. Поэтому на озере было тихо. Лишь кое-где вдоль берегов плескались небольшие сазанчики. Вдруг вода посредине озера всколыхнулась, оттуда вынырнула черная блестящая туша, что-то мелькнуло в воздухе, и глухой удар разнесся по озеру. Загадочное существо исчезло, и только волны кругами расходились во все стороны, захватив чуть ли не половину озера. От неожиданности я даже не сразу сообразил в чем, собственно, дело. А это хлопнул «плесом» по воде солидный сом, этак килограммов на 60. «Плесом» здесь называют хвост сома, который считается у местных рыбаков деликатесом. Обычно его жарят, но если рыба достаточно велика, то коптят. А сомы в озерах Тигровой балки и на Вахше водятся большие. Работники заповедника ловили рыбин до 70 килограммов весом. Один товарищ хвалился, что поймал сома даже на сто килограммов. Всем этим утверждениям я не очень-то верил, но только что плеснувший экземпляр в значительной степени поколебал мое неверие. В дальнейшем я убедился, что стокилограммовые сомы — не такие уж басни.
Однажды меня угостили копченым плесом сома, который, судя по хвосту, весил никак не меньше 70 килограммов. В другом случае один из объездчиков изловил большую рыбину на Пионерском озере и специально приехал на Центральный кордон за мной, чтобы я посмотрел на этого «кита» и сфотографировал его. На следующий день, захватив фотоаппарат, я верхом поскакал туда и в сопровождении владельца сома прошел на берег озера. Пойманная рыба плавала в воде, привязанная толстой веревкой, продетой у нее под жабры. Рыбак ухватился за веревку и быстро подтянул упирающегося великана к берегу, где кое-как сумел приподнять над водой голову рыбы, которую я и сфотографировал. Сом весил 58 килограммов. Другой объездчик рассказывал, как несколько лет назад у него на «кармак» — большой крючок-жерлицу — зацепился сомяга килограммов на 70. Только рыбак стал его вытягивать, как сом бешено забился и так рванул прочь, что без особого труда потянул за собой и незадачливого рыбака. Однако у самого берега человек успел ухватиться за дерево, обмотал вокруг него шнур и удержал рыбу.
Летом 1959 года и со мной произошел любопытный случай. Разлив тогда начался рано. Вахш уже в начале июня вышел из берегов, и первая ступень речной террасы оказалась под водой. Ранним утром я плыл на легкой алюминиевой байдарке в густых тростниках по затопленной оленьей тропе. Осторожно орудуя маленьким фанерным веслом, я двигался почти бесшумно-. Глубина под лодкой была около полуметра, может быть, немногим больше. Неожиданно за одним из поворотов показалась блестящая черная спина огромного сома. Она торчала из воды метрах в десяти впереди лодки. Рыба, видимо, не помещалась целиком под водой, что, впрочем, ее не очень беспокоило. Шаря головой в основаниях затопленных стеблей, она что-то выискивала в иле, отчего двухметровые тростинки качались в разные стороны. Под рукой у меня были только бинокль и легкое, как перышко, весло, которым я и решил пощекотать сомовью спину. Слабое течение несло лодку прямо на сома. Я поднял весло над головой, подался вперед и за долю секунды до столкновения изо всех сил трахнул веслом рыбу по горбу. В тот же момент раздался страшный плеск, передо мной выросла стена воды, которая, едв