Эстер любезно улыбнулась, когда Тьюри представил ей Кэвела, однако не встала и руки не протянула и вроде бы не торопилась узнать, что же он ей скажет.
Оказалось — совсем немного.
— Я изложу вам только факты. Час назад мне сообщили из Торонто, что жена мистера Гэлловея заявила о его исчезновении. Мне известны время и место, где его видели в последний раз, марка и модель его машины и, пожалуй, это все. Я не получил приказа провести расследование или другого распоряжения в том же духе. Мне просто поручили проверить здесь, на месте, не объявился ли он и не дал ли о себе знать.
— Нет, ничего, — сухо ответила Эстер, — Никаких признаков жизни.
— Что ж, мне кажется, если он еще в пути, нетрудно будет его обнаружить. В нашей лесной глуши нечасто встретишь «кадиллак» с откидным верхом, а уж если в такую погоду верх опущен, его просто нельзя не заметить, как, скажем, пожарную машину. С другой стороны, если он устал и остался ночевать в каком-нибудь мотеле, тут у нас тоже не будет никаких затруднений. Мотелей в наших краях совсем немного.
— А если он не в этих краях?
— Почему вы так думаете, миссис Гэлловей? Он ведь собирался приехать сюда, не так ли?
— Он мог изменить свои намерения.
— Неужели его поведение настолько непредсказуемо, что он мог отправиться куда-то еще?
— Нет. Во всяком случае, раньше с ним такого не бывало.
— Он сильно выпивает?
— Иногда напивается допьяна, но с ним тогда никаких проблем. Просто идет спать.
— Мне неловко задавать такой вопрос, но по долгу службы я обязан это сделать. Есть ли у вас основания полагать, что ваш муж интересуется другой женщиной?
Перед тем как ответить, Эстер бросила быстрый взгляд на Тьюри.
— Никаких.
Она произнесла это таким убежденным тоном, что Кэвела это как будто встревожило. Чтобы хоть чем-то скрыть свое смущение, он вытащил из внутреннего кармана мундира небольшую коричневую записную книжку.
— По имеющимся сведениям, мистера Гэлловея последней видела некая миссис Брим, проживающая в Вестоне. Она ваша подруга, миссис Гэлловей?
— Ее муж и мой дружат со студенческих лет. Рон отправился в Вестен за Гарри, то есть за мистером Бримом, чтобы вместе с ним ехать сюда. Но Гарри получил срочный вызов и поэтому добрался сюда чуть попозже один. Сейчас он наверху, спит. Могу разбудить его, если нужно.
Тьюри состроил гримасу в знак протеста, но Эстер не обратила внимания.
— Я не думаю, чтобы Гарри рассказал что-то кроме того, что вам уже известно, — сказал Тьюри. — Лучше дать ему выспаться. У него была трудная ночь.
Кэвел поднял брови:
— В каком смысле трудная, мистер Тьюри?
«Надо бы мне научиться держать язык за зубами, — подумал Тьюри, — и не соваться с дополнительными сведениями. В конце концов они узнают обо всем — о Телме, ребенке и Роне, — но не мое дело доводить это до их сведения». И он осторожно сказал:
— Мы почти всю ночь не спали, пытаясь выяснить, где же Рон.
— Мы?
— Гарри Брим и я, а также другие гости, Билл Уинслоу и Джо Хепберн.
— А что именно представляли собой эти попытки?
— Мы с Гарри вернулись в Уайертон и позвонили Эстер — миссис Гэлловей — на тот случай, если Рон по какой-либо причине остался дома. Она сказала, что он уехал, и тогда мы позвонили жене Гарри. Та сообщила, что Рон приехал в назначенный час, они выпили по рюмке, и он поехал дальше.
— Это все?
— Ну, Телма — миссис Брим — сказала еще, что Рон жаловался на плохое самочувствие, может, в этом вся загадка его исчезновения, как вы думаете?
— То есть?
— Рон всегда принимает всерьез любые симптомы. Он мог поехать к врачу, возможно, даже лег в больницу.
— Он здоров, как бык, — сказала Эстер.
— Но сам-то он так не считает.
— А кроме того, он до смерти боится больницы. Его прямо-таки волоком тащили в родильный дом, когда я рожала.
Кэвел задумчиво посмотрел на Эстер.
— Мне кажется, вы не хотите принимать никакую версию, миссис Гэлловей.
— Я хочу. Но не могу. Слишком хорошо я знаю своего мужа, и ни одна из предложенных до сих пор версий не кажется мне правдоподобной.
— У вас есть своя версия, миссис Гэлловей?
— Может, и есть.
— А если так, — сухо сказал Кэвел, — какова она?
— Я думаю, Рон по какой-то причине избегает меня.
Это было настолько близко к предположениям Тьюри, что он издал удивленное восклицание, как будто Эстер прочла его мысли.
— А с чего бы вашему мужу избегать вас, миссис Гэлловей? — спросил Кэвел.
— Не знаю. — И она снова метнула взгляд на Тьюри, словно полагая, что тот мог бы ответить на этот вопрос, если бы захотел.
«Она чертовски востра, когда речь идет о ее интересах, — подумал Тьюри. — И слишком честна, чтобы скрывать это. Ничего удивительного в том, что по временам Рону туго с ней».
— Вы можете поговорить с Гарри Бримом, — добавила Эстер, обращаясь к Кэвелу.
— Почему именно с ним?
— Он и мой муж, что называется, закадычные друзья, — Последние слова она произнесла с насмешкой. — Если у Рона были какие-то тайны, то поведать их он мог, скорее всего, Гарри.
Тьюри еще раз попытался избавить Гарри от пытки:
— По-вашему, скорей Гарри, чем мне, Эстер?
— Разумеется, и вы прекрасно знаете.
— Что ж, ладно. Пойду разбужу его.
Глава 6
Гарри спал на животе, без подушки, — как ребенок; сходство усиливалось тем, что он прижал ко рту уголок одеяла, ведь дети, как известно, перед сном сосут что-нибудь для вящего удовлетворения и спокойствия.
На ночном столике рядом с кроватью стоял флакон с красными капсулами и наполовину опустошенный стакан с водой.
— Гарри, эй, Гарри!
Тот не реагировал ни на собственное имя, ни на похлопывание по плечу. Тогда Тьюри наклонился над спящим и с большим трудом повернул его на спину. Затем взял его твердой рукой за подбородок и начал мотать его голову из стороны в сторону, пока Гарри не открыл глаза.
— Не надо, — простонал Гарри.
— Просыпайся, вставай.
— Холодно.
— Внизу теплее. Обувайся. У нас гость.
— Плевать. — Гарри снова закрыл глаза. — Черт с ним.
— Сколько этих красных капсул ты принял?
— Не помню. Какая разница?
— Есть разница. — Тьюри взял Гарри за плечи и посадил. У того голова болталась вперед-назад, будто у него была сломана шея.
— А почему? — спросил Гарри. — Почему есть разница?
— Внизу сидит полицейский, он хочет поговорить с тобой.
— О чем?
— О Роне. Они пытаются его разыскать. Эстер позвонила в полицию, заявила, что он исчез, и они прикатили сюда.
— Эстер здесь? — Гарри оттолкнул поддерживавшую его руку и сел прямо. В голосе его появилась тревога, глаза приняли осмысленное выражение. — Эстер не должна была приезжать сюда.
— Почему?
— В доме бардак.
— Ну и что?
— Надо будет срочно прибраться. Эстер терпеть не может беспорядка.
Как и остальные члены компании, Гарри побаивался Эстер. Не то чтобы она была им всем неприятна, но каким-то необъяснимым образом она всегда оказывалась права, а их повергала в смущение и замешательство. Эстер могла пройтись по комнате и, не говоря ни слова, одним своим видом или слегка поднятой бровью указать на то, что в стропилах паутина, а под коврами пыль. И если кто-то брал на себя труд проверить, оказывалось, что есть и паутина и пыль.
Гарри посмотрел на свои наручные часы:
— Еще и девяти нет.
— Знаю.
— А Эстер, должно быть, всю ночь не спал а.
— Фактически — да.
— Почему она решила приехать сюда?
— Хотела сама убедиться, что Рона здесь нет.
— Как я понимаю, нам она не доверяет.
— Да, не очень.
— Она что же, думает мы его покрываем?
— Возможно.
— А что мы покрываем, хотел бы я знать? Она, видно, думает, что мы привозим сюда женщин или как?
— Может, и думает.
— Господи, это же смешно.
— А вот ей не до смеха.
— Странная женщина Эстер. Вот Телма, например, никогда бы такое не заподозрила. Она счастлива, когда я уезжаю, чтобы приятно провести время. У нее нет эгоистической жилки.
Тьюри почувствовал, как его губы сжимаются сами собой, но все же умудрился спокойно сказать:
— Поторопись, нас ждут.
— Ладно. — Гарри спустил ноги с кровати и начал обуваться. — Полицейский говоришь?
— Да.
— Какого сорта?
— Дежурный офицер полицейского округа. Ему радировали из Торонто и попросили проверить, нет ли где Рона.
— Говоришь, Эстер заявила в полицию?
— Да.
— Странно: когда ты говорил с ней сегодня ночью, она нисколько не беспокоилась, о полиции и слышать не хотела.
Тьюри и сам обратил внимание на несоответствие поступков Эстер ее словам, но отнес его на счет непредсказуемости женщин.
Гарри встал, причесался и застегнул ворот фланелевой рубашки.
— Надо бы мне побриться, раз тут Эстер и полиция.
— Некогда.
— Телме не понравилось бы, если бы она…
— Телмы здесь нет.
— Ну, ладно.
— Послушай Гарри, этот инспектор, кажется, очень настырный. Следи за собой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не болтай лишнего.
— О чем?
— О том, о чем мы говорили с тобой ночью.
— Ночью мы о многом говорили.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Да нет же, подскажи, о чем.
— О Телме, то есть о том, что Рон к ней неравнодушен. Не говори об этом.
Гарри заморгал.
— Да почему? Ведь на самом деле этого нет! Я же тебе сразу так и сказал. Телма любит грезить наяву, придумывать всякую всячину. Я же сказал тебе, что…
— Я помню, что ты мне сказал.
— Так что, ты мне не веришь?
— Верю, верю, — сказал Тьюри, одерживая раздражение, чтобы оно не прозвучало в его голосе. — Но инспектор может не поверить. Он не знает Телму, как все мы знаем. Так что помалкивай об этом, хороши?
— Вечно ты не доверяешь моему здравому смыслу. Должно быть, за дурака меня держишь.