– Я в порядке, – сказала она. – Спасибо.
Эхо ее благодарности – непрошеной и незаслуженной – осталось висеть в воздухе после ее ухода. Мне было не по себе, и я обрадовался, услышав на ступеньках шаги Хелен: мне не хотелось оставаться в одиночестве.
– Что произошло? – спросила она, появившись на кухне.
Она выглядела бледной и уставшей, а круги под глазами были похожи на синяки. Она села за стол и взяла меня за руку.
– Зачем приходила Луиза?
– Она кое-что нашла, – ответил я. – И считает, что это может иметь отношение к тому, что случилось с Кэти.
– Господи, Шон! И что именно?
Я сомневался, стоит ли говорить.
– Наверное… наверное, я пока не могу раскрывать все детали.
Она кивнула и сжала мне руку.
– Скажи, когда вы в последний раз находили наркотики в школе?
Она нахмурилась.
– Ну, в конце семестра нашли немного марихуаны у этого маленького придурка Йена Уотсона, а до этого… давно ничего не было. Относительно давно. По-моему, в марте разразился скандал с Лиамом Маркхэмом.
– Таблетки, кажется?
– Да, экстази или что-то типа этого и рогипнол. Его исключили.
Я смутно помнил тот случай, хотя он и не относился к моей компетенции.
– И кроме этого ничего? Никакие таблетки для похудения не попадались?
Она удивленно приподняла бровь.
– Нет. Во всяком случае, ничего противозаконного. Некоторые девочки принимают голубые таблетки – кажется, они называются «Алли». Они свободно продаются в аптеке, хотя не уверена, что их можно отпускать несовершеннолетним. – Она поморщилась. – От них сильно пучит живот, но, судя по всему, они готовы на это пойти ради промежутка между бедрами.
– Какого промежутка?
Хелен закатила глаза.
– Промежутка между бедрами! Они все хотят иметь такие худые ноги, чтобы бедра наверху не сходились. В самом деле, Шон, иногда мне кажется, что ты с другой планеты. – Она снова сжала мне руку. – Иногда я жалею, что не живу на ней рядом с тобой.
Мы впервые за долгое время отправились спать вместе, но я не смог к ней прикоснуться. После всего, что сделал.
Среда, 19 августа
Эрин
Лохматому эксперту потребовалось пять минут, чтобы найти электронный заказ на таблетки для похудения в папке спама Нел Эбботт. Насколько он мог судить, она сделала этот заказ всего один раз, если, конечно, у нее не было другого электронного адреса, которым она больше не пользовалась.
– Странно, правда? – заметил один из полицейских постарше, чье имя я так и не удосужилась узнать. – Она была стройной. Никогда бы не подумал, что они ей нужны. А вот сестра – та действительно была толстой.
– Джулс? – переспросила я, уточняя. – Она не толстая.
– Это сейчас, а видели бы вы ее тогда. – Он не мог сдержать смеха. – Свинья свиньей!
Обхохочешься, нечего сказать!
Когда Шон рассказал мне о таблетках, я вплотную занялась Кэти Уиттакер. Факт ее самоубийства не вызывал сомнений, но его причина так и осталась неизвестной, что вовсе не редкость в подобных случаях. Родители Кэти не подозревали ни о каких проблемах. По рассказам учителей, в последнее время она была разве что немного задумчивее и вела себя сдержанней, чем обычно, но ничего настораживающего в ее поведении не наблюдалось. Анализы крови чистые. Никаких данных о причинении вреда своему здоровью.
Единственным необычным событием в жизни Кэти была якобы имевшая место размолвка с лучшей подругой Линой Эбботт. По словам пары школьных подруг, Лина и Кэти из-за чего-то поссорились. Мать Кэти Луиза сказала, что они стали видеться реже, но она не думала, что девочки поссорились. Кэти наверняка бы ей об этом сообщила. У них были ссоры в прошлом – для девочек-подростков в этом нет ничего необычного, – и Кэти никогда их от матери не скрывала. И после них они всегда мирились. А после одной из ссор Лина даже подарила ей цепочку, чтобы загладить свою вину.
Однако, по словам их школьных подруг Тани и Элли, на этот раз они повздорили очень сильно, хотя из-за чего, они не знали. Они утверждали, что примерно за месяц до смерти Кэти она так «жутко поругалась» с Линой, что учителю пришлось разнимать их. Лина это полностью отрицала, говорила, что Таня с Элли просто хотят ей навредить и устроить неприятности. Луиза, конечно, ничего об этой ссоре не слышала, а учитель – Марк Хендерсон – сказал, что девочки вообще-то и не ссорились. Они просто дурачились и разыгрывали спектакль, а когда стали слишком шуметь, он велел им успокоиться. Вот и все.
Читая материалы дела Кэти, я сначала не придала этому значения, но потом несколько раз возвращалась к этому эпизоду. Что-то тут не сходилось. Устраивать «бои напоказ» характерно для мальчишек. Не исключено, конечно, что во мне сексизма больше, чем я готова признать, но я смотрю на фотографии девочек – красивых, уравновешенных и ухоженных, особенно Кэти, – и думаю, что на них это совсем не похоже.
Припарковавшись возле Милл-Хаус, я услышала какой-то шум и подняла голову. Из окна второго этажа высовывалась Лина с сигаретой в руке.
– Привет, Лина! – окликнула я ее.
Та не ответила, но очень тщательно прицелилась и щелчком отправила окурок в мою сторону. Затем скрылась в комнате и захлопнула окно. Разыгрывать ссору точно не в духе Лины – если она ссорится, то мало никому не покажется.
Дверь мне открыла Джулс, то и дело нервно заглядывая мне через плечо.
– У вас все в порядке? – спросила я.
Она выглядела ужасно: осунувшаяся, посеревшая, глаза мутные, волосы грязные.
– Я не могу спать, – тихо ответила она. – Не могу заснуть.
Она прошла через кухню, еле волоча ноги, поставила чайник и присела на край стола. Точно так же выглядела моя сестра через три недели после появления на свет близнецов – сил у нее едва хватало, чтобы держать голову ровно.
– Может, вам стоит обратиться к врачу и выписать какое-нибудь лекарство? – предложила я, но та покачала головой.
– Я не хочу засыпать слишком глубоко, – объяснила она, расширяя глаза, отчего стала похожа на сумасшедшую. – Я должна быть начеку.
На мой взгляд, даже коматозники могли дать ей фору в бдительности, но я промолчала.
– Робби Кэннон, о котором вы говорили… – начала я.
Она дернулась и принялась грызть ноготь.
– Мы навели о нем кое-какие справки. Вы были правы насчет его жестокости: пару раз, среди прочего, его признавали виновным в домашнем насилии. Но к смерти вашей сестры он непричастен. Я ездила в Гейтсхед – он там живет – и поговорила с ним. В ту ночь, когда Нел умерла, он был в Манчестере, где навещал сына. Он утверждает, что не видел Нел несколько лет, но, когда прочел в местной газете о ее смерти, решил поехать отдать дань уважения. Мои вопросы его очень удивили.
– А он… – она понизила голос почти до шепота, – он упоминал обо мне? Или Лине?
– Нет. Ничего такого. А почему вы спрашиваете? Он тут был? – Я вспомнила, как настороженно она открыла дверь, как заглядывала мне через плечо, будто высматривая кого-то.
– Нет. Я хочу сказать, что не думаю… Я не знаю.
Мне больше не удалось ничего о нем вытянуть. Она явно очень боялась его, но не говорила почему. Плохо, конечно, но я не стала настаивать, поскольку приехала обсудить другой непростой вопрос.
– Есть еще одна неприятная вещь. Боюсь, что нам придется опять провести обыск в доме.
Она в ужасе уставилась на меня:
– Зачем?! Вы что-то нашли? Что случилось?
Я рассказала о найденных таблетках.
– Боже! – Она зажмурилась и опустила голову.
Возможно, ее реакция притупилась усталостью, но она не казалась шокированной.
– Она купила их восемнадцатого ноября прошлого года на американском сайте. Мы не можем найти подтверждения других покупок, но нам надо удостовериться…
– Хорошо, – согласилась Джулс. – Конечно. – Она потерла глаза кончиками пальцев.
– В районе обеда придет пара полицейских. Вас это устроит?
Она пожала плечами:
– Что ж, если это необходимо, но я… какого числа вы сказали она их купила?
– Восемнадцатого ноября, – повторила я, сверившись с записями. – А что?
– Просто это… годовщина. Смерти нашей матери. Похоже… нет, не знаю. – Она нахмурилась. – Просто это странно, потому что восемнадцатого Нел мне обычно звонила, а в прошлом году почему-то нет. Как потом выяснилось, она находилась в больнице – ей удаляли аппендикс. Мне кажется странным, что она заказывала таблетки для похудения в больнице, куда попала для срочной операции. Вы уверены, что это было восемнадцатого?
Вернувшись в участок, я поговорила с лохматым экспертом. Дату я назвала правильно.
– Она могла их заказать по мобильному, – предположила Келли. – В больнице никогда не знаешь, чем себя занять.
Но эксперт покачал головой:
– Нет, я проверял айпи-адрес – заказ был сделан в четыре семнадцать пополудни с компьютера, использовавшего маршрутизатор в Милл-Хаус. Значит, кем-то в доме или рядом с ним. А вам известно, во сколько ее увезли в больницу?
Я не знала, но выяснить не составило труда. Нел Эбботт доставили в больницу еще до рассвета восемнадцатого ноября для срочного удаления аппендикса. Она провела в больнице весь день и следующую ночь.
Нел не могла купить таблетки. Их купил кто-то другой, использовав ее карту и из ее дома.
– Лина, – сказала я Шону. – Кроме Лины, некому.
Он хмуро кивнул, соглашаясь.
– Нам надо с ней поговорить.
– Собираетесь сделать это сейчас? – спросила я, и он, поморщившись, снова кивнул.
– Лучше не откладывать. Самое подходящее время поговорить с ребенком, только что потерявшим мать. Господи, что происходит!
Но все оказалось гораздо запутаннее. Мы уже выходили из участка, когда нас догнала крайне возбужденная Келли.
– Отпечатки! – выговорила она, задыхаясь. – Есть совпадение. Ну, не совсем совпадение, потому что подозреваемых у нас нет, только…
– Только что? – не выдержал инспектор.
– Один из сотрудников решил сравнить отпечатки на баночке с теми, что оставлены на камере, – помните, одну кто-то вывел из строя?