— Дорогой доктор, счастлив вас видеть.
Официант отодвинул стул, помогая Джеймсу сесть.
— Как насчет аперитива? — предложил граф.
— Благодарю, с удовольствием. — В стакане графа краснело нечто, похожее на кампари. — Может быть, кампари со льдом?
— Пожалуйста — два, — заказал граф официанту.
— Сию минуту, сэр. — Официант поклонился и, щелкнув каблуками, испарился.
— А вот моя жена всегда заказывает шампанское, — сказал граф и смущенно улыбнулся. — Она его обожает. Впрочем, вы, наверное, и сами это заметили… Вам ведь нравится моя жена, да?
— М-мм, да, — замялся Джеймс, чуть не поперхнувшись от неожиданности. — Очень.
Граф заулыбался во весь рот. Ответ Джеймса явно привел его в восхищение. Официант принес им напитки и тут же удалился. Когда они остались одни, граф снова заговорил:
— К сожалению, все мои лондонские знакомые принадлежат к кругу банкиров и финансистов. — Он потешно наморщил нос. — С ними даже поговорить не о чем — их интересуют только деньги. Ваше здоровье, доктор! Я могу называть вас Джеймс?
— О, разумеется, граф…
— А вы зовите меня Адольф. — Он приподнял свой бокал. — За нашу дружбу. — Пригубив свой напиток, он добавил. — Мне очень импонирует ваша дружба с Наташей, Джеймс. Я рад, что она счастлива.
— Угу, — поддакнул Джеймс, поспешно отпивая.
— Что ж, давайте выберем закуски, — предложил граф, раскрывая меню. Как вы относитесь к черной икре, Джеймс?
Вернувшись в офис после сытного ланча, Майк Бьюкенен-Смит позвонил домой жене.
— Элла?
— Да, привет, Майк.
Что-то в её голосе заставило его насторожиться.
— Я тебе не помешал? — спросил он. — Ты не одна?
— Господи, да с кем же мне быть? — раздраженно спросила Элинор.
— Ну ладно, не заводись, я просто так спросил, — ответил Майк, немного уязвленный; Элинор чуть подпортила его безмятежное настроение. — Послушай, Элла, завтра пятница…
— Ты звонишь мне только для того, чтобы сказать, какой завтра день? язвительно перебила она.
Майк ответил не сразу — он терпеливо считал до десяти.
— Так вот, завтра вечером я домой не приеду, — промолвил он наконец. Я хотел тебя предупредить, чтобы ты тоже могла кого-нибудь…
— Ты останешься у Ники?
— Да. Если ты не против, конечно.
— Мне абсолютно наплевать, с кем ты спишь!
Прокричав эти слова, Элинор бросила трубку.
Положив свою трубку, Майк ещё минуты две не шевелился. Что случилось с Элинор? Какая муха её укусила? Неужели она вдруг взревновала к Ники? Нет, это просто в голове не укладывалось. Разве что в дело вмешался какой-то непредвиденный фактор. Может, на горизонте появился новый мужчина?
— Изумительный обед, Адольф, — промолвил Джеймс, сыто отдуваясь.
— Просто не знаю, как вас и благодарить.
Они ехали в такси по направлению к Сохо. Не пьяные, нет, но навеселе. Джеймс согласился на просьбу графа уделить ему ещё часок, прежде чем ехать на вокзал. Да и мог ли он отказать такому славному и доброму человеку?
— Есть тут неподалеку одно симпатичное местечко, — пояснил граф, — где можно замечательно размяться.
— Вы имеете в виду спортивный зал, Адольф? — недоуменно спросил Джеймс.
— Ну да, спортивный, — рассеянно ответил граф. И вдруг неожиданно крякнул. Точнее даже не крякнул, а вновь издал тот неописуемый звук сродни кудахтанью и ржанью, — который так изумил Джеймса несколько дней назад возле бассейна. — Ага, вот мы и приехали, — указал он. — Уверен, Джеймс, вам здесь понравится.
Джеймс прочитал вывеску: «Массаж у Чими».
Чими? Чимаролли?
— Это одно из моих хобби, — промолвил граф. — Случайно прикупил этот массажный салон, узнав, что его хозяин обанкротился. У меня ещё одно такое заведение есть, в Манчестере. — Такси остановилось, и маленькие круглые глазки графа вперились в Джеймса; он, словно ребенок, следил за реакцией взрослого на свой подарок. — Так что, прошу вас, расслабьтесь и чувствуйте себя как дома.
— О, спасибо, Адольф.
Джеймс прошествовал следом за графом в просторный вестибюль, где за стойкой скучали две девушки в коротеньких желтых платьицах, а за столом с табличкой «менеджер» позевывал смуглый мужчина. При виде вошедших, он вскочил.
— О, мистер Чими!
— Здравствуйте, мистер Чими! — радостно завизжали девушки.
Граф поздоровался за руку с менеджером.
— Как дела, Тони?
— О, замечательно, мистер Чими.
— Прошу вас, Тони, организуйте массаж для моего друга. Чтобы он его надолго запомнил.
— О, мистер Чими, для вашего друга мы все в лучшем виде оформим, заверил смуглокожий.
Одна из двух девушек за стойкой, жгучая брюнетка лет двадцати пяти, тут же выступила вперед.
— Я сейчас свободна, — промурлыкала она и неожиданно хихикнула. — Я им займусь. Если вы не против, конечно, — добавила она, с улыбкой глядя на Джеймса.
После сытного и вкусного обеда Джеймса не слишком прельщал массаж.
— Спасибо, — сказал он. — Но, может быть, не стоит?
— Вы меня обижаете, — притворно надулся граф. — И не только меня, но и эту очаровательную девушку. Мисс… Как вас зовут, милочка? — спросил граф брюнетку.
— Мэнди.
— Мисс Мэнди.
— Нет! — девушка снова захихикала. — Не «мисс». Просто — Мэнди, и все.
— Что ж, пусть так, — снисходительно улыбнулся граф. — Прошу вас, Джеймс, следуйте за Мэнди. Вы не пожалеете, уверяю вас. А я пока, в свою очередь, приму массаж от мисс…
— Меня зовут Чарли, — улыбнулась вторая девушка.
Джеймс счел за благо смириться со своей участью. И не только потому, что не хотел обидеть добряка-графа, но и потому, что смешливая Мэнди ему приглянулась. Да и Наташа советовала ему ублажать старика, а не спорить с ним.
Джеймс лежал лицом вниз на массажном столе, пока Мэнди массировала его спину.
Стол, на котором он возлежал, представлял собой нечто среднее между кушеткой и операционным столом. Высокий и узкий, но вместе с тем довольно мягкий. В небольшой, застланной пушистым ковром комнате, царил интимный полумрак; рисунок на обоях изображал обнаженных девушек, разбегавшихся врассыпную от преследовавшего их козлоного сатира. В комнате стояла полная тишина, и Джеймс подумал, что, должно быть, дверь и стены в ней звуконепроницаемые.
— Раздевайтесь, — небрежно сказала Мэнди, стоило им только войти. И, указав на маленькое, сложенное вчетверо полотенце, которое лежало на полочке, добавила: — Если хотите, можете набросить его на себя.
Джеймс послушно кивнул. Мысль о том, чтобы целиком обнажиться перед девушкой, которая сама останется одетой, глубоко ему претила. Он привык, что голыми должны быть либо оба партнера, либо — никто.
— Как мне к вам обращаться? — спросила Мэнди. — Джон? Билл? Питер?
— Джеймс.
— Хорошо — Джимми, значит. — Она направилась к двери. Разоблачайтесь, а я сейчас вернусь. Не бойтесь — никто к вам не ворвется. Джеймс и сам это знал: входя сюда, девушка щелкнула рычажком, и над дверью зажглась надпись «Занято».
Оставшись один, Джеймс быстро разоблачился донага, но едва успел повязать вокруг поясницы полотенце, как вернулась Мэнди. Девушка уже переоделась и была теперь в коротеньком алом кимоно, чуть-чуть прикрывавшем бедра и перехваченном бледно-голубым пояском.
Мэнди прикрыла за собой дверь и, окинув взглядом Джеймса, одобрительно кивнула.
— Очень симпатично…
Джеймс с трудом заставил себя отвести от неё взгляд. Под тонкой тканью кимоно просвечивали очертания сосков, а крепкие стройные ноги невольно заставили его вспомнить Николя.
— Я в трусиках, если вас это интересует, — сообщила Мэнди. — Более того, дорогуша, снимать я их не собираюсь. — Он похлопала по поверхности массажного стола. — Забирайтесь.
Джеймс повиновался. Из врожденной скромности, а также опасаясь, что манипуляции девушки могут его возбудить, он улегся на живот, опустив подбородок на скрещенные запястья.
— Красивое у вас тело, Джимми, — похвалила Мэнди. После чего провела чем-то — рукой, пальцем или ребром ладони — вдоль всего позвоночника, от шеи, и до нижнего края полотенца. Эффект превзошел все ожидания — по всему телу словно побежали возбуждающие электрические импульсы. От неожиданности Джеймс едва не подпрыгнул.
— О Господи! — вырвалось у него.
— Извини, дружок, — девушка звонко рассмеялась. — Я не хотела. Ладони её легонько скользнули по его плечам, вниз по спине, затем она начала разминать его шею, бицепсы, время от времени пальцы её пробегали по всей его спине, талии и ягодицам, вновь возвращаясь к шее. Ощущения были настолько сладостные, что Джеймс упивался каждым мгновением; он уже полностью расслабился, напрочь позабыв обо всех делах и заботах.
— Ну как, нравится? — спросила Мэнди.
— Да, просто грандиозно, — выдавил Джеймс краешком рта. И тут же его мысли перенеслись к массажистке. А правду ли она сказала насчет трусиков? То, что Джеймс лишь попытался представить, оказало на него столь быстрое воздействие, что он осознал: перевернуться на спину он уже не сможет. Ни в коем случае. Сам он умрет от стыда, а бедная девушка — от шока.
Тем временем Мэнди, оживленно разминая его спину и бедра, приговаривала:
— Да, Джимми, сложен ты просто классно. Жаль, что нам нельзя встречаться с клиентами, а то я на тебя просто запала. Извини, дружочек… — С этими словами она одним неуловимым движением сдернула с Джеймса полотенце. Он даже ойкнуть не успел. Но зато вспомнил, что зад его густо усыпан веснушками, и устыдился. — Очень славно, — повторяла Мэнди, растирая его ягодицы. Причем делала она это с таким усердием, что Джеймс не выдержал, и застонал.
— Да, руки у меня крепкие, — похвасталась девушка, заметив, что её усилия не пропали зря. — Мы тут до седьмого пота тренируемся. Через год-два уже перестаешь сознавать собственную силу… Так, хорошо — переворачивайся.
— Что?
— Я же ясно сказала — переворачивайся. Я тебя теперь спереди помассирую.
— Послушайте, Мэнди, мне бы не хотелось смущать вас…