— Я бы не отказалась, — мне пришлось в уме подсчитать, сколько денег осталось в кошельке.
— Давай приедем в город, там решим.
— Ты мне напомнил о том, что я так и не зашла в офис забрать документы. Они отказываются дать мне расчет. Наверняка придется бодаться.
— Скажи адрес, съездим, — он сердито наморщил нос. — Я могу сам зайти и забрать твою трудовую книжку, если ты дрейфишь.
— Ты не знаешь Инессу! Она настоящая волчица.
— Это ты меня еще плохо знаешь. — Добродушная улыбка обнажила его ровные белые зубы. — Поехали, нам пора.
Едва мы встали со скамейки, у него в руке завибрировал телефон. Краем глаза я успела заметить, что это было сообщение от Алёны. «Приезжай, я на месте», — значилось в самом начале. Сердце неприятно защемило от ревности.
Лицо Тимофеева после прочтения всего послания просияло от счастья. Он едва не запрыгал как подросток.
— Скорей в машину! — обрадованно скомандовал он и потянул меня за руку. — Сначала нам придется заехать в другое место. Хочу познакомить тебя кое с кем!
Неохотно передвигая ногами, я побрела за ним вслед. И почему он решил, что мне должно быть приятно знакомство с его подружкой? А уж обрадуется ли она тому, что Тимофеев притащил меня на свидание с ней, вот это большой вопрос.
16
Желтозубый водитель довез нас до офиса на Островского и на прощание наградил кривой ухмылкой. Мы вышли и пересели в свой автомобиль.
Про «свой» я, конечно, погорячилась. Но всё, что принадлежало Тимофееву, потихоньку становилось для меня привычным и родным. И сам он казался таким уютным и приятным. Тем самым мужчиной, подходящим для того, чтобы укутаться в него с головой в дождливый осенний день.
— Знаешь, Лёш, — сказала я, дождавшись, когда он сядет на водительское сиденье, — есть одна мысль.
После жаркой и душной улицы в салоне было прохладно.
— Говори, — он замер и внимательно посмотрел на меня.
Его светлые волосы блеснули, отражая лучи яркого солнца. Мой взгляд невольно метнулся ниже, в сторону тонких белесых полосок на его шее, уходящих вниз, под одежду. Шрамы действительно украшали Тимофеева, делая его более мужественным, способным постоять за себя.
— Таксист сказал, что подобрал Машу парке Горького.
— Да, — кивнул Алексей, прищуриваясь.
— Где находится этот парк? — прошептала я, поправляя рубашку, прилипшую к спине.
— На улице Горького, — усмехнулся тот.
— С логикой у тебя всё в порядке. — Я улыбнулась и дотянулась до кондиционера, чтобы поменять настройки. — А если пораскинуть мозгами?
— Что ты имеешь в виду? — спросил он и вытянул ноги, поудобнее устраивая их над педалями.
— Этот парк ведь находится недалеко от здания администрации.
— И верно, — заметил Тимофеев, подняв брови.
— Она вышла оттуда, прошла немного и вызвала такси.
— Почему бы не вызвать машину прямо ко входу? — его глаза заблестели.
— Или не хотела, чтобы ее там видели, — попыталась предположить я, — или ей нужно было время на раздумье, чтобы решить, куда ехать.
— Знаешь, что мне во всем этом не нравится?
— Что?
— Если она имела тайные отношения с какой-то шишкой из администрации и, возможно, погибла из-за этого, то это играет против нас. Люди, обладающие властью, в случае опасности дергают в этом городе за любые имеющиеся ниточки. Мы рискуем очень многим. И если этот кто-то действительно окажется убийцей, то он засадит твоего брата, несмотря на улики.
Тимофеев завел автомобиль и задумчиво уставился в окно.
— Ты рискуешь своей работой, — заметила я, прикоснувшись к его локтю, — если убийца и правда тот мужик в костюме, то ты можешь лишиться лицензии из-за того, что помогаешь мне. Еще не поздно остановиться и отыграть все обратно.
Он внимательно изучал каждую черточку на моем лице. Его глаза смотрели открыто, губы сжались в подобие улыбки.
— Я не остановлюсь, пока не найду ответов на вопросы. — Он упрямо покачал головой. — Похоже, всё гораздо серьезнее, чем мы предполагали.
— Не нужно ставить себя под удар из-за меня, — твердо сказала я.
— Неужели ты не понимаешь, что ты сейчас в опасности, Саша? Посмотри, стоило тебе наведаться к Пилькевичу, как убийца принялся заметать следы! Задергался и совершил еще одно убийство. А кто следующий? — На лице Тимофеева проступила тревога. На его лбу от напряжения обозначились глубокие складки. — Еще и эта записка. Яковлева обладала какой-то информацией, которую должна была передать твоему брату. Хотела предостеречь его. И всю его семью. Как я теперь оставлю тебя одну? Кто присмотрит за тобой?
— Мы можем передать всё, что нам известно, полиции, пусть разбираются, — растерянно предложила я.
— Донских несколько дней вел расследование до того момента, как я занялся этим делом. Он умный мужик, а не осёл с дороги. Думаю, что он потянул за ниточки, приведшие его к власть имеющим, и из опасения потерять работу решил тормознуть.
— Да, он и вправду не чешется, — моему голосу недоставало уверенности. Не хотелось терять доверия к Донских.
— Подумай сама. Он дослужился до майора. Значит, либо отличается большим рвением по службе, либо знает, перед кем вовремя прогнуться, кому из начальства вовремя нужно подлизать одно место.
— Я не верю в это, — упрямо сказала я, глядя ему прямо в глаза, — мы с Сергеем неплохо наладили отношения. Он не рассказывает ничего о ходе расследования, это да. Но чтобы он, зная о возможных вариантах в ходе расследования дела, повесил всё на моего брата? Не хочу даже думать об этом.
— Надеюсь, ты права, — ухмыльнулся Тимофеев, — но мне кажется, что он сейчас как раз и занят тем, что стряпает толстую папку с доказательствами против Арсения. Если что-то пойдет не по плану, он выкинет из дела всё лишнее. Не станет показаний свидетелей, не примут к рассмотрению пленки, заключения. Это его методы работы. А уж если сверху надавят, то он тебе и пачку отпечатков найдет, и орудие преступления, и пакет наркотиков подкинет куда надо.
— Мне он казался другим, — я опечаленно прикусила губу.
— Он неплохой, — заметил Алексей, сочувственно глядя на меня, — но, как и любой человек, преследует только свои интересы. Будем надеяться, что я ошибаюсь. Просто имея фору в расследовании длиной в несколько суток, не продвинуться ни на шаг… Для меня это очень странно.
— Может, мы просто не владеем информацией. Ведь он же приперся в самый ненужный момент в квартиру Пилькевича? — рассмеялась я. — Значит, шевелится, работает, ищет.
— Какая же ты доверчивая, — он улыбнулся и покачал головой.
В его взгляде проскользнуло восхищение. Или умиление.
Или он просто решил вдруг заплакать, выпрыгнуть из машины и бежать от меня подальше, не оборачиваясь, но, чувствуя, что я могу его пристрелить, не решался дернуться.
Здесь я, конечно, нафантазировала. Но вляпался он, пытаясь решить мои проблемы, по самые помидоры. И что было для меня непривычным, не старался сбежать.
— Пора, — бросил он, нажимая на педаль газа, — нас давно уже ждут.
— Ты уверен, что твоя подружка будет рада меня видеть? — осторожно спросила я, надувая губы.
Но Тимофеев, увлеченный дорогой, уже не слышал моего вопроса. Машина во всю прыть мчалась в сторону Южного шоссе. Мимо мелькали дома, заправки, придорожные кафе. Зелени на выезде из города становилось всё больше. Наконец мы свернули с дороги на узкую просеку, идущую через густой ельник.
— Решил увезти меня в лес? — усмехнулась я, отвечая на хитрый взгляд, брошенный в мою сторону.
— Сейчас сама всё увидишь, — пообещал он, не отрывая от меня глаз.
— Я уже мысленно посчитала, сколько часов мы знакомы, и успела испугаться.
— Кто-то знает, что ты сейчас со мной? — в его голосе слышалась издевка.
— Нет, — вдавливаясь в кресло, прошептала я.
— А твои друзья?
— Хватит, ты и так нагнал страху, — выдавила я и оглянулась по сторонам.
Мы ехали по лесу. Дорога петляла, кругом не было видно ничего, кроме густых деревьев.
— Разве я похож на маньяка? — усмехнулся Алексей.
— Самую малость, — буркнула я из-под нахмуренного лба.
— Я думал, что ты мне доверяешь.
— Только не тогда, когда ты, загадочно улыбаясь, везешь меня сквозь густую чащу, рискуя на каждом шагу оставить на дороге подвеску, и совсем не смотришь вперед.
Он рассмеялся и уставился на дорогу.
Бугристая дорога петляла меж деревьев и, казалось, была бесконечна. Автомобиль сильно встряхивало по кочкам. Ёлки мелькали перед моими глазами, сменяя друг друга. Моя голова тряслась, как у китайского болванчика, грозилась сорваться с плеч и укатиться под приборную доску.
Внезапно за деревьями показался просвет, путь стал ровнее. Мы проехали через поле и оказались у небольшого здания, окруженного деревянным забором. Возле него уже было припарковано несколько автомобилей.
— Меня успело прилично укачать, — жалобно пропищала я, вылезая из машины.
— Давай тогда постоим, подышим свежим воздухом немного, — участливо предложил он, закрывая за мной дверь машины.
— Нет уж, пойдем, — принимая вызов, ответила я и направилась к калитке.
На самом деле мне хотелось скорее увидеть вживую свою соперницу. Убедиться воочию, что Тимофеев страстно влюблен в нее. Это наверняка помогло бы мне освободить от него свою голову.
Я остановилась перед дверью и встряхнула волосами, готовая к встрече. Алексей подошел ко мне вплотную и нажал на кнопку звонка, притаившуюся справа вверху, под козырьком. Он заметно нервничал.
Во дворе послышался надрывный лай собак. Создалось ощущение, что их была целая свора. Одни заливались, переходя на вой, другие гавкали басом, третьи жалобно вякали.
— Наконец-то, — взвизгнула брюнетка, распахнувшая перед нами дверь, и радостно заключила в объятия моего спутника.
Это была Алена. Я узнала ее по голосу и безукоризненно уложенным волосам. На ней была широкая льняная рубаха и высокие джинсы, удачно облегавшие упругую попу. На ногах темнели грубые ковбойские ботинки с узкими носами. Несмотря на этот деревенский прикид, от нее при малейшем приближении веяло «Шанелью» и дорогими кремами.