Молли долго и внимательно смотрела на него. Словно разглядывала под микроскопом. Видела каждую пору на его лице. Заметила покраснение под фингалом.
Прыщик.
Мужчина с фингалом и прыщиком поднялся, вышел, присел рядом с лежащим на земле, но шевелящимся Бабино. Произнес по-английски:
– Координаты, Жан.
Прекрасное лицо Бабино исказила гримаса.
– Поцелуй меня в зад, – ответил он по-французски.
Седовласый сочувственно покачал головой.
– Мы знаем, что они у тебя где-нибудь в компьютере или телефоне, – сказал он. – Беда в том, что пока я буду их искать, ты успеешь умереть. А если ты назовешь их прямо сейчас, у тебя есть шанс выжить. Все просто.
Бабино посмотрел на него измученным взглядом.
– Европол, – простонал он. – Иди к черту.
– Жизнь или смерть, Жан? Я веду обратный отсчет. Начинаю считать. Три. Два. Оди…
И тут голова Жана Бабино разлетелась на кусочки. Седовласый упал на пол за бездыханным телом. Один из мужчин в черном крикнул:
– Лесная опушка, северо-запад!
Люди в черном бросились в ту сторону.
– Черт возьми, – выругался седовласый мужчина, достал мобильный телефон Бабино у него из кармана и вошел внутрь здания. Снова присел рядом с Молли Блум.
– Гундерсен? – вопросительно произнесла она.
Мужчина скорчил гримасу и ответил:
– Он уже должен быть старым, как мир, наш друг Нильс, но по-прежнему – король снайперов.
– Но зачем он застрелил Бабино?
– На самом деле он скорее хотел выстрелить в это, – сказал седовласый мужчина, поднимая мобильный телефон. – Здесь координаты тайника, где спрятано все оружие. Мне только нужно их найти.
Он начал просматривать содержимое мобильного телефона. Прошло около минуты. Понятие о времени стерлось у Блум из головы. Ей было ужасно плохо.
В конце концов мужчина кивнул и улыбнулся.
– Ну вот, оказалось совсем не сложно. «Дерзость» начинается с тех же букв, что и «дело».
Он сделал скриншот, отослал его и передал телефон Молли Блум.
– Что? – не поняла Блум. – И что я должна с ним делать? Это же вы все устроили?
– Мы? – седовласый улыбнулся. – Нас здесь не было.
Блум рассмеялась. Ей действительно было нехорошо, но она не могла удержаться от смеха. Она смеялась так долго, что седовласый под конец тоже усмехнулся.
– Помоги мне встать, – попросила Блум.
Он помог. Блум повела его в сторону восточного берега. Откуда-то появился еще один мужчина в штатском. Блум удивленно пожала протянутую ей руку. Мужчина был ниже ее ростом, южноамериканской внешности.
– Потрясающая работа, – произнес он по-шведски. – Спасибо!
И тут же исчез, прежде чем она успела что-либо ответить.
Молли оглянулась ему вслед.
– Кто это был? – изумленно спросила она.
– Хорхе, – ответил седовласый. – Так, ничего особенного.
Хотя по нему было видно, что этот человек – очень даже особенный.
Они подошли к склону. Под ними простиралось море, наполовину покрытое льдом. Наползающие сумерки по-разному отражались на разных участках морской поверхности. Она остановилась, присела на корточки. Мужчина опустился рядом с ней и сказал:
– Вторая по древности церковь в Швеции, завтра. Хочешь выжить – никогда не повторяйся. В час удобно? Сможешь выспаться, ты это заслужила, Молли.
Она лишь покачала головой. И вдруг услышала этот звук.
Она услышала, как завелся двигатель моторки.
Блум закрыла глаза. Почувствовала, что улыбается.
Ради этого все и затевалось.
IV
40
Вторник, 8 декабря, 18:23
Там был корабль. Издалека он казался кораблем-призраком.
Вокруг темнота: темный архипелаг, темный корабль. Темно и холодно. Холод пробирает до костей.
Но когда корабль обогнул один из островков, внезапно появился свет. Маленькое светлое пятно на острове. Ярко освещенный участок, напоминающий жертвенник. Одетые в белое друиды хаотично двигались над освещенной сценой.
При ближайшем рассмотрении они скорее напоминали криминалистов.
Прожекторы, установленные рядом с хостелом Ландсорта, излучали невероятно яркий, но строго направленный свет. Никаких отсветов, ускользающих во внешний мир. Всю сцену можно было бы охватить разве что сверху, со спутника, но никаких спутников поблизости не наблюдалось.
Только корабль.
На палубе находилось несколько человек. В темноте один из них, мужчина, произнес:
– Ты уверен, что хочешь это сделать?
Другой мужчина кивнул. Он представлял собой полную противоположность друидам, весь в черном и облегающем. Он ничего не сказал, только огляделся по сторонам.
На борту корабля-призрака была сосредоточена вся его жизнь. Она никуда не пропала.
Ничто не пропало.
Он сложил ладонь лодочкой. Ладонь была пуста. Но в ней заключалась жизнь. Ничто.
И вместе с тем все.
В обогреваемом отсеке на палубе сидели, тесно прижавшись друг к другу, его сыновья-близнецы, а также их мать, под надежной охраной сотрудников полиции безопасности. Ближе к перилам стояло еще несколько человек из СЭПО, одетых в черное, окружая группку людей. Помимо его самого и мужчины, который задал вопрос, там было еще две женщины. Обе с каре, одна брюнетка, другая блондинка, со следами каштановой окраски на волосах.
Освещенная территория исчезла вдали, жертвенник вместе с друидами растворился во тьме.
Кивнув вслед последним огням острова, мужчина, который задавал вопрос, произнес:
– Больше двадцати погибших. Что-то уникальное для Швеции.
Никто не ответил Юнасу Андерссену, оперативному начальнику Полиции безопасности.
Только через несколько секунд Дезире Русенквист из Национального оперативного отдела переспросила:
– Больше двадцати? Серьезно?
– Это даже без учета убитого Августа Стена, – сказал Андерссон. – Надеюсь, все понимают, что тут действует полный запрет на разглашение. Это касается всех участников событий.
Андерссон бросил многозначительный взгляд в сторону Маркуса, Оскара и Фрейи.
Вновь наступила тишина. И опять Ди не выдержала первой:
– Но, если учесть, что у нас более двадцати трупов, почему весь остров не осаждает международная пресса?
– Это примерно столько же, сколько убивают за пару месяцев в шведских пригородах в результате разборок, – цинично ответил Андерссон и пожал плечами. – Тут мы имеем дело с тем же феноменом: когда убийца убивает убийцу.
– Но туда должны были прибыть представители СМИ, – настаивала Ди.
– Информация о произошедшем не просочилась во внешний мир, – пояснил Андерссон. – Пара жалоб от теток, чьи собачки нервничают из-за преждевременных новогодних фейерверков, больше ничего.
– Но там ведь наверняка живут люди?
– Остров был очищен заблаговременно, – сказал мужчина в обтягивающей черной одежде. – Для СЭПО это уникальная возможность поработать без вмешательства СМИ.
– Вот если бы нам дали пару недель, – пробормотал Андерссон. – А так местные жители вернутся уже завтра. Если мы не придумаем какой-нибудь способ задержать их, но безо всякой шумихи.
– Значит, никаких свидетелей? – спросила Ди.
– Две официантки, – ответил Андерссон. – Одна из них упала в обморок, другая спряталась в шкафу. Они ничего не могут рассказать, кроме того, что бабахало будь здоров. Но они знают, что произошло.
– Если бы не они, СЭПО удалось бы вообще скрыть произошедшее, – заметил мужчина в черном. – Неужели вы действительно не сможете заткнуть рот двум официанткам?
Юнас Андерссон пристально посмотрел на него и сказал:
– Тебя, Сэм Бергер, там не было. А вот Молли Блум все видела. Она точно знает, что произошло. Так же, как я теперь точно знаю, что произошло там, в глуши, благодаря подробному письменному отчету комиссара Русенквист. У вас сработанное трио, правильно я понимаю?
– Настоящий триумвират, – пробормотал Бергер, бросив взгляд на покрасневшую Ди.
– А теперь давайте выложим все карты на стол, – сказал Андерссон. – Ты ведь точно знаешь, что произошло на острове Эйя, Молли?
– Мне нехорошо, – отозвалась Молли.
– Ты это уже говорила, – холодно заметил Андерссон. – Значит, ты на полном серьезе утверждаешь, что все время находилась без сознания?
Блум кивнула в темноту.
– Мне очень жаль, – ответила Молли. – Но у вас и так достаточно информации.
– Итак, согласно вашей гипотезе, Карстен Бойлан, который сейчас мертв, похитил и убил Августа Стена? Чтобы вытянуть из Али Пачачи, когда и где пройдет аукцион, а затем переслать сведения в Северную Корею? А Али Пачачи – это тот самый человек со связями, который теперь, благодаря стараниям комиссара Русенквист, находится под официальной защитой СЭПО?
– Должно быть, так, – ответила Блум. – Скорее всего, Карстен заключил контракт именно с Северной Кореей. «Some say the bee stings: but I say, ’tis the bee’s wax»…
– «Благодаря мне» – это слишком сильно сказано, – перебила ее Ди. – На самом деле, это Молли и Сэм…
– Вы получили видеозаписи, – прервал ее, в свою очередь, Бергер. – Теперь ваша задача – следить, чтобы внутри СЭПО больше не возникало таких коррумпированных центров власти, как этот Триумвират. Который все равно обернулся Бермудским треугольником.
– Бермудский треугольник, – кивнул Андерссон. – Вокруг Стена всегда ходили слухи. Будто он обладает информацией, которой больше ни у кого нет. Будто он может делать что хочет. Он и для меня был неприкосновенным.
Юнас Андерссон замолчал, задумался. Потом указал в ту сторону, где уже давно скрылся во мраке Ландсорт.
– И все-таки мы должны туда вернуться, – сказал он. – Естественно, я допрошу вас троих, но мне нужна база. Прежде чем мы начнем долгие изнурительные допросы, я должен поразмыслить над основой.
– Тогда задайте вопрос, – предложил Бергер.
Юнас Андерссон рассмеялся, но тут же нахмурился и сказал:
– Аукцион оружия. Расскажите в нескольких предложениях.