воде и поиск цветка папоротника по лесу. “Цветком” был обычно кто-нибудь из добровольцев, который перебегал с места на место и изображая фонариком болотные огни.
На мероприятие слетались фестивальщики и коллективы из разных мест, и молодежь отрывалась, общаясь и заигрывая друг с другом. Тут не важно было, знакомы они или нет, можно было схватить девчонку или заманить парня подальше в лес, объявить себя нечистью и не надругаться, конечно, но нацеловаться вволю.
А там уж каждый сам решал, как далеко он готов зайти.
Поэтому, как уже говорила, я не любила это мероприятие и старалась избегать, но тут собралась и я. Хотелось доказать прежде всего себе, что я не хуже всяких Анжелик, и помочь Миланке.
То ли приезд на междусобойчик высоких гостей, то ли еще что, но в этот раз все вели себя прилично, была даже культурная программа, где коллективы смогли показать себя. Прибывшие организаторы фестивалей Миланкой ожидаемо заинтересовались и после того, как она перестала носиться заполошной птицей, я представила ее им. Все шло тихо, мирно, весело и с огоньком, точнее костром, который разожгли к вечеру, чтобы устроить прыжки. Какой-то парень звал меня прыгать, я отказалась. Внезапно поняла, что в свои 24 стара я уже для всего этого — гуляний, посиделок, хороводов. Захотелось уединиться и спрятаться от всех. Только пошла в наш с Милкой домик, как она схватила меня за руку:
— Лин, ты чего? Пойдем, сейчас же надо будет цветок папоротника искать.
— Мил, не хочу, правда.
— Павлина, это традиция, ты не можешь отказаться. К тому же на тебя все смотрят, — добавила она шепотом.
Оглянулась — действительно смотрели. Спину буравил Олег с его Анжеликой. Чуть кивнула, приветствуя. На девушке было простое летнее платье, но очельник она все-таки надела, сам же парень был в косоворотке и простых брюках. Когда-то я специально для него их придумывала, чтобы в народном стиле, но и просто так носить можно было. Он еще и картуз надел, и цветок заправил. Из времени язычества выбивался конечно, но вдвоем они все равно смотрелись органично и красиво — высокие, стройные, чернявые, сразу видно — одного поля ягоды. Отвернулась. С другой стороны на меня тоже смотрели — один из организаторов, с которыми я днем вела переговоры, рассказывая о мастерской и Миланкиной студии, о том что через нас проходят почти все фольклористы, что бываем мы на большинстве фестивалей по всей стране, и что у Миланы почти все расписано. Просто секретарем у нее тоже вроде как я числюсь.
— Павлина Николаевна, присоединяйтесь, — поддержал подругу организатор.
Терпеть не могу, когда меня величают по имени-отчеству, имя мне свое не нравится. Ну подумайте сами — Радостева Павлина Николаевна. Это мама у меня не от мира сего, сказала, что она у родителей одна и будут меня звать “из рода Павловых”, мол, нет у ее отца больше наследников. Папа с ней согласился. Он всегда с ней соглашается, и смотрит с обожанием, хотя они уже тридцать лет женаты. Аккурат после такого же праздника и поженились. А как вы думаете, я оказалась во все это движение втянута? У меня родители кто-то вроде староверов, живут в деревне, уединенно, своим хозяйством. Я в 16 из дома уехала, в училище поступила, на учителя технологии выучилась. Вот только с детьми работать не стала, попала в Миланкины руки и с ней и осталась. Родители в мою жизнь не лезут, но присматривают, Милка их друзей родственница.
— Миланочка говорит, что это будет очень весело, — продолжил мужчина, с огнем во взоре глядя на подругу.
Ага, весело ему будет ночью по лесу гоняться за огоньками. Ладно, если ноги-руки не переломает. Впрочем, обычно часть “охотников” быстро отсеивается (и спасибо за это кровососущим комарам), а остальные быстро ловят “цветочек”. Впрочем, тот и не старается сильно убегать.
Миланка опять на меня с мольбой посмотрела и глаза на Олега со спутницей скосила. Ладно, до елок дойду, потом скажу, что ногу подвернула и домой вернусь.
— Хорошо, — говорю, — пойдемте.
Пришли мы на поляну, откуда обычно старт начинается, бродим по перелеску, типа цветок ищем. Обычно спустя какое-то время вдалеке огонек зажигался, и кто видел, тот и бежал догонять. Там я потихоньку от Миланки с кавалером отстала и за кусты отступила.
Только собралась домой повернуть, как смотрю — вдалеке огонек вроде как мерцает, и никто туда не идет и не видит его. Я бы не пошла, что мне, делать нечего, в толпе ловить кого-то? Но с другой стороны, нашедшему “цветок” полагался приз. Сегодня спонсором выступал комплекс СПА-салонов, и призом был сертификат на солидную сумму. Обычно сколько людей “цветочек” схватят, ее на всех делят. А тут я одна, и в СПА мне хотелось. Потому что нет-нет, но на девушку Олега я посматривала, та и в простом летнем платье выглядела отлично. Каюсь, мне было немного обидно и завидно.
Так что, подумав немного, и убедившись, что, кроме меня, огонек никого не заинтересовал, я отправилась в сторону кустов, где видела его мерцание.
Там, конечно же, никакого огонька уже не было, он мерцал чуть дальше, чем я рассчитывала.
Что, кто-то поведется и побежит за ним?
Оглянулась. Никого.
Если бы кто-то устремился ловить “цветочек”, то я бы ушла в домик. Но огонек мигал, намекая, что вот он я, хватай, а желающих найти его не было. Ладно, так и быть, еще одна попытка.
Потом была еще одна, и еще. Я все время оглядывалась и, видя, что домики базы видны, шаг за шагом отдалялась от основной группы. Слышался смех и крики, остальные тоже бегали по лесу. Неужели в этот раз запустили несколько “цветков-бегунков”? Ладно, тогда этот точно мой, в конце концов, надоест же ему убегать. Обычно у них лимитировано время, которое они водят желающих кругами.
— Эй, ну хватит, — крикнула я. — Все равно за тобой хожу только я! Остановись уже!
“Цветочек” послушался и замер. Я решительно направилась к нему.
“Ну вот, наконец-то”, — подумала я, перебираясь через кучу валежника. Цветочек ждал на месте, я взобралась на сваленные деревья, мельком отметив, что глупо было лезть на них, проще было обойти, успела оглянуться, чтобы оценить дислокацию, и тут у меня под ногой хрустнуло, и я провалилась в самую гущу сваленных в кучу сухих подгнивших веток и сломанных стволов.
Глава 3. А вот и котики!
На какой-то миг показалось, что я, как Алиса, падаю в кроличью нору, настолько были странные ощущения. Тело охватила лёгкость, оно стало как будто невесомым, и мне казалось, что я парю.
“А не умерла ли я часом?” — успела подумать, прежде ощутила спиной жесткие сучья.
Полежала немного так, прикрыв глаза. Тяжелый запах мха, влажной земли и подгнившего дерева, сырой холод, пробирающий до костей, и вонзившиеся в бок острые ветки намекали, что я жива, а мысль о том, что я могла порвать сарафан, заставила действовать. У меня не так много осталось домотканой ткани, а женщина, которая ее поставляла, переехала, так что костюм нужно беречь. Угораздило же Милку выбрать самый дорогой, на нем одной вышивки ручной работы ого-го сколько. И чего ради? Заткнуть за пояс новую девушку Олега? Да ну его! Думать еще о них, сейчас платье важнее.
Стала осторожно разгребать ветки и подниматься. Все оказалось не так страшно. Ногу подвернула, немного испачкалась, и дёрнул же меня нечистый через эту кучу лезть, но ничего нигде не порвала. Паренька-цветочка рядом не оказалось. Пойду и выскажу Милке все, что думаю об ее актерах! Мог бы остаться и помочь выбраться.
Так, а где это я? Лес был незнакомым и корпусов базы не было видно. “Вот сволочь, заманил девушку и бросил!” — рассердилась я. Пока пыталась сообразить, с какой стороны пришла, заметила пару огоньков. “Ага! Все-таки он тут. Ну все, “цветочек”, я тебе лепесточки-то оборву!” — подумала я и решительно похромала вперед. Огоньки не двигались, только иногда мигали. Я с них глаз не сводила, боясь упустить, но они все равно исчезли. Я же вышла на небольшую лужайку, освещенную луной, на которой никого, кроме меня, не было. Нога ныла, и я присела на пенек массируя и разминая ее.
До меня дошло то, о чем я старалась не думать — я заблудилась.
Закусила до крови губу, чтобы не расплакаться, подняла лицо к небу и шумно втянула носом воздух. Выдохнула.
— Так, Павлина, успокойся и давай соображай, что надо делать, если заблудилась в лесу! — сказала вслух.
От обилия свежего воздуха и усталости закружилась голова, показалось даже, что пень подо мной покачнулся. Вцепилась в него покрепче и закрыла глаза, пережидая головокружение, дышать старалась размеренно, чтобы хоть немного успокоиться.
“Меня найдут, обязательно найдут, надо только оставаться на месте”, — твердила уже про себя. Смесь из запахов грибов, мха и хвои ничуть не успокаивала, и в голову так некстати пробрались мысли, что в лесу вообще-то дикие животные водятся.
Где-то над головой ухнула сова, я подскочила и распахнула глаза.
Передо мной сидел кот. Кремово-рыжий ухоженный кот сверкал нереально зелеными глазами и я поняла, что кажется гонялась я совсем не за актером, изображающим с фонариком цветок папоротника.
— Ты-то тут откуда? — спросила вслух, подзывая кота хлопая ладошкой рядом с собой.
Тот стесняться не стал, подошел, потерся головой. Явно домашний. Заблудился? Хотя, если тут кот, значит и люди недалеко. Я приободрилась, а кот тем временем пошел вперед.
— Котик, подожди, я с тобой! — Вскочила и охнула от боли.
Опустилась обратно на пень, нога начала опухать. Кот тем временем вернулся обратно, сел и принялся лапкой играть травой. Всмотрелась, что привлекло его внимание.
— Спасибо, котик!
Дотянулась и сорвала полынь, сняла с головы очелье и принялась мелко рвать листья полыни. “Хоть такой компресс, но все чуть легче будет”, — думала я, привязывая полынь к ноге и поглядывая на кота. Тот сидел и терпеливо ждал.
— Я готова, пойдем, — осторожно поднялась я и сделала первый шаг. Может и правда полынь помогла, а может я сама себя в этом убедила, но стало легче.