— А надолго вороны эти улетают? — Спросила.
— По-разному. Иногда на пару часов, иногда на пару дней. Но надолго стараются не оставлять нас. Да и не все разом. Может где случилось что, — пожала она плечами.
— Слушай, а давай пока никого нет, я дыру в заборе прожгу и ты велишь им за тобой топать до дому? — предложила я. — Они же тебя тоже слушаются?
— Слушаются-то слушаются, да только дальше что? В лесу нам не пройти толпой, догонят. Тут недалече деревня оборотней есть, они снаружи охраняют и для рукоделия нашего заказы находят и передают сюда нитки и прочее.
— А откуда столько рукодельниц?
То, что Марья никуда не пойдет, и вообще судьбу свою приняла, мне и до этого ясно было, но я надеялась, что угроза прилета Горыныча ее как-то расшевелит. Но нет. И я, вместо того, чтоб спасаться самой, сидела рядом и расспрашивала о житье-бытье. Ну, не верила я, что нет выхода! Должен быть!
— Из разных мест. Где только слух пройдет, что какая девица искусна в деле рукоделия, как ее похищают или выкупают. Меня мачеха чуть ли не первой продала.
— Дурдом какой-то. Но надо же что то делать, бежать, пока есть возможность, — настаивала я на своем.
— Да куда бежать-то? Как мы жить будем, сама подумай. Ни одна из мастериц сама делать ничего не сможет. Вот вернёшь ты ее домой, а она как есть кукла тряпичная. Дома ее родня совсем заездит такую безответную. Не всех же воровали, если по всему царству начнут рукодельницы попадать, слухи поползут и это подозрительно будет.
Поэтому многих просто у родни выкупили.
“Нда, ситуэйшн, — задумалась я, — и не вернуть и не оставлять же их тут!”
— Что же делать, как-то можно это наваждение снять, должен же быть способ?
— Кто заклятие создал, тот его и снять может. Я пыталась, но бесполезно. Оно не простое, трехуровневое. Каждая голова его отдельно накладывает.
— А со змеем поговорить? — не сдавалась я.
— А он не разговаривает, сразу смотрит по-особому, и девушки как сонные становятся. А потом уж вороны смотрят, что и как у них лучше получается. Обычно все разным заняты, и при каждой охранник, сюда нас собирают, если только заказ какой большой.
— Значит без Змея никак. А попросить его вас отпустить или откуп предложить не пробовали?
— Как? Мы же все тут куклы безмолвные.
— Но ты-то нет
— Но я и не дура в этом признаваться. Меня связь с Годимиром уберегла, и то я в себя не сразу пришла. А если Змей поднажмет, то я такой же стану и пикнуть не успею. Или просто спалит, как недоразумение. Он говорит не любит, когда что-то порядок нарушает.
Ой, ойей. У меня полупопия сжались. И чего я сижу тут болтаю? Бежать же надо?
Глава 26. В гостях хорошо?
Ничего я не успела. В сенях снова раздался шум и пока я суетливо оглядывалась, ища место куда спрятаться, Марья мгновенно слиняла за станок. Еще миг и я оказалась лицом к лицу с ожившим кошмаром.
Подумала немного, полюбовалась, как чудовище решительно направляется ко мне, как распахивает пасти… И мягко осела без чувств.
Прав тот, кто говорит, что все болезни от нервов. Вернусь домой, курс успокоительного пропью. Или на курорт поеду, в Сочи. Хотя, нет, там последнее здоровье потеряешь, лучше в Сибирь куда-нибудь или на Алтай… Боже, я столько всего в мире не видела, да даже в своей стране! На Байкал хотела съездить и на Камчатку когда-нибудь выбраться, почему же меня в это Тридевятое занесло. И что за мир-то, как он хоть называется, даже не спросила ведь!
— Алазар.
Что?! Я распахнула глаза. Все это время, как очнулась я лежала на чем-то мягком, в тепле, уюте и мне совершенно не хотелось возвращаться в реальность. Так приятно было тешить себя надеждой, что открою глаза и окажется, что я уже дома. Ну или в больнице, ладно, согласна и на такой вариант.
Но только не на то, что на меня с интересом будет смотреть чешуйчатая морда то ли дракона, то ли… “Змей Горыныч!” — дошло до меня. Так обратно в беспамятство захотелось, может со второго или третьего, или седьмого раза получиться дома очнуться?
Закрыла глаза обратно. Подумала и зажмурилась. Ну, давай же, хоп и домой!
— Не получится, — услышала я. А голос, кстати, приятный, чуть ироничный, низкий, с хрипотцой.
Ну и как тут обморочной прикидываться, интересно же!
— Здрасьте, — говорю.
— Здоровались уже, — средняя голова отвечает.
А у нее другой тембр немного, но тоже приятный очень, в самую душу проникает. Я бы даже сказала, завораживающий...
Ой!
Он ведь меня не зачарует? А может я уже того, куклой стала?
— И что же нам с тобой такой интересной делать? — спросила левая голова. Ага, значит до этого со мной правая общалась, все-таки отличаются они немного голосами.
— Понять и простить? — спросила умоляюще и даже ручки сложила в молитвенном жесте. Мысленно добавила — “И домой отпустить”.
Горыныч расхохотался всеми тремя головами, да так, что не успевал лапками слезы вытирать.
— Нет, — сказал, отсмеявшись, — ты мне самому нравишься, будешь тут жить.
Он отвернулся и я не сумела понять, какая именно голов участвует в беседе. Хотя какая разница, правда, главное, чтобы к станку не приставил как остальных.
— А тут это где? — спросила, оглядываясь и пытаясь понять, где же я оказалась.
Поняла, что в постели, вокруг не сказать, что радостно, но и унылости интерьер не навевает. Протянула руку, погладив шершавый светлый камень стены и поняла, что он теплый. Потолок скорее свод напоминает, но его не рассмотреть, слишком высокий и к тому же светиться мягким теплым светом. Очень успокаивающе. Мебели не много, помимо кровати, круглый стол на одной ножке, расходящейся внизу лучами, кресло возле камина в углу и этажерка с книгами. На полу шкура. Окон нет, и вообще, похоже, что это слегка облагороженная часть грота, потому что какой-то строгой геометрии не наблюдалось.
— У меня в пещере, — подтвердил Змей, развернулся и потянул глиняную кружку. — Пей, это поможет.
Вцепилась подрагивающими руками в протянутую посуду и втянула ноздрями запах. Одновременно лихорадочно соображала, что делать. Оставаться у Змея я не планировала, у меня столько планов было и все наполеоновские, чуть ли не покорение нового мира, а что теперь? Где-то там Марья с ужом, и волк с ее Снежностью, а вдруг их пленили и в темницу посадили? Надо узнать наверняка.
— А вы только меня из той избушки забрали? — невзначай спросила.
— А кого-то еще надо было? — прищурился Горыныч.
Питье пахло травами, преимущественно душицей и мятой, а еще немного медом, и я сделала небольшой глоток.
— Да нет, наверное, — неопределенно пожала плечами, уткнувшись в теплое питье.
— Друзей твоих я выпустил, нечего им в селение делать, работе мешать только будут.
Выпустил? Как он это сделал, хотела бы я знать, неужели забор спалил? И кого именно выпустил? Марья-то работницей прикинулась сразу, да и не ушла бы она… Спросить, нет? Вдруг неосторожным вопросом подставлю, лучше подождать, пока сам скажет, что захочет.
Снова сделала глоток, бросив короткий взгляд на Змея. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и наблюдал за мной.
“Ему, наверное, скучно тут одному и он не откажется поговорить со мной”, — предположила я.
— Кто такой Алазар? Никак не могу вспомнить, — спросила я. Слово царапнуло край сознания, будто чем-то отдаленно знакомым, но я так и не смогла поймать даже кончика хвоста от воспоминаний.
— Так называется наш мир, — пояснил Змей, протянул руку к этажерке, снял один томик и небрежно бросил его ко мне на кровать.
Осторожно убрала кружку на стол, взяла и раскрыла книгу.
“Сорок царств Алазара” — чуть засветилась надпись на титульном листе.
О, ради этого, пожалуй, можно и задержаться!
Книга оказалась интереснейшей, и на какое-то время я даже забыла, где нахожусь. Оказывается, на Алазаре есть и люди, и оборотни, и нечисть. Хотя это я и так уже поняла. И у меня все время, пока я читала книгу, на подкорке зудело ощущение, что я это вроде уже когда-то знала, но забыла. Странное такое ощущение, но я не стала думать о нем. Царства были не только на Земле, но и под землей, под водой, в толще гор и даже на небе. Попасть в некоторые можно было легко, а куда-то фиг доберешься, вход скрывался и охранялся. Где-то жили только люди, где-то только ведьмы и оборотни, но чаще вперемешку. Отношение к магии тоже было разное, где-то она поощрялась, а где-то безжалостно искоренялась. И это все в одном мире! С ума сойти, как они тут живут?
Пока я читала, Змей ушел в ответвление грота и вскоре оттуда донесся запах еды. Чуть слюной не захлебнулась, как аппетитно и вкусно пахло. Последнее время разносолами меня не балуют, так что кочевряжиться не стала, книгу отложила и завернувшись в одеяло, призраком самой себя поплыла бесшумно на кухню.
Глянуть же надо, чего он там готовит, может он, как любой хищник, и человечинкой не брезгует. Обнаружила очаг и Горыныча в… фартуке. Фыркнула, сдерживая хохот, и он тут же обернулся.
— Босиком не ходи, простынешь, — сказал мне. — Обувь твоя под кроватью, не поленилась бы, нашла. Скоро готово будет, надень туфли и мой руки.
Он кивнул на рукомойник с ведром в углу и я бегом побежала обратно. Мои туфельки были на месте, надела, одеяло вернула на кровать, аккуратно заправив ложе. Книгу подумала и не стала убирать далеко, почитаю после обеда.
И с мыслью “сейчас меня покормят, сейчас мы будем кушать” и настроением шаловливой Маши из мультика вернулась в кухню мыть руки.
— Садись, — велел Горыныч.
Несмотря на его размер и грузность, двигался он легко, так что я невольно залюбовалась.
— Может, помочь? — предложила.
— Ага, посуду потом помоешь, — согласился Змей.
Ладно, посуду, так посуду, не стала я спорить, следя за моим пленителем.
Ужин был потрясающий, во-первых, свежий хлеб, не знаю, где уж он его взял, но то чуть ли не теплый был, да с хрустящей корочкой. Во вторых, здоровый кусок зажаренной баранины. Хорошо, что я не сторонник ПП, иначе я бы плюнула на все свои принципы и все равно съела бы все до последней крошки. Ну и картошечка, рассыпчатая да с маслицем, мня-мня-мняшечки!