– Это я научила Киёми готовить.
Услышав это, Киёми решила, что если Мицуо придет еще раз, она приготовит что-нибудь со вкусом навоза.
Она поднялась с подушки собрать тарелки, но Банри рукой показал ей, чтобы села.
– Нам же нужно обсудить деловой вопрос? – Банри улыбнулся, не замечая неловкого выражения на лице Киёми. Он поднял палец, подчеркивая важность своих следующих слов. – Мы все знаем цель визита Мицуо. В обычное время мы бы дали Мицуо и Киёми познакомиться получше, прежде чем принимать важные решения, но идет война, и мы такой роскоши позволить себе не можем.
Мицуо поклонился:
– Понимаю вас, Банри-сан. Для меня большая честь быть приглашенным в ваш дом для обсуждения этих вопросов.
Саёка подалась вперед.
– Двое наших сыновей погибли на войне, и нет никого, кто продолжил бы линию нашей семьи. Нам нужен сын. Киёми нужен муж, который поможет ей родить сына. Вы происходите из почтенной семьи. Вы не уронили чести рода и были верны Императору, когда служили своей стране. Стороны достойны друг друга, их соединение имеет смысл.
Мицуо достал из кармана платок и протер стекла очков. Вернув платок на место, он улыбнулся Саёке.
– Я согласен с вашими словами. Быть вашим сыном и иметь Киёми женой было бы мне приятно. Что думает об этом Киёми?
Все повернулись к ней, и Киёми вздрогнула под тяжестью их ожиданий. Она посмотрела на Ай – к такому страданию в ее глазах она не была готова. Если сейчас Киёми согласится на брак, ее отношения с Ай уже никогда не будут прежними.
Киёми посмотрела прямо в глаза Мицуо, подчеркивая окончательность того, что она скажет сейчас.
– То, что Мицуо-сан желает взять меня в жены, для меня большая честь. Но я ее недостойна.
Саёка выпрямилась. Глаза ее широко раскрылись, перебегая с Банри на Мицуо и обратно, и наконец обратились опять к Киёми:
– Вполне достойна, – сказала она.
– Я не могу согласиться на это сейчас, – продолжала Киёми, – когда вся наша жизнь окружена неопределенностью войны. Может быть, вскоре мы все погибнем.
Банри возмущенно запыхтел:
– Хотели бы американцы разрушить Хиросиму, давно бы уже это сделали.
– А если они вторгнутся на наши острова, мы их тут же сбросим в море, – добавил Мицуо.
Киёми дернула ткань своего кимоно.
– Как на Иводзиме и на Окинаве?
Саёка взвилась с подушки:
– Хватит этих пораженческих разговоров! Не для того наши сыновья с честью погибли на этой войне!
Киёми уставилась в пол. Слова ее произвели желаемое действие: не будет ее брака с Мицуо. Но теперь нужно быть осторожной и не выдать своих потаенных мыслей.
– Простите меня. Но так легко потерять надежду, когда живот ноет от голода, а небо полно американских бомбардировщиков.
Саёка вновь опустилась на колени.
– Мицуо-сан, я уверена, что Киёми ничего плохого не хотела сказать своими глупыми замечаниями.
Наступило неловкое молчание, только ласточки возились в гнездах. Шипели и искрились бутановые лампы. Мицуо шевельнулся на подушке, подавив стон, попытался выпрямиться, но лишь осел сильнее.
– Император не даст нам проиграть войну. Япония едина, как никогда прежде.
Киёми захотелось встать и влепить ему пощечину. Мицуо явно ничему не научился за время службы в армии. Но вместо этого она попыталась его успокоить, поскольку лучшие заговорщицкие планы часто начинаются с введения противника в заблуждение.
– Разумеется, вы правы, Мицуо-сан. Я просто глупая женщина, что я могу понимать в таких делах?
Саёка кивнула.
– Тогда вернемся к усыновлению и свадьбе?
Мицуо с трудом встал. На его лице было странное выражение удовлетворенности, будто перспектива брака и семьи никогда не имела для него значения.
– Киёми права, – сказал он. – Надо подождать до подходящего времени.
Он поклонился каждому из присутствующих, пожелал доброй ночи и вышел прежде, чем Саёка успела вмешаться.
Когда за ним закрылась дверь, Саёка обернулась к Киёми:
– Ты пытаешься сорвать соглашение? Что ты себе думала, когда так с ним говорила?
– Мне нужно время, – тихо сказала Киёми.
– Время для чего? Он – отличная партия!
Банри показал на Киёми пальцем:
– Это наше решение. Мицуо будет хорошим мужем.
Киёми встала и поклонилась:
– Я соберу тарелки.
В кухне она улыбнулась, вспомнив события вечера. Вспоминая в подробностях, как разозлилась Саёка, Киёми не заметила, как свекровь вошла в кухню. Увидев ее возле своего плеча, Киёми вздрогнула и прижала руку к груди.
– Ой, простите! Вы меня напугали.
Саёка придвинулась ближе, и в лице ее не было гнева.
– Ты мечтаешь о любви. Нам, японкам, эта роскошь не проложена. Но, быть может, со временем ты научишься любить Мицуо – и тогда ты будешь счастлива. Понимаешь?
– Разве важно, чтобы я была счастлива?
– Иногда приходится принимать то, что нам дают, и находить то счастье, которое нам позволено.
А иногда надо самим искать свое счастье.
Киёми обернулась к Саёке и поклонилась:
– Спасибо, что поделились со мной своей мудростью. Постараюсь запомнить то, что вы сейчас сказали.
Когда Киёми вернулась в гостиную, Банри читал, а Ай на полу рисовала картинку: девочка гоняется за светлячками. Киёми стала вытирать пыль, стараясь не привлекать к себе внимания. Вечер медленно тянулся, и наконец Банри зевнул и объявил, что пора спать.
– Может быть, американцы для разнообразия оставят нас в покое сегодня.
Ай помогла приготовить футоны, а потом легла рядом с Киёми и уткнулась ей в бок.
– Это значит, что ты не будешь выходить замуж за Мицуо?
Киёми наклонилась ближе и шепнула:
– Ты помнишь, ты мне сказала, что нам следует переехать к Эми?
– Хай, помню.
– Тебе все еще хотелось бы этого? Чтобы только ты и я?
Ай потерла серебряную луну на цепочке вокруг шеи.
– Чтобы мы убежали?
– Но никто не должен знать, куда мы отправляемся.
– Как в игре в прятки?
– Хай.
– И мы уйдем прямо сегодня?
– Нет. Нужно вести себя как обычно, чтобы не возбудить подозрений. Я утром пойду на работу, а ты в школу. Когда придем домой, я приготовлю нам припасы на дорогу, и мы ускользнем, когда баа-баа и одзиисан будут спать.
Ай отпустила ожерелье и нахмурилась.
– А почему сегодня не можем? Я хочу прямо сейчас уйти.
– Есть одна вещь, которую я должна сделать утром. – Киёми тыльной стороной руки погладила теплую щеку Ай. – Всего один день, родная. Выдержим ведь?
– Ты мне обещаешь, что мы завтра уйдем?
– Обещаю.
Глава двадцать девятая
Мика стоял на мосту Айои, глядя на реку Мотоясу.
Хиросима раскинулась под августовской луной, набираясь сил для наступающего дня. В сбившихся в кучу домах усталые люди уходили в сны о лучшем будущем, а здесь, на реке, луна высвечивала на воде каждую складку ряби. Этот город стал ощущаться как вторая родина. Жилые районы, тихие храмы и переулки района Накадзима-Хонмати, трамваи, лязгающие мимо предприятий в Эбису-тё, спокойные виды Внутреннего моря с Мукаинады. Когда-нибудь, когда война кончится, оставив Хиросиму в покое, и снова будет слышен смех детей, ныряющих с мостов и плавающих в реках, вернется и стук бейсбольного мяча под ясным летним небом.
Мика вдохнул запах моря, принесенный легким южным бризом, и представил себе, как стоит одиноко его отец на берегу Беллингэмской бухты. Жаль, что нельзя подойти к нему, как-то поддержать. Можно было себе представить выражение отцовского лица при вести, что Мика нашел покой там, где этого можно было ждать в последнюю очередь.
Он вспомнил сцену, произошедшую вечером накануне. Киёми изменила свой взгляд на брак по сговору?
Мика обернулся и увидел неподалеку Киёми, видение в зеленом кимоно.
– Я не знала, увижу ли вас сегодня вечером, – сказала она, подходя к нему.
– Что случилось за ужином? Вы приняли брачное предложение?
– Я ответила, что я не готова.
Он кивнул:
– Это хорошо.
Она улыбнулась в ответ на эту его реакцию.
– И я решила увезти Ай к Эми в деревню. Мы уйдем завтра вечером. А ведь правда, правильные решения очень легко принимать?
Мика оперся на перила рядом с Киёми, нервы его вспыхнули огнем, когда их голые руки соприкоснулись. Он наслаждался мягкостью ее кожи. А что испытывает она, касаясь его? Мир духов – место иллюзии, где мозг создает все, что ему нужно, и вот сейчас все, что нужно ему, было на расстоянии протянутой руки.
– Когда я был ребенком, мы иногда устраивали пикник возле Тропы обманов. Там над ней высокий мост. И я любил стоять на этом мосту и бросать в реку камешки. Конечно, с такой высоты я никогда не видел, как они уходят в воду. Наверняка тучи перехватывали их по пути вниз.
– Я в детстве делала то же самое, но мост, на котором я стояла, высоким не был, и я видела и всплески от камешков, и круги на воде. Может быть, один из ваших пропавших камней нашел дорогу в Японию. Туча унесла его и уронила мне в руки.
У поверхности реки блеснули айю. Мика повернулся к Киёми.
– Зачем ждать? Почему не уйти сегодня?
– Вы сочтете меня глупой…
– Проверьте.
– Завтра я напишу письмо Банри и Саёке с объяснением моих поступков.
– На случай, если придется после войны вернуться в их дом?
– Да.
– Если вы вернетесь в Хиросиму, вас заставят выйти за Мицуо.
– Мика-сан, на тот случай, если вы еще не заметили: меня нелегко заставить делать что бы то ни было.
Он подавил улыбку.
– Заметил.
На горизонте появилась полоска света, объявляя наступление дня. И это будет тот день, когда Киёми и Ай уйдут к новой жизни. К лучшей жизни.
Киёми выпрямилась, чтобы взглянуть ему в лицо:
– Вы последуете за нами к Эми?
Мика ответил не сразу, встревожившись: уж не хочет ли она его здесь оставить? Если так, у него не будет иного выхода, кроме как остаться в Хиросиме.