– Там еще гоблины! – крикнула она.
Нечисть приближалась. Не может все кончиться так, подумала она. Мы почти на месте, Ай нас ждет.
Сверху расцвел желтый свет, и гоблины завопили, увидев их как на ладони.
– Вот тропа! – сказала Киёми, показывая на протоптанный путь.
– А свет – от светлячков, – сказал Мика. – Но откуда светлячки в такое время года?
Киёми глянула на колеблющиеся точки света.
– Дзизо.
– Дзизо?
– Ага. Видимо, послал светлячков нам на помощь.
Вернувшись на тропу, Киёми поглядывала на лес – не появятся ли новые гоблины. Светлячки остались, освещая дорогу. Снова появились среди деревьев топающие фигуры – она видела их боковым зрением. Мужчины и женщины, окруженные синеватым сиянием.
– Мика-сан!
– Вижу их, – сказал он. – Река должна быть уже близко.
Лес кончился, началась серая пустынная местность. В нос Киёми ударил едкий запах тухлых яиц, она зажала нос рукой.
– Что это так пахнет?
Мика шевельнул ноздрями.
– Сера. Я этот запах чуял, когда нас возили на экскурсию к гейзерам в Йеллоустоне. Где-то близко вулкан.
– Осорэ.
– Скорее всего.
В тишине возник звук, будто в горах ревел ветер. Тысячи духов толпились на берегу Сандзу. Кто-то вопил и плакал, кто-то беспорядочно метался, будто сошел с ума. Призраки детей плакали и звали матерей. Некоторые поспешно собирали башенки из камней в попытках накопить достаточно кармы, чтобы гарантировать себе переход в Чистые Земли. Рогатые демоны в набедренных повязках бегали между башенками и сшибали их железными прутьями. Дацуэ-ба, старая карга, сдирала с духов одежду и кидала ее Кэнэо – кроваво-красному демону – для взвешивания. Когда обдирать было некого, Дацуэ-ба бегала вдоль берега, размахивала руками и орала, отгоняя детей от реки. Взрослые духи переходили реку по мостам, а менее удачливые, которые имели серьезные грехи, пытались перейти Сандзу вброд и иногда исчезали, когда из воды высовывался черепахоподобный каппа и хватал их. Другие становились жертвами рогатых змей в драконовой чешуе.
Киёми обернулась к Мике.
– И как же нам найти Ай?
– Мы должны добраться до берега и там позвать ее.
– Только осторожно, а то Дацуэ-ба нас поймает, сдерет одежду и бросит Кэнэо на взвешивание.
Мика потер подбородок:
– Да, этого я не учел.
– Но держаться нам надо вместе, согласен?
– Согласен.
Они пристроились к группе взрослых, выстроившихся для перехода в Чистые Земли. Другие бежали прямо к реке, обходя детей, прикрывающих собой свои драгоценные каменные башенки. За этими беглецами гналась Дацуэ-ба в развевающихся белых лохмотьях и хватала большинство из них, пока они не успели добежать до воды. Одним движением руки она срывала с них одежду, оставляя голыми и беззащитными, и бросала эту одежду Кэнэо. Тот развешивал ее на ветвях кипарисов. Если ветвь не сгибалась под тяжестью, Дацуэ-ба приказывала владельцу одежды идти в очередь на мост. Если ветвь провисала, рогатые драконы волокли владельца одежды в лес. У Мики на шее забилась жилка.
– В чем дело, Мика-сан?
– Их судят за грехи?
– Хай. Тех, кто прожил плохую жизнь, забирают в ад.
– Мы ни за что не должны попадаться этой старой карге.
Дойдя до детей-духов, Киёми приложила руки рупором и крикнула:
– Ай Осиро! Ай Осиро! Ты слышишь меня?
Тут же ее окружили, цепляясь за одежду, десятки детей с молящими глазами:
– Мама, мама, помоги мне!
– Как в той пещере, – сказал Мика.
– Что же мне делать?
Мика оттащил от Киёми вцепившегося мальчишку.
– Она не может тебе помочь, она не твоя мама.
Один за другим стали отпадать от нее духи детей, как увядающие цветы, опуская голову вниз. Глаза их наполнились слезами. «Не мама, не мама», – говорили они, возвращаясь к своим башенкам.
Киёми проталкивалась сквозь толпу духов, повторяя:
– Ай Осиро, ты меня слышишь? Ай-тян, ответь!
Мика не сводил глаз с Дацуэ-бы.
– Если пойдет сюда, бежим в лес, понятно?
– Хай. Надеюсь, ты не отстанешь.
С севера надвинулись злые серые тучи, леденящий ветер пронесся по земле. Киёми поежилась, обхватив руками плечи.
– Сколько погибших душ, – прошептала она.
– Они здесь застрянут навеки?
– Нас учили, что дух должен завершить свой путь в Чистые Земли за сорок девять дней. А потом… – Киёми закрыла глаза. – Ты думаешь, мы опоздали помочь Ай?
– Ищем дальше.
В мозгу у Киёми мелькнула идея, и Киёми кивнула, соглашаясь с нею. Да, именно так надо поступить. Она схватила Мику за руки.
– Мио нас видела.
– Ну, да.
– И с нами говорила.
– К чему ты клонишь?
– Тут в храме есть женщины.
– В каком храме?
– Храме Бодайдзи, построенном там, где река вытекает из озера Усорияма. Эти женщины – итако, как Мио-сан. Их учили общаться с мертвыми. Может быть, кто-нибудь из этих итако найдет Ай и скажет нам, где она. – Киёми выпустила его руки и вздохнула. – Или скажет, что мы опоздали ее спасти.
– Ладно, стоит попытаться, а то мы как-то не очень продвинулись.
Он посмотрел на лес.
– О чем ты подумал?
– Летя на задание, мы шли вдоль береговой линии, избегая зенитных батарей. Надо уйти от реки, нет смысла рисковать встречей с этой ведьмой.
– Хай. Хороший план, Мика-сан.
Киёми двинулась за Микой к лесной опушке. Разглядывая детей, трудящихся по всему берегу реки, она почувствовала, как растет ее тревога. Что будет, если они не найдут Ай? Как сможет она перейти в Чистые Земли, не взяв с собой дочь?
Она повела Мику в сторону озера, приглядывая за лесом, чтобы вовремя увидеть атаку демона или гоблина. Мика молчал, только тело его напряглось в ожидании атаки.
На горизонте показался храм.
– В этом храме привыкли заботиться о мертвецах. Монахи их хоронят и совершают обряды ради их душ.
– Разумно, учитывая местоположение.
Храм состоял из нескольких зданий, построенных на фундаменте из дробленого камня. Окружающая серость сливалась с темнеющим небом, создавая безрадостную панораму. Фонари торо стояли по обе стороны дощатой дорожки, ведущей к Буцу-дэну. Унылую атмосферу усугублял пустынный ландшафт из неровных белых и серых камней на той стороне реки, где вырывался наружу пар горячих серных источников. На каждом холмике, на каждой возвышенности стояли маленькие статуи Дзидзо, окруженные кадзагурума, оставленными горюющими родителями. Гудели на ветру маленькие колеса из бамбука и бумаги.
Вокруг бродили монахи в традиционных желтых балахонах, не замечая суматохи в соседнем невидимом мире.
– Теперь куда? – спросил Мика.
– Вот даже не знаю. Эти итако официально к храму не принадлежат. – Она мотнула головой в сторону Буцу-дэна. – Давай попробуем там.
Ей в уши шептали голоса, и Киёми замедлила шаг, пытаясь расшифровать их послание. Некоторые она узнала. Были среди них Банри и Саёка, тетя и дядя, и еще другие, кого она не знала.
Чего вы от меня хотите? Что пытаетесь мне сказать?
– Что-то не так?
– Нет… но я… – Она потерла виски, и пальцы вдавились в кожу, а голоса слились в одно сообщение. – С левой стороны Буцу-дэна. Пойдем налево.
Она шагнула на веранду, окружающую Дзидзо-дэн, и свернула влево.
Храм был построен вокруг онсена. От кислоты из озера горячие источники стали желтыми. От серной вони дрожали ноздри. Киёми свернула за угол и остановилась: перед ней стояла старуха, глядя на дымящуюся лужу. Она была одета в белое кимоно и держала в руке длинные черные четки, сделанные из мыльных ягод. К этим четкам были привязаны старинные монеты, когти и кости зверей.
– Ты уверена? – спросил Мика.
– Она уверена, – ответила женщина. – Ближе подойдите, чтобы я видела вас как следует. Мое зрение видит то, чего не видят глаза.
Киёми схватилась за руку Мики, будто от страха у нее задрожали колени. Ей отчаянно нужен был ответ, но скажет ли итако то, что она хочет услышать?
– Вижу, что вы держитесь за руку с американцем. Это интересно.
– Он друг, – сказала Киёми.
– Хай. В такие времена, как сейчас, всем нам нужны друзья, пусть даже неожиданного сорта. – Она взялась за четки и постучала косточками. – Ты пришла переходить в Чистые Земли?
– Хай, но к тебе мы пришли не поэтому.
– Что-то мешает тебе перейти?
– Ты знаешь, что случилось в Хиросиме?
– Хай. Отчего, ты думаешь, у реки собралось столько детей?
– Когда взорвалась бомба, погибла моя дочь Ай.
– Раньше тебя?
– Хай.
– И ты думаешь, что она тебя ждет? Отчего ты решила, что она здесь?
– Мой… мой бывший муж… он ее привел сюда из Кю-Кудэдо.
Старуха выставила подбородок.
– А что же он не взял ее с собой в Чистые Земли?
– Ну… он не ее отец. И…
– Говори, не бойся.
– Он не умер.
Заорали вороны на соседнем здании, пронзительное карканье наполнило воздух.
– Чудесный звук, – сказала старуха. – Тебе так не кажется?
– Я не люблю ворон, – прошептала Киёми.
Итако подняла руку в сторону птиц – и оглушительное карканье стихло.
– Люди не понимают ворон. А они нам много могут рассказать, если открыть свой разум для их послания.
– Мы обыскали весь берег. Ты можешь попытаться связаться с ней? Мне нужно знать, здесь ли она.
– А если нет? Готова ты уйти из этого мира без нее?
На глазах у Киёми выступили слезы:
– Я не знаю ответа на этот вопрос.
– Я знаю, что ты об этом думала.
– Хай. Жизнь без Ай будет кошмаром, от которого я не проснусь никогда. Ты поможешь мне? Прошу тебя.
– Помогу, Киёми-сан.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Вороны сказали. – Она протянула руку и накрыла руку Киёми ладонью. От нее исходил холод. – Я попробую связаться с твоей дочерью. Ты меня не поймешь, если не говоришь бегло на диалекте