– Со спутника фотки проявили, увидели и сразу пожалте бриться.
– А что ж их прошлый год не проявили?
– Так пока руки дошли! Страна большая, пока проявят, пока посмотрят.
– Не! Фигня это! На заставе с вышки увидели, как Свисток автоматы в клуб принес, вот и взяли их сразу. Там знаешь какая оптика стоит!
– Ну что ты треплешься? Какая оптика! Что у нас в поселке с вышки смотреть? Девок раздетых? Так это летом.
– Сын у меня после танцев свою Ленку уговорить не мог, как дело было, вместе с ней лично видел. Не наши погранцы были и не районные. Вертаком горлохватов пригнали. Теракт готовили на девятое мая.
– Эти да, могли! Свисток не знаю, а Зуда мог. Он по жизни злой, как черт.
4.05.72
По классу гуляла сплетня. Кимба не пришла в школу и ложится в районную больницу на сохранение, срок месяцев семь-восемь. Кто папа, никто не знает, а сама она ничего не рассказывает.
Про арест двух парней говорили мало. Знать их многие знали, в поселке из неизвестных только проезжие, но жалеть не жалели. Погранцов у нас в поселке ценят. Даже коли кого они накрывали за браконьерством, то и те не обижались – такая у ребят служба. Убийство погранца – дело запредельно поганое, даже если по пьяни. С учетом того, что в погранвойска уходили чуть не четверть призывников из поселка, убийцам ребята не сочувствовали.
С Иркой, похоже, отношения закончились, толком не начавшись. Она заявила, что гулять со мной не будет, но очень меня уважает. Честное слово, в пятнадцать лет именно уважения девочки парню и не хватает!
Кстати, «уважали» меня теперь и ребята из старших классов. Типа я круто выступил на танцах с двумя флаконами в карманах пиджака. Да не бормоты, а настоящего коньяку! Однако тишком предупредили: «Наш Сашка хочет тебе морду набить», и обещали помочь, если что.
На большой перемене Ириска демонстративно прошествовала мимо моего стула и села к Комарихе. Та бросила строгий взгляд в мою сторону и о чем-то спросила. Донеслось «он, что…», в ответ Ирка покачала головой и зашептала. Лёлька вновь посмотрела на меня, но уже с сочувствием.
На литературе нужно было прочитать стихотворение на тему о войне. Когда Маша Юн с выражением прочитала Твардовского «Смерть есть смерть, ее прихода все мы ждем по старине», учительница спросила:
– Кто еще знает стихи о смерти на войне?
Поднял руку и был вызван. Говорю же, я начитан, и учителя меня любят.
Выдохнул и начал:
– Великий китайский поэт Ли Бо жил в первом веке нашей эры… – Из политических соображений добавил: – В годы культурной революции его книги пылали в кострах хунвейбинов.
И выдал с выражением… Я говорил, что у меня слуха нет? Зато стихи читаю хорошо. В 1973 году прошлой жизни получил 1-е место на областном конкурсе.
Над полем боя солнца диск взошел,
Опять на смертный бой идут солдаты.
Здесь воздух неподвижен и тяжел,
И травы здесь от крови лиловаты.
И птицы человечину клюют,
Так обжираются – взлететь не в силах.
Те, кто вчера с врагами бился тут,
Сегодня под стеной лежат в могилах.
Народ выпал в осадок. В принципе, на строке «И птицы человечину клюют» я и сам понял, что надо было выбрать что-то менее э-э… изысканное. Однако взгляд Лилии Николаевны затуманился, и она попросила:
– Еще что-нибудь прочитай.
Хм… Хотя она Ким, но вроде не китаянка… Или… Не знаю… Да и как отказать такой симпатичной женщине?
– Ду Фу. Надпись на Великой китайской стене.
Пошли герои снежною зимою
На подвиг, оказавшийся напрасным.
И стала кровь их в озере водою,
И озеро Чэньтао стало красным.
В далеком небе дымка голубая,
Уже давно утихло поле боя,
Но сорок тысяч воинов Китая
Погибли здесь, пожертвовав собою.
Грустно улыбнувшись, учительница обратилась к классу:
– Вы не представляете, как это красиво звучит в оригинале.
Ребята не представляли. Я решил «однова живём!» и повторил последний стих на китайском. Добил всех. Оно мне было надо? У меня и так твердая пятерка по литературе.
После урока учительница оставила меня в классе и сказала:
– Алёша, у тебя очень плохое произношение. Понять можно, но тебе надо еще много работать над собой.
Я пожал плечами:
– Даже путь в тысячу ли начинается с первого шага.
– Почему ты не говорил, что учишь китайский?
– Кто знает – не говорит. Кто говорит – не знает.
– Да ты у нас мало того что сам философ, так еще Лао Цзы цитируешь свободно. Со следующего учебного года давай попробуем организовать кружок китайского языка.
Оказалось, что наша учительница закончила в Ленинграде Институт народов Севера, вернулась домой учительницей, но китайский язык – ее любовь и институтская специализация.
Еще меня поймал Геннадий Афанасьевич, наш военрук и физкультурник:
– Ты в субботу на соревнования по стрельбе едешь?
– Да, я записан.
– Мы на тебя характеристику писали в «органы», для получения промыслового охотничьего билета и разрешения на нарезное оружие. Тут узнаю, что тебе купили ТОЗ-12. Завтра приноси винтовку, пристреляем, подтяну тебя немного по стрельбе. Войдешь в десятку на районе – получишь четверку по физкультуре в году. Если попадёшь в пятерку, то пять.
В классе мне стали завидовать. Мелкашки есть у некоторых ребят, а вот охотничьи билеты только у коряков.
На работу я шел, совершенно не представляя, чем сегодня заняться. Но пока кормили в столовке, придумал. У меня же в комнате много табличек на двери, вот их и отработаю.
За обедом получил кучу новейших соображений о захвате убийц пограничников.
Основная версия – теракт против снабженца теплохода, который в начале навигации развозит продукты по отдаленным поселкам. Так вот: «Их завербовали шпиёны, чтобы они взорвали снабженца, чтобы народ роптал от бескормицы, чтобы Голос Америки про наш поселок всякие гадости говорил».
Вторая версия, значительно менее популярная: «Все мозги пропили, хотели сбежать в Японию, кому они там нужны, пьяницы горькие, пить надо меньше».
Володеньку, «ну до тебя художником был», из-за жесткой посадки Свистка назначили заведующим клуба.
Мишка приходил, договариваться снять столовку на свадьбу. Женится на этой простигосподи Зинке. Правильно она его захомутала, так их, кобелей, и надо. За ум взялась, ребеночка родит, Мишке одна польза.
После столовки зашел в охотмаг, закупился патронами. Что-то меня измена душит, вдруг бывалый охотник патронташ с золотыми патронами в руки возьмет? Тот в два, может в три, раза тяжелее снаряжённого обычными зарядами. Беру двадцать патронов «десятки» на куличков, двадцать «тройки» на утку, двадцать «нулёвки» на гуся, пять с картечью и пять с жаканом. Билет есть, имею право, да и не спросили его. Федора Тимофеевича двенадцатый калибр не удивил, и он уже слышал про немецкую трехстволку. Поговорили о ней чуток, и мне намекнули «в руках бы покрутить». Опять пришлось ссылаться, что ружье не мое. Здесь Петра Петровича хорошо знали, и аргумент приняли без возражений.
На темной, почти черной, грунтовке белые буквы выглядят похоронно, желтые – как надпись на могильной плите, а вот слоновая кость очень ничего. Набил по шаблону буквы, вроде нормально получилось. Крупно по центру «ДИРЕКТОР», второй строкой, на треть мельче, с выпуском к правому краю «М. А. Перельштейн» и альтернативой центрированные «Директор» и «Марк Аркадьевич Перельштейн». Пусть начальство над дизайном думает, у них зарплата больше, мое дело предложить варианты. М-да… Не угадал.
Семь человек!.. Полтора часа!.. Семь человек на срочно собранном собрании ответственных сотрудников полтора часа решали, как будут выглядеть таблички, кому они положены и в какой очередности их рисовать. Между прочим, мой рабочий день закончился, а они еще думают над списком. Я сам подлил масла в огонь, сказав «как будет в списке, так и напишу». Я же не знаю, кто Ким Ву, например, а кто Ким Чал Ю. Для меня они все Кимы. После собрания почувствовал, как выглядит настоящее признание коллектива. Каждый пожал руку или потрепал по голове, сказал пару хороших слов и попросил, чтобы именно ему побыстрее была сделана табличка. Срочность у него не просто так, а по важной причине, обязательно с объяснением оной.
Марк Аркадьевич тоже похвалил, но был занят.
Дядя Витя закрепил первую табличку на двери кабинета и собирался крепить вторую над столом. Директор лично примерял, где именно.
Теплый хлеб и бутылка «коленвала» были выданы мне трофеем. Бутылку, однако, заначил, пригодится, предки и так себе купят. «Коленвал» – это водка местного разлива, а не коленвал из автомобильного двигателя. Разноцветные буквы слова «ВОДКА» на этикетке выпрыгивают вверх из строк или проваливаются вниз. За такое дизайнерское решение и нарекли сей напиток «коленвалом».
По дороге зашел в универмаг, купил десяток хлопушек, оставшихся в продаже после празднования Нового года, а в продмаге взял большой пакет жгучего черного перца и пачку нюхательного табака. Да, и такой у нас продавали. По-моему, его только сибирские староверы брали, которые не курили. Хотя, говорят, вещи от моли пересыпать можно.
Дома закрылся в своей комнате и, пока суть да дело, заменил патроны в патронташе и коробке. Чалдонские заложил в коробки от только что купленных, замотал в целлофан и сунул на дно его же рюкзака с охотничьим снаряжением. Туда едва ли полезут, а патронташ наверняка будут рассматривать. Надеюсь, что принесенные патроны до меня никто внимательно не разглядывал, а то подмену засечь легко. Разница между покупным патроном и самодельной набивкой видна даже неопытным взглядом.
Второе дело тоже связано с оружием, но более простым. Баллончики со слезоточивым газом пока не продаются в магазинах, приходится выкручиваться. Записывайте рецепт, пригодится. Брикеты нюхательного табака растормошил и закинул на дно банки, добавил жгучий перец, закрыл пластиковой крышкой и хорошенько взболтал. У хлопушек в районе выброса аккуратно надрезал папиросную бумагу и высыпал конфетти. Убедился в наличии вышибной прокладки. На место конфетти всыпал табачно-перечной смеси. Подклеил обратно бумагу и потряс, чтобы проверить герметичность. Нарастил ниткой бечёвку, активирующую в