Родители ответили в телеграмме, что дядя Юра едет в Сочи. Не понял, Соколов дядя Юра? Тогда почему без Жеки и тети Риты?
Светка все-таки бегала купаться голышом, но на следующий день подробностей не рассказала. Видимо, до подружки не дорос, попал лишь во френд-зону.
Приятную рутину прервал дядя Юра. Не Соколов, Туз, а с ним человек, судя по наколкам, из быков. Они привезли мешок и три новости.
Первая – через пару дней после моего отъезда умер Чалдон. Отказала поджелудочная железа, некроз. Человек сгорел в два дня, и врачи ничего не смогли сделать. Теперь ружья мои.
Вторая новость связана с первой. Умер Марк Аркадьевич. Сказали – инфаркт. Нашли на работе, почти одновременно с кончиной Чалдона.
– Жалко, хороший был человек, хоть и еврей, – высказался Туз.
Самая интересная третья новость. Сбежал сука Семён. Наверняка польстился на общак золотонош, который нигде не нашли. Затем в свете таких событий спросили: не буду ли я столь любезен рассказать все, что знаю по поводу визита Сёмы. Слова были другие, но смысл такой.
Рассказал честно. Приехал сюда, а у ворот уже ждет Семён Миронович. Я еще удивился, чего он тут делает. Выяснял, не просил ли Марк Аркадьевич кому чего передать, но про его смерть ничего не рассказал, хотя я спрашивал, что случилось? Про передачу чемоданов Туз не интересовался, видать, был не в курсе. Зато в мельчайших подробностях расспрашивал про Семёна Мироновича, во что был одет, как держался, что в руках держал. Вердикт был: «где-то здесь затаился, гнида». Меня вежливо поблагодарили за наводку и попросили, если встречу вновь этого пассажира, ничего ему не говорить, а сразу дать телеграмму маме с папой. За такое дело Туз будет лично благодарен.
Когда прощались, авторитет пожал мне руку. Это серьезный знак признания, типа приблизил к себе. Самое главное, ситуацию прояснили и претензий ко мне не возникло.
Первое, что сделал после разговора, достал из рюкзака записную книжку Марка Аркадьевича, порвал ее и спустил в унитаз. Никто про посылку не знает и знать не должен.
Захожу в кафешку, выпить кофе и собраться с мыслями, а там Светка. Не совсем в зюзю, но очень близко. Наш человек! Северный! Водку смешала с «Шипучим», получился «Белый медведь». Из-за пузыриков по мозгам бьет сильнее лома. Коктейль «Бурый медведь» – шампанское с коньяком. Шампанское со спиртом «Северное сияние». Даже дети у нас эти рецепты знают. Самый быстрый способ напиться до положения риз. Только зачем Гиви ингредиенты ребенку продал? Девчонка здорово накачалась. Ладно, отведу в номер.
По дороге повисла на мне и опять сделала подружкой. У нее сегодня любимый уехал, с которым она купалась по ночам. Соответственно стресс, первая настоящая любовь… нет, оказывается не первая. Пашку из десятого вспоминает, он был первым. Соглашаюсь, Пашка сволочь, поехал бы с ней, она бы с Федькой не гуляла. Да, действительно, Ирка тоже сволочь. И Маринка. И Ленка с Вадиком, конечно. Слава богу, дошли! Как ключа нет? Тогда говори потише, а то они услышат, что ты про них так.
– Ладно, идем ко мне, не бросать же тебя в коридоре, а еще куда просто не дотащу, ты еле идешь.
Девочка категорически отказывается лечь в постель. «Мы только друзья», – говорит и, не слушая уверения, что будет спать одна, идет в ванну. Ей плохо. Судя по звукам, рычит на унитаз, потом включает душ. Вскоре выходит в моем махровом полотенце, падает на кровать и мгновенно засыпает.
В ванной на вешалке висит ее сарафан, а на перекладине сушатся выстиранные белые трусики.
А мне что делать? Караулить, пока проспится? На фиг! Я нормальный человек, а она из махры выпуталась и вон как развернулась. Могу не сдержаться, я молодой, гормоны играют. Оставил девчонку спать, пошел на улицу.
Встретились на ужине. Она уже проспалась и, кося глазом на маму, шепотом спросила:
– Лёша, пока дрыхла, ты меня поимел?
– Нет, ты что!
– Ну и дурак! – неожиданно заявила девчонка. – Девка пьяная, дыра чужая. Надо было пользоваться случаем.
Вечером, когда после купания я возвращался к себе, у входа меня поймала Светка.
– Хочешь кое-что интересное посмотреть?
– Что именно?
– Пойдем к тебе, только свет не включай.
У меня в комнате она открыла дверь на балкон и прошептала:
– Смотри! Я специально зеркало на балконе оставила.
В зеркале можно было разглядеть кровать с Викой и Григорием. Чем они там занимались, понятно. Светка долго смотрела на них, а потом осталась у меня на всю ночь.
1–3.07.72
Утром проснулся почти на самом краю кровати. Все женщины одинаковые. Моя вторая жена могла ночью и в глаз локтем зафитилить, а уж сдвинуть на край у нее было обычным делом.
Будить девчонку не стал. Пробежка, зарядка, но купаться не решился, вернулся в номер.
Светик уже проснулась и захотела повторить случившееся ночью.
После душа еле вытащил ее на завтрак. Потом сказал, что мне надо в Туапсе по делам самолетно-билетным, и она пошла на пляж, как истинная женщина, присвоив мое махровое полотенце.
Надев очки и взяв мешок, нашел частника на площадке перед санаторием и покатил в Туапсе. В управе никого нет, суббота все-таки, но адрес женщины из администрации у меня есть.
Дом приличного размера, два этажа. Построек больше, чем на моем участке, и отдыхающих не одна семья, а как бы не четыре. Подойдя к калитке, увидел здоровенного мужика с тяпкой, копающегося в кустах.
– Нину Васильевну хочу, однако, – заявляю ему.
Тот ошарашенно смотрит то на меня, то на мешок из оленьей шкуры.
– Чё?
– Нину Васильевну хочу. Посылку дарить пришел, однако.
– Ваня! Это Миша с Севера! – на разговор из-за угла дома появилась женщина из администрации. Тоже с тяпкой в руках.
– Маме звонил. Русский знакомый сюда в отпуск летел. Мама подарок прислала. Дарить пришел, однако, – объяснил я семье.
Естественно, был с почетом введен в дом, усажен за быстро сервируемый стол.
Дома я кухлянку мерил. Если туда запихнуть еще кого-нибудь не очень толстого из класса, она нам на пару была бы в самый раз. Но на Нине Васильевне сидела, как ей по заказу шили. Необычный наряд, однако женщине понравился. Торбаса вызвали разговоры: «Очень хорошо, только надо вместо кожи нормальную подошву пришить».
Нижнюю рубаху и ножи я выложил еще дома, а трехлитровую банку с красной икрой выставил на стол. Зачем нам прошлогодняя? Новую не съедаем. Правильно мама ее послала.
Когда я отказался от рюмочки «со знакомством», на меня не давили. Одна из соседок, естественно, человек десять друзей сбежалось, громко шептала подружке:
– Эскимосам ни граммулечки нельзя! Враз спиваются!
Икра вызвала наибольший ажиотаж. Иван, нежно лаская взглядом банку, спросил:
– Для себя солили?
Однако да. Только мало едим. Наши олешка кушать любят.
Стаканчика через два маленькое блюдечко икры кончилось, но банка больше не появилась из недр буфета.
Еще через пару тостов Нина попросила мужа:
– Ванечка, представляешь, Мишенька у нас для дедушки дом купил. Помнишь, я документы показывала? Оформить бы надо побыстрее. С сегодняшнего дня участок его, а бумаги на оформлении.
– Говно вопрос! – рубанул мужик. – Ты когда жить приедешь?
– Деду покупаем, однако. Сейчас в больнице с почками лежит, когда выпишут, привезу. Зимой по любому приеду, нерпу подарю. А вы за домом присмотрите.
– А! На заработках, значит. В понедельник документы будут. Попрошу, оформят и привезут. А в дом кто жильцов пускать будет? Деньги, пока сезон, можно заработать, надо пользоваться, потом будет поздно. Опять же за садом нужен присмотр.
– Давайте пополам, однако. Половину за жильцов вам, половину мне, – предложил я.
– Половину платы с жильцов за присмотр отдаешь, а остальное тебе? – быстро уточнила Нина.
Однако да.
Соседи быстро просчитали выгодность такого предложения. Урожай обещали собрать и прислать посылками.
– Однако нет. Стухнет. Посылка долго идет и дорого стоит, однако. Летом сгниет, зимой поморозится. Только сухофрукты нормальными дойдут, остальное сразу выбросить.
Согласились посылать сухофрукты. После еще одной народ пошел мой участок смотреть.
– Ты, Миха, не боись! – дружески успокаивал по пути Иван. – Все пучком будет. Ты, сразу видать, парень нормальный, мы и за домом, и за дедом присмотрим. Денежку за жильцов тебе наберем. А вот еще икорки у вас достать нельзя?
– Зачем нельзя? Можно, однако. Почтой нельзя, а приеду, привезу. Какую? Чавыча? Кижуч? Кета? Горбуша? Нерка? Голец?
– Ты какую принес?
– Кета, однако. Голец самая мелкая икра, чавыча самая крупная. Нерка самая красная рыба. Ее балык вкусный, как янтарь красивый, полупрозрачный.
Пока рассказывал о классификации и особенностях разной рыбы с гастрономической точки зрения, мужик чуть не захлебнулся слюной.
– Эх! Попробовать бы хоть вкуснотищу эдакую!
– Однако можно людей жить посылать, они с собой брать будут.
– Точно! Ты там своих посылай, а мы их пристроим. Места у нас золотые!
– Однако да.
Коллективный осмотр дома выявил некие недостатки. Главный из них – жильцы съехали. Хозяин дом продал, с глаз долой – из сердца вон, а постояльцев зазывать надо. Постельное белье давать, чистоту держать. Но за половину платы…
– Эге! – утешил меня Иван. – До зимы будут еще жильцы, полсезона только прошло. Рубля по три-четыре с комнаты будем брать. Раскладушки есть. Окажется мало – топчаны сколотим. Не боись, Миха, все будет пучком!
В обратную дорогу уехал с мешком сухофруктов, килограммов десять, наверное.
В санатории мне было поставлено подругой на вид, что бродил слишком долго, купил непонятно что и вообще. Мои вещи были переложены и, судя по всему, не одобрены.
Еще сегодня до ужина в холле и у входа в столовую шумел базарчик. Платки, купальники, полотенца, одежда… то, что можно втюхать отдыхающему. Меня заинтересовал прилавок с местными сувенирами. Кичевые безделушки с ракушками и раскрашенными плоскими камнями соседствовали с симпатичными резными фигурками.