ди одного пацана. Трое охотников, четверо в свите, правда, с ружьем из них только один, команда катера и я. На море ветрено, сидим в каюте, слушаем охотничьи байки. Не наливают ничего крепче чая! Даже непривычно как-то. Судя по всему, настоящий промысловик тут один, и тот из свиты.
Пришли, причалили, сбросили сходни. На берегу нас ждали два егеря. Расставили раскладной стол, стулья. Сели, поели. Отмечаю повторно! Не пили ничего крепче чая!
Потом отмерили семьдесят шагов, установили фанерные щиты с мишенями, и охотники стали палить из своих ружей. Быстро надоело.
Тот, который промысловик, взял «немку», быстро, сноровисто отстрелял по три выстрела из каждого ствола и сказал «сойдет».
Вспомнили про меня, я выстрелил из «Белки» каждым типом патрона. Жакан, мелкокалиберная пуля, дробь-нулевка. Результат так себе, но лучше, чем у охотников.
– Наш чемпион, – пояснил мой покровитель.
Промысловик, пристально на меня посмотрел и кивнул своим мыслям.
Надо сказать, я отснял две пленки на борту катера и две здесь. Снимал людей, пейзажи, менял объективы, по максимуму использовал штатив. Выполнял указания Самуила Яковлевича.
Вдруг повисла парашютка, сигнальная ракета.
Зарядили ружья, встали на небольшое возвышение на сопке. Минут через пять в распадок выбежал олень. Три охотника стрельнули залпом, чуть погодя, выстрелом в сердце промысловик добил животное.
Я не стрелял, а фотографировал, за что удостоился одобрительного взгляда начальства. Затем сделал фото стрелков на фоне трофея и сподобился помогать снимать шкуру. Не сложная, но грязная работа.
Двое свитских из свежего мяса наделали еды. Шашлыка не было, он вульгарен. Тушеное в травах мясо ничуть не хуже, а жаренное в луке и соусе просто великолепно. Под мясо, наконец, выпили. Граммов по пятьдесят, чисто символически.
Домой приехал поздно ночью, сначала завезли начальство. Пусть поселки почти рядом, через бухту, но дорога времени много занимает. Зашел на работу отдал пленки Самуилу Яковлевичу и пошел отсыпаться.
В одиннадцать подошел наш фотограф и принес стопу готовых снимков. Быстро мне их показал и отправил в райцентр на простой моторке со знакомым.
Прибыл к началу застолья. Кроме охотников собралось большинство районных начальников. Похвалили за оперативность. Я скромно умолчал про Самуила Яковлевича, он сам так велел. Посмотрели, похвалили за качество, попросили сделать еще несколько экземпляров некоторых снимков.
Никита Захарович отметил, что не зря наградили, в хорошие руки попал фотоаппарат.
Вскоре отпустили, велев быть готовым к субботе. Похоже, меня допустили в свиту районной элиты.
Дома узнал, что дядя Вася уже собрал мотоцикл. Вишнево-красный с большим совместным черным сиденьем. Оно очень важно. На всяких «днепрах» и «уралах» места для водителя и пассажира раздельные. Но совместные много лучше. Дорога. Ты быстро набираешь скорость, а она ближе прижимается к твоей спине своими мягкими… Э-э… Про что я?
Да, вспомнил. Завгар показал, как и что в мотике устроено. Посадил водителем, сам сел в коляску. Мы сделали пару пробных заездов по поселку. Научился влет. В будущем я немного гонял на мотоцикле, сейчас осталось только восстановить навыки. Дядя Вася признал меня годным к езде, говорит, девочек катать смогу. Бензобак заправлен под завязку, надо будет, в гараже он еще зальет.
За работу я подарил печатку, дядя Вася попросил заменить ее цепочкой. Дал и цепочку, и перстень. Хорошему человеку мне не жалко.
24.07.72
Весь понедельник меня дрессировал фотограф. Просмотрел отснятые пленки. В каждом кадре указал на ошибки. Снимков без замечаний не было. Тут как на грех пришел клиент фотографироваться на документ.
Это в XXI веке компьютеры, электроника, принтеры и фотошоп. Смотришь фото на экране, сразу ретушируешь и печатаешь. Здесь же стоит древний деревянный аппарат на огромной треноге. Фотографу приходится лезть под черную накидку, чтобы настроить резкость, причем там лежит маленькая лупа, чтобы настроиться точнее. Потом вставляется кассета и делается снимок. Самая маленькая пластинка девять на двенадцать сантиметров, слава богу, не стеклянная, как было еще раньше. Клиенту нужно фото три на четыре. Остальную площадь теряем? Вы думаете, да? Так нет. Самуил Яковлевич засунул приблуду, которая делает сразу два ряда по три снимка. Клиент уходит до завтра.
Мы идем проявлять пластинку, когда она высыхает, печатаем не на увеличителе, а в контактной рамке. Потом накатываем снимок валиком на пластину глянцевателя, фото готово. Клиент получает фотографию, Дом быта получает план.
Вы уже поняли, кого произвели в фотографы? Весь день с перерывом на обед меня гоняли по работам фотоателье.
Еще пришла девчонка сфоткаться в личное дело. Снимок девять на двенадцать, его делал сам. Я плакал, я рыдал в душе. Надо ж было так подставиться! Вместо непыльной работы художника попасть в кабалу к фотографу.
Хожу опоясанный Колиным ремнем с пряжкой. Лично мне оно не надо, но уважение выказать обязан, самое дорогое пацан отдал.
Тетя Даша на обеде рассказала, что Колян в субботу встретил свою девочку. Прямо у трапа самолета встал на одно колено, как настоящий рыцарь. Что-то сказал, протянул коробочку, только дальше пошло не по моему сценарию, она взвизгнула и сама бросилась ему на шею. Кима и раньше уважали, а теперь еще считают самым галантным кавалером поселка. Особенно в свете стишка. Хотя автором выставили меня.
Еще услышал сплетню про Жеку с Юной. Она на танцах при всех вмазала ему по физиономии и убежала в слезах. А он не зажимал другую, даже не танцевал ни с кем. Тут я был в курсе, раз в кои веки знал больше первой сплетницы поселка, пацаны донесли информацию. Сокол на танцах выпил и по секрету рассказал ребятам, как и в каких позах любил Юну. Нашел, где и с кем делиться. Они сразу разболтали своим девчатам, а те передали Юне. Женьке девочки выказали «Фи!» и решили – такой болтун на танцах не нужен. Пацаны сочувствовали, но с бойкотом женской половины бороться не захотели. В общем, Жека получил по заслугам, одно дело намекнуть близким друзьям, другое – махать помелом при посторонних.
После обеда зашел Степан Иванович, спросил, почему не прихожу тренироваться? Начальник велел завтра же идти на тренировку и не приходить на работу до обеда.
Вечером гуляю по поселку. Вася Пушкин навстречу, поздоровались, слово за слово, просит бате на днюху подарок, тому полтинник скоро стукнет. Не откажешь же, правильно? Минус печатка.
Мать подругу привела, та смотрит умильным взором. Минус перстень и сережки.
Тетя Рита пришла зареванная с мужем. Дома своими делами занимаются, вдруг Юна приходит. Подходит к Жеке, плюет ему в морду, пришлепывает бумагу, разворачивается и уходит. А бумага – справка от гинеколога. В общем, она девочка еще. Это такой косяк, что хоть из поселка беги. Так девчонку обидеть. Просит подарок, сама с мужем отнесет, будут за сына извиняться. Тут по полной программе – цепочка с кулоном, серьги и перстень. Еще в коробочку красиво упаковал.
Вечером опять тетя Рита пришла. Вернула ювелирку, не взяла Юна подарок. Машка сидит, белугой ревет. Дескать, я его любила, за что он про меня такое наврал. Я так понимаю, среди пацанов авторитет Сокола опустился чуть-чуть ниже плинтуса. Мало того что девчонку опозорил, еще и небылицу придумал. Теперь в клубе его больше не ждут. Да и наши девчата из школы навряд ли простят. Разве кто из приезжих гулять будет, городская, которая нравов поселковых не знает. Но и ей подружки разом объяснят, как у нас жизнь устроена.
25.07.72
Во вторник дошел до заставы, потренироваться в стрельбе. С «марголиным» мне непросто. С карабином и спортивной винтовкой более-менее нормально, а вот начал пробовать пистолет, получилось весьма хреновато, особенно без пригляда тренера. Однако тренировался до обеда. Гильзы собрал, их принимают обратно, а мне еще стрелять и стрелять, выданного явно не хватит.
В столовке тетя Даша, красуется подаренным перстнем на пальце. Она уже в курсе вчерашнего объяснения Юны с Жекой. Девчата постановили Машку под опеку взять. Ее поддержать надо, с таким козлом гуляла и даже не догадывалась про его подлую натуру.
Завклубом сняли с должности и поставили завкинотеатром. Из-за скорой профнепригодности. Наверняка Колян ей моментом ребеночка заделает, а в клубе работа нервная. Кинотеатр гораздо спокойней, а деньги те же. Это Светке объявили, когда они с Коляном утром заявление в поссовет принесли. Свадьба через месяц. Клубом будет рулить бывший завкинотеатром. Чтобы он на рокировку согласился, ему талон на мотоцикл пообещали.
Девчонка полузнакомая подошла, говорит: замуж собралась, что просит – ясно. Ни фига себе заявочки, я им что, ювелирный магазин? На тетю Дашу смотрю, она вроде ни при чем, но просит:
– Алёшенька, девочке надо помочь, она ребеночка ждет.
– А парень в курсе, что женится?
Минус два обручальных кольца и коробочка. Стишок в придачу. Из тех, интернетовских:
У меня растет живот,
Значит, кто-то в нем живет.
Если это не глисты,
Значит, его сделал ты.
Невеста в восторге убежала.
Остаток дня фотограф меня гонял по печати фотографий. Узнав про количество настрелянных патронов, обещал дать, сколько надо, но на соревнованиях результат обязан буду показать.
Дома появились три новых баллона икры и балыка тушек десять. Когда деньги заносили, передали для меня. Набор, что Юне предназначался, заначил до случая, а то чувствую, скоро ничего не останется.
Пришел, знаете кто? Игорь Николаевич, наш учитель математики. Попросил два обручальных кольца. Ему где-то лет тридцать пять, наконец сподобился. Я помню тот скандал из прошлой жизни. Наш добрый учитель женился на выпускнице, как только ей стукнуло восемьнадцать. Только тогда в поселке узнали, что они уже два года спят вместе, причем ее родители в курсе.