– Нет, это я сама, – Ольга взяла себя в руки, – это я сама решила, что ты был прав, и отказала Андрею. Я остаюсь с тобой.
Петр недоверчиво ухмыльнулся, но ничего спрашивать больше не стал. Он просто вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
Ольга поморщилась, это пробуждение было ужасным, душа просто взорвалась от боли, мучительные воспоминания не давали вздохнуть полной грудью, и казалось, что сердце сейчас просто остановится – настолько невыносимыми были страдания.
Ольга тяжело поднялась с дивана и подошла к шкафу. Она взяла первые попавшиеся под руку вещи, быстро переоделась и, даже не взглянув на себя в зеркало, вышла из комнаты.
– Я прогуляюсь! – буркнула Ольга мужу и, накинув на себя куртку, вылетела из квартиры.
Она спустилась на второй этаж и остановилась, прижимаясь лбом к грязному окну. «Надо идти на аборт, – Ольга сама не замечала, как по ее щекам потекли слезы, – и как можно быстрее. Я не хочу рожать ребенка от этого негодяя! Боже, где были мои глаза? Как я могла поверить этому ничтожеству, этому Белинскому? Прав был Петя, ох, как прав, петух Андрей и мерзавец. Как он мог бросить меня? Как?»
Ольга была настолько расстроена и раздавлена произошедшим, что даже не искала оправдания Белинскому, как это она делала обычно. Сейчас она ненавидела и презирала Андрея каждой своей клеточкой, но, к глубокому ужасу, понимала, что ее любовь никуда не ушла. Странное переплетение чувств – любви, ненависти, презрения, злости, все в ней смешалось, когда она думала про Андрея. Теперь она любила и ненавидела его одновременно. Ольга до сих пор страдала по Белинскому, но сейчас она хотела причинить ему боль, такую же боль, которую он причинил ей. Она хотела увидеть его слезы, чтобы он ползал в ногах и просил вернуться, и вот тогда Ольга бы… вернулась.
Она медленно спустилась вниз и вышла из подъезда. Яркий дневной свет больно ударил ее по глазам, и Ольга сморщилась и закрыла лицо руками.
«Куда мне идти? – Она растерялась. – Наверное, в платную клинику, если в рекламе не врут, то за пять тысяч рублей там можно сделать медикаментозный аборт».
Ольга опустила руки и пошла к ближайшей остановке, чтобы добраться до платной клиники. Она решила избавиться от ребенка немедленно.
Ольга доехала до улицы Вознесенского, там пересела на трамвай и, проехав еще две остановки, вышла как раз возле большого здания «Никомеда». В вестибюле клиники было пусто, работал без звука огромный жидкокристаллический телевизор, висящий прямо над окошком регистратуры. Ольга купила в автомате бахилы, надела их на сапоги и подошла ознакомиться с прейскурантом на услуги клиники, вывешенным прямо на стене.
«Медикаментозный аборт в день обращения – 7000 рублей, – прочитала Ольга и ухмыльнулась про себя: – Да, в наши дни избавиться от ребенка гораздо проще, чем вылечить зубы».
Зачем-то поправив волосы, она склонилась к окошечку, за которым дремала молодая и симпатичная женщина.
– Я пришла на аборт. – Ольга от переутомления едва держалась на ногах.
При слове «аборт» дремавшая медсестра мгновенно проснулась и уставилась на Ольгу любопытным взглядом.
– Вы оплатите за прием. – Медсестра понимающе ухмыльнулась, и Ольге от этой ухмылки, от этой понимающей ухмылки, захотелось умереть на месте. – Потом в тридцать второй кабинет, последняя дверь налево.
Ольга молча протянула девушке деньги и, чтобы не встречаться с ней взглядом, отвернулась.
– Ваша квитанция. – Медсестра протянула Ольге казенный бланк с отметкой «оплачено».
– Кабинет тридцать два, – повторила девушка и снова с любопытством взглянула на посетительницу.
Ольга вжала голову в плечи и, жутко ссутулившись, побрела разыскивать этот злосчастный 32-й кабинет. В коридоре очереди не было, и Ольга сразу увидела табличку «32», привинченную на красивую, даже гламурную, дверь явно не российского производства.
«Хорошо живут, – машинально отметила Ольга. – Ну, еще бы, сколько таких, как я, к ним приходит?»
Она вошла в кабинет и нерешительно остановилась.
– Садитесь. – Неопределенного возраста женщина в белом халате и ярком шарфике даже не взглянула в сторону пациентки. – Вы на медикаментозный аборт?
– Да. – Ольга огляделась и увидела два стула, на один из которых она и села. – Именно так.
– Ну, платите семь тысяч рублей в кассу и получите лекарство. – Врач наконец-то взглянула на Ольгу: – Беременность сколько недель?
– Пять-шесть, я думаю. – Ольга удивлялась все больше и больше.
Она думала, что ей предложат сдать кучу анализов, осмотрят ее на гинекологическом кресле и только потом, возможно, если все показатели будут в норме, ей дадут это чудо-таблетку.
– Вот, подпишите, что вы согласны на медикаментозное прерывание беременности, что хронических заболеваний у вас нет и что вы берете всю ответственность за возможные осложнения на себя.
Ольга ухмыльнулась:
– Да я смотрю, у вас тут все на высоком уровне. – Ольга не смогла сдержаться.
– Не поняла вас? – Врач впервые за все время пребывания Ольги в этом кабинете взглянула на нее внимательно.
Ольга тоже смотрела прямо в глаза этой холеной пожилой женщине с ярко накрашенными поджатыми губами и не отводила от нее взгляда.
– Я говорю, что все на высоком уровне. – Оля рассмеялась. – Скажите, а вы даже осматривать меня не будете? Я могу просто заплатить деньги и быть свободна?
– Раздевайтесь. – Врач встала из-за стола и подошла к раковине, чтобы вымыть руки. – Потом проходите за ширму.
Ольга молча разделась и вскарабкалась на кресло. Пока врач ее осматривала, на нее снова напала такая грусть, что и словами не передать.
– Лет вам сколько?
Ольга так задумалась о своих проблемах, что пропустила вопрос гинеколога мимо ушей.
– Девушка. – Врач повторила вопрос, но уже громче: – Вам лет сколько? Двадцать шесть, двадцать семь?
– Тридцать три, – Ольга устало выдохнула, – мне тридцать три года.
– Одевайтесь. – Гинеколог снова ушла к раковине.
Когда Ольга оделась и снова села все на тот же стул, врач что-то записывала в карточке.
– Аборты были?
– Нет. – Ольга продолжала пребывать в состоянии полного безразличия.
– Ну, что вы не рожали ни разу, это я и сама вижу. – Гинеколог продолжала что-то записывать в карточке. – Фамилия, имя, отчество?
– Юркова Ольга Владимировна.
– Ну, значит, так, Ольга Владимировна, разрешение на аборт я вам не даю.
– Что? – Ольге показалось, что она ослышалась. – Как?
– А вот так! Это беременность первая?
– Первая. – Ольга от удивления даже охрипла. – Но как?
– У вас воспалительный процесс, возраст и первая беременность, которая может быть и последней. Вы, конечно, можете обратиться в любое другое медицинское учреждение, и вполне возможно, что вам там аборт сделают, но я грех на душу брать не буду.
Ольга встала и молча вышла из кабинета, даже не попрощавшись с врачом.
Глава 12
«Мне придется лгать, и, скорее всего, лгать всю оставшуюся жизнь».
Ольга сидела в кафе и тянула через трубочку свежевыжатый морковный сок. После визита в клинику прошло больше трех часов, и она наконец-то смогла собраться с мыслями.
«Если я собираюсь родить ребенка от Андрея и не хочу растить его одна, то мне придется смириться с Петром, с его недостатками и хотя бы попытаться его полюбить снова. Боже, нет, полюбить – это невозможно, но хотя бы найти в нем положительные черты, ведь когда-то я их замечала».
Ольга смотрела в большое панорамное окно, но совершенно ничего не видела, настолько была поглощена своими мыслями.
«И мне придется с ним переспать». – Ее передернуло, но она попыталась бодро улыбнуться своему отражению в стекле.
«Ну, в конце-то концов, все не так уж и плохо. – Ольга пыталась собраться с духом. – Петр от меня не ушел, я постараюсь наладить с ним контакт и, после того как мы с ним переспим, сообщу ему о своей беременности. Ничего страшного в этом нет, в том, что я буду жить с нелюбимым мужем, в конце-то концов, девяносто процентов женщин не любят своих мужей. Почему я должна от них отличаться?»
Ольга еще долго сидела в кафе, перебирая в уме варианты возможного будущего – рожать одной, рожать с Петром или делать аборт. Последний вариант казался самым заманчивым. Она была морально не готова взять на себя ответственность еще и за жизнь ребенка, но та врачиха ее напугала, сказав, что первая беременность может быть и последней. Ольга в ужасе представила себя одинокой старухой с кучей кошек, благо у нее пример перед глазами имелся – соседка Марина Вадимовна, которая красила губы ярко-красной помадой и держала у себя в однокомнатной квартире четыре кошака. А еще к Марине Вадимовне иногда приходили в гости бабки из других квартир, и они все вместе дружно перемывали кости всему подъезду. Это было ужасно, и Ольга не хотела так закончить свою жизнь.
Девушка пригладила рукой всколоченные волосы и вышла из кафе. Домой она брела медленно, то и дело останавливаясь и переводя дыхание, настроение было просто хуже некуда.
Когда она вернулась, Петр сидел на кухне, перед ним на столе стоял ноутбук, и мужчина что-то сосредоточенно читал, хмуро глядя в монитор.
– Ты голодный? – Ольга подошла к холодильнику и открыла дверцу.
– Ну, немного, – не поднимая головы, отозвался Петр.
– Я сварю пельмени, тебе и мне, если ты, конечно, не против. – Ольга вынула из морозильника пакет с пельменями и положила его рядом с плитой.
– Я не против. – Петр даже не смотрел в сторону Ольги, напрасно она пыталась поймать его взгляд.
Ольга поставила воду на огонь, посолила ее и села рядом с мужем.
– Что ты там читаешь? – Она из последних сил пыталась завязать разговор.
– С каких это пор тебе стало интересно, чем я занимаюсь? – буркнул Петр, не отрываясь от ноутбука.
«С тех пор как я узнала, что беременна, Андрей меня бросил, а аборт мне делать нельзя», – произнесла Ольга мысленно, а вслух спокойно ответила: