В тот вечер, когда Хэйли и драматический кружок собирались приступить к первой генеральной репетиции, а Мэтт и футбольная команда должны были выигрывать свою последнюю игру сезона, Дэрби отправил Макани сообщение:
Мы можем поговорить?
Она только что закончила убирать посуду в посудомойку. Бабушка Янг смотрела фильм в гостиной. Она не знала, что Макани была в гостях у Олли, и та не собиралась рассказывать об этом.
– Крис ей сообщит? – спросила она у Олли, когда они в мрачном настроении возвращались домой.
Олли пытался во что бы то ни стало успокоить ее.
– Сомневаюсь. Он все еще хочет быть крутым старшим братом.
На всякий случай при бабушке Янг они составили план на субботу: Олли собирался заехать перед сменой в «Грилиз».
По телефону.
Макани нахмурилась, прочитав второе сообщение от Дэрби. Она всегда ожидала дурных новостей, когда кто-то хотел поговорить по телефону, вместо того чтобы писать сообщения. Она сказала бабушке, что присоединится к ней через минуту, и, только когда оказалась в безопасности, в своей спальне, нажала на кнопку вызова.
Дэрби поднял трубку после второго гудка.
– Спасибо.
– Что случилось?
Повисла неловкая пауза. Еще один плохой знак.
– Дэрби.
– Я просто хочу, чтобы ты знала: как друг я люблю тебя и поэтому должен это сказать.
Макани почувствовала озноб.
– Сказать что?
– И ты знаешь, что я бы никогда такого не сказал, если бы это не было важно. Мы с Алекс искренне переживаем.
– Из-за чего, Дэрби?
Он быстро пробормотал что-то, упомянув имя Олли.
Волна горячей ярости накрыла Макани, но она справилась с ней и попросила его повторить последнее предложение.
Обвинения полились потоком:
– Это всего лишь слухи, но Мэтт с друзьями годами издевались над Олли, и его алиби недостаточно надежно в обоих случаях. Мы думаем, что он может использовать тебя, и Алекс сказала, что мне нужно позвонить тебе, потому что ее ты просто пошлешь или решишь, что она шутит, но, клянусь, мы серьезно. – Он перевел дыхание. – Не то чтобы мы считали его виноватым! Но то, как он достал твой номер телефона, жутковато. Ты должна это признать.
Макани ничего не нужно было признавать. Это было неправильно и оскорбительно.
– И что? Ты и Алекс просто сидели весь день на работе, продавали корм для скота и обсуждали такую фигню обо мне?
– Нет! – печально протянул Дэрби. – Прости меня. Мы за тебя волнуемся.
– Ага. Ты что-то еще упомянул помимо этого вчера, помнишь?
Его голос превратился в слабый шепот.
– Мне казалось, что ты не слушаешь.
Макани взорвалась:
– А как насчет Хэйли, а? Что Хэйли сделала Олли? Зачем ему ее убивать?
– В восьмом классе он пригласил ее на свидание, а она отказалась. Она тогда училась в седьмом. Он был унижен. Вскоре после этого погибли его родители, и это был последний раз, когда я слышал, как он приглашал на свидание кого-то из школы до этих странных отношений с тобой.
Макани была так шокирована, что потеряла дар речи. Она не ожидала, что у Дэрби найдется ответ. Но эти обвинения выглядели слишком притянутыми за уши.
– Макани, алло! Ты слушаешь?
– Это было четыре года назад. – Она заставила себя говорить спокойно, несмотря на то что внутри нарастала ярость. – Слишком большой срок для мелкой обиды.
– Просто подумай: Олли избегал тебя месяцами. Вы даже не разговаривали с конца лета. Возможно, он хочет и тебе отомстить.
Она резко вздохнула.
– Возвращение твоего доверия может быть частью его грандиозного плана…
– Грандиозного плана?
– Я только хотел…
– Я тоже злилась на него! Как и он на меня. Мы просто не поняли друг друга.
– Ты права, возможно, это ерунда. Но пойми, я бы не смог жить, если бы он оказался плохим парнем, а я промолчал.
Негодование Макани рассеялось. Снова вспыхнуло. И опять утихло. Дэрби пытался быть хорошим другом. Он просто неправильно все понял. В теории Олли действительно выглядит подозрительно, но он не убийца.
Она не могла это доказать – просто знала.
Олли был застенчив и отзывчив. И выглядел счастливым, если она была счастлива. Спор с Дэрби причинял ей боль, потому что, в отличие от импульсивной Алекс, она всегда считала его суждения рациональными. Но этот разговор подтвердил страхи Макани: они действительно обсуждали ее за спиной.
Голос Дэрби проник через лихорадочные мысли Макани.
– Ты слушаешь?
– Я ценю твою заботу. – Отчасти она говорила правду. – Но ты ошибаешься.
И положила трубку.
Всю ночь Макани металась по кровати. Дом скрипел словно живой.
Олли, Хэйли.
Олли, Мэтт.
Олли, я.
Все утро она игнорировала сообщения с извинениями от Дэрби и шутливые письма с извинениями от Алекс.
Олли, Хэйли.
Олли, Мэтт.
Олли, я.
В полдень она удивилась, обнаружив ботинки внизу лестницы. Но забрала их до того, как могла заметить бабушка.
Олли, Хэйли.
Олли, Мэтт.
Олли…
НЕТ!
Макани бросила кеды на пол в спальне. Вчерашние носки лежали возле двери шкафчика, но она не обратила внимания на эту странность.
Она должна верить, что ошибки прошлого Олли автоматом не приписывают ему все ошибки настоящего и будущего. Должна верить, что каждая ошибка – результат выбора. Должна верить, что Олли хороший, потому что себя она считала такой.
Олли приехал почти сразу после обеда. Предложив напитки, Макани уселась с Олли в гостиной, потому что, как она узнала от бабушки, нахождение мальчика в ее спальне против правил этого дома. Дэрби был единственным исключением. На Гавайях она проводила много времени в спальне со своим бывшим. Ее родители или не замечали, или им было все равно.
По телевизору показывали баскетбол. Ни Макани, ни бабушка не следили за НБА, но бабушка очень хотела увидеть заставку местных новостей. Макани развалилась на диване возле нее, а Олли снова занял свое место в кресле.
Олли не шутил. Он действительно собирал пазлы. Деревенский фестиваль урожая раскинулся на кофейном столике, и его повторяющиеся осенние узоры ввели Олли и бабушку Янг в одинаковый транс. Сидя на краю сидений, они пришли к соглашению по поводу стратегии: начинать нужно с краев. Следом все части, содержащие слова. Если кто-то ищет определенный пазл, но находит другой подходящий, то нужно передать его тому, кому он подходит. Небо и самые сложные части они решили оставить напоследок.
Макани хотела было присоединиться, но это нудное занятие лишь разжигало аппетит. Она несколько раз приносила что-нибудь перекусить. Интересно, ее бывший стал бы безропотно развлекать бабушку? До инцидента она бы ответила «да». Джейсон был безумным, но она еще безумнее. И он был приличным парнем.
А еще трусом, ведь он так и не поинтересовался ее версией случившегося. Он игнорировал ее, вместо того чтобы сразу бросить. Обращался с ней как с переносчиком чумы. Хотя отчасти это было правдой. Макани была социальной чумой. Она ненавидела Джейсона за трусость, но оправдывала ее.
– Знаете, мы молились за их семьи днем и ночью.
Они подняли взгляд на экран, услышав молодой голос. По телевизору показывали мальчика с квадратной челюстью, крестом на шее и в спортивном свитере с надписью Lion pride. Внизу подпись: Калеб Грили, друг жертв.
В кадре появился красивый мужчина в костюме цвета морской волны.
– Напоминаю, что убийца все еще разгуливает на свободе. Подробности в шесть вечера, – произнес Крестон Ховард с видом настоящего профессионала. Ему удавалось звучать одновременно и серьезно, и жизнерадостно.
На экране вновь началась трансляция баскетбольного матча. Бабушка Янг повернулась к Олли.
– Это же сын пастора Грили, не так ли?
Олли кивнул:
– Он работает со мной в магазине.
Олли и бабушка обменивались информацией об общих знакомых. Макани до этого момента не знала многих имен.
– О, Грили, – сказала она. – Калеб как-то связан с владельцем?
– Калеб – внук основателя, мистера Грили, – объяснил Олли. – Теперь его дядя управляет «Грилиз Фудс».
– А что там делает Калеб?
– Работает менеджером по выходным.
Макани гадала, злился ли Олли, что менеджером выбрали Калеба, хотя он работал там дольше. Если бы она была на его месте, ей было бы обидно.
– Калеб ведь на самом деле не дружил с жертвами, разве нет?
Олли ухмыльнулся:
– Он им такой же друг, как и я.
Макани пихнула бабушку в бок.
– Видишь? Нужно выключить новости. Они даже не рассказывают правду.
– Ты горюешь по-своему, – заявила бабушка, – а я по-своему.
Несмотря на мрачные сообщения по телевизору, в гостиной царила расслабленная атмосфера. Макани гадала, почему обсуждение трагедии зачастую успокаивало. Может, потому, что трагедия объединяет людей, показывает, что все проходят вместе через этот кошмар? Или к трагедиям легко привыкнуть, а удовольствие, получаемое от их обсуждения, – сигнал более глубокой проблемы?
Олли передал кусочек бабушке Янг. Она радостно вскрикнула и поставила его на нужное место. Они дали друг другу пять.
Нет, решила Макани. Невозможно, чтобы мальчик, который так по-доброму относится к ее бабушке, был убийцей.
Глава одиннадцатая
За пустым кулером оставили мачете. Он не мог поверить, что кто-то спрятал его именно туда. Он выхватил большую пластиковую бутылку и швырнул ею в женщину, выиграв тем самым несколько драгоценных секунд, чтобы потянуться и достать оружие. Бутылка попала преследовательнице в голову. Та пошатнулась, и он успел схватиться за деревянную ручку. Ему удалось вытащить мачете как раз вовремя, чтобы ударить ее меж ребер. Она упала на копировальную машину. Уперев ногу в ее грудь, он вытащил лезвие, затем занес его над головой и одним быстрым движением опустил, перерубив шею. Отрубленная голова отлетела в офисную перегородку, а потом упала в мусорный бак. Он поднял мачете и полюбовался им.